Греховная принцесса - Трейси Лоррейн
Люди, ставшие жертвами торговли… Многих мужчин, женщин и детей больше никто не видел: их заставили начать новую жизнь в другом месте или убили психи, которые платят за владение другими людьми.
Конечно, я хочу, чтобы это было искоренено. Я хочу, чтобы все люди, чьи жизни были затронуты этим явлением, получили возможность закрыть глаза, чтобы знать, что люди на вершине страдают так, как могли бы страдать их близкие. Но в основном я просто хочу, чтобы моя девочка была в моих объятиях, где ей и место. А не с какой-то развращенной дрянью, которая собирается сделать с ней бог знает, что.
У меня свело живот.
Это неправда. Я точно знаю, что они собираются с ней сделать. Ее рекламировали как восемнадцатилетнюю девственницу, черт возьми.
Я сжимаю телефон в руке так крепко, что, кажется, он вот-вот треснет.
— Алекс, у вас все будет хорошо, — мягко говорит Калли, напоминая мне, что она рядом. — Просто… пожалуйста. Ради меня пойди и найди что-нибудь.
— Хорошо, — вздыхаю я, не в силах отказать ей ни в чем.
Меньше всего мне хочется ходить по гребаным магазинам, но сидеть здесь и ждать неизбежного — не лучший вариант.
— Они ее найдут, — уверяет она меня. — Доверься им. Доверься нам.
— Но…
— Никаких — но. Неважно, сