Женимся! Семья за одну ночь (СИ) - Лесневская Вероника
Открываю рот, чтобы взбрыкнуть, но сразу же смыкаю губы, потому что Высоцкий вдруг косится на часы, а потом медленно поднимает взгляд, окидывая помещение. Он же время засек!
– Педант, – фыркаю себе под нос и скрываюсь на кухне.
Шустро озвучиваю парню на раздаче заказ, повторяю еще раз, чтобы он ничего не напутал, улыбаюсь Рафаэлю, который обещает сделать свою часть работы в лучшем виде. Ему-то я верю, а вот остальным… не очень. Особенно несчастному, которого отправили на склад-холодильник за морепродуктами.
– С богом, что ли.
Мысленно перекрестив их всех, терпеливо жду готовые блюда, время от времени проверяя, на месте ли Высоцкий. Вдруг испарился? Это стало бы лучшим исходом, но… не с моей удачей.
– Ох, зря, – выдыхаю, когда замечаю рядом с Олегом Милену Игоревну.
Она щебечет что-то, нависает над ним, выпятив грудь, что едва помещается в вырезе блузки. Не помню, чтобы критик говяжье вымя в силиконовом соусе заказывал.
Впрочем, не мое дело. И нечего нервничать по пустякам! Но почему-то непослушный взгляд все равно скользит к ВИП-столику. Мегера как раз отходит от него, призывно виляя кормой.
– Пф-ф, – сдуваю короткую прядь со лба, выбившуюся из прилизанной прически, и резко разворачиваюсь, едва не налетев на повара. – Это что такое? – хмуро рассматриваю содержимое круглого блюда в его руках.
– Морской еж с соусом Юдзу, – гордо презентует этот кошмар. И отдает его мне.
– На него будто Джек Потрошитель напал… И, судя по запаху, еще в позапрошлом веке, – морщу нос, задержав дыхание. – Нет, я это в зал не вынесу. Скажу гостю, что у нас продукты закончились.
– В нашем ресторане все в изобилии, – стервозно звучит позади, и я закатываю глаза. – Что здесь происходит?
Цокот каблуков неумолимо приближается, словно стадо лошадей мчится на меня, чтобы растоптать.
– Я такое гостю не подам, – настаиваю, впервые за время работы проявив твердость характера.
– И не надо. Я лично ему отнесу, – охотно соглашается Мегера, обойдя меня и взяв блюдо с другой стороны.
– Нельзя, мы его точно отравим, – тяну на себя.
– Все нормально. Олег Геннадьевич как раз спрашивал, где же его еж, – наивно расплывается в улыбке.
– Да он специально! Это повод закрыть ваш ресторан, – пытаюсь объяснить, при этом ни на мгновение не разжимая пальцы.
– Закроет, если своевременно не получит свой заказ, – спорит Мегера.
Взбесившись, дергаю блюдо на себя, а она в этот же момент ослабляет хватку, и…
– Святые ежики, – ошеломленно шепчу, опустив глаза и наблюдая, как по моей груди растекается загадочный организм, похожий на Чужого из фильма ужасов.
Глава 6
Замираю, растопырив руки, и позволяю икре, кусочкам помидора и авокадо беспрепятственно скатываться по фирменной безрукавке. Почти не дышу, чтобы не впускать в себя тяжелое амбре бывшего деликатеса. Подтаявшие льдинки, в которых лежал еж, мечтая упокоиться с миром, со звоном осыпаются мне под ноги.
– Вычту из зарплаты, – щелкает пальцами управляющая и отшатывается от меня, как от прокаженной. – Макс, приготовь еще раз.
– Продукты… закончились, – мямлит он, поймав мой яростный взгляд. Чуть заметно киваю ему в знак одобрения.
– Тогда вынесите мне блюдо от шефа. Надо же чем-то клиента накормить, – Милена Игоревна поправляет декольте так старательно, будто в случае чего готова к груди его приложить, как младенца. – Александра, приведи себя в порядок. Целый день с тобой что-то случается, – ехидно насмехается надо мной.
– Да и черт с вами, – срываю передник, лихорадочно протираю им себя и бросаю прямо на пол. – Видит бог, я пыталась, – фырчу, разворачиваясь к ней спиной.
– Стоимость формы тоже возместишь, – брызжет ядом главная кобра мне вслед, а я едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей средний палец.
Бешеной гарпией влетаю в уборную для персонала, не закрыв за собой дверь. С отвращением расстегиваю безрукавку и стягиваю с себя, небрежно кидая в раковину. Включаю воду на полную мощность, не рассчитав, что брызги могут отрикошетить в меня. Невесомая блузка, которая и так ничего не скрывала, становится местами прозрачной. Если так пойдет и дальше, я домой в трусах поеду…
– Нет, дорогая, пешком, – обреченно выплевываю, обращаясь к своему отражению в большом зеркале. – Ведь из-за этого чудака, который все никак не нажрется, я и мопеда лишилась!
Зажмурившись, упираюсь кулаками в край раковины. Делаю глубокий вдох через нос и медленно выдыхаю ртом. Мечтаю, чтобы все испарилось, а происходящее оказалось лишь дурным сном.
Когда открываю глаза, понимаю, что я больше не одна. Боковым зрением улавливаю движения и тень.
– Вообще-то это служебный туалет, – шиплю, не оборачиваясь.
Узнаю незваного гостя по шагам и… запаху. Мужской, брутальный елово-кипарисовый шлейф тянется за ним еще со злополучной остановки, словно метит все по пути. Приятный, волнующий, но вперемешку с ежовыми испарениями образует удушливый газ.
– А я здесь по работе, так что мне подходит, – Высоцкий нагло становится рядом и поворачивает вентиль на соседнем кране. – Должен же я руки перед едой помыть. Что с тобой опять стряслось? – покосившись на замоченную безрукавку, поднимает бровь с изломом.
– Ваш морской еж, – признаюсь как на духу, отстирывая склизкие внутренности от костюмной ткани. Надо было накормить критика этим…
– Бедный ежик! Я знал его, Горацио… – насмешливо декламирует. Мне и так тошно, а он забавляется.
– Вы еще и классику любите?
– Обедал однажды в одном ресторане… Официанты там читали Шекспира, – кривит тонкие губы. – Отвратительно читали, скажу я тебе. Впрочем, еда была еще ужаснее.
– Что случилось с заведением?
– Оно вскоре закрылось… Почему-то, – многозначительно усмехается. Гордится собой, упивается властью – это видно невооруженным глазом. Павлин.
– Вы не задумывались, что из-за вас каждый раз лишаются работы десятки человек?
– Я рассматриваю это в несколько другом ключе. Благодаря мне сотни человек остаются живыми и здоровыми, – парирует он, выключая воду, и встряхивая руки.
Озирается в поисках полотенца или сушилки, но, задумавшись, достает выглаженный бежевый платок из нагрудного кармана пиджака. Важно и не спеша промакивает ладони.
– Тц, мизофоб, – цокаю тихо, не прекращая мучить свою форму. Пытаясь спасти ее, я делаю только хуже. Может, позволить ей спокойно отправиться в вещевой рай?
– Значит, ужин можно не ждать? – Высоцкий все никак не уходит, словно ему доставляет удовольствие наблюдать за моими жалкими потугами привести себя в порядок. – Или это новый оригинальный способ подачи блюда? На официантке, – произносит с игривыми нотками в бархатном голосе.
– У вас чересчур бурная фантазия. Как будто в личной жизни чего-то не хватает.
– Всего в избытке, но, знаешь, ты не устаешь меня удивлять.
Поднимаю голову, и наши взгляды сталкиваются в отражении. Мой вспыхивает, а его… кружит по моему лицу, спускается к блузке, фокусируется на груди, торчащей под тонкой влажной тканью. У меня мурашки по коже то ли от холода и сырости, то ли от пристального и откровенного мужского внимания.
– Может, прекратите пялиться на мои… – мысленно перебираю все возможные эвфемизмы и проглатываю каждый. – На меня?
– Оцениваю дресс-код, – нахально ухмыляется, пока я краснею от стыда и злости. – Порой это тоже входит в отзыв, так что ничего личного.
– Оценили? Идите ужинать. Вас обслужат.
– Почему не ты? – становится боком к зеркалу и теперь без преград смотрит на меня, внимательно изучая мой профиль. – Я тебя хотел.
Его фраза звучит двусмысленно, и я взрываюсь. Со шлепком бросив безрукавку в наполненную раковину, вытираю мокрые руки о нижний край блузки – и поворачиваюсь к Высоцкому.
– Как видите, я немного не в кондиции.
Разведя руками, предстаю перед ним во всей красе. Поздно осознаю, что выше пояса я практически голая. Холодный шелк натянулся и облепил тело, как вторая кожа, выгодно подчеркнув грудь, которая предательски топорщится.
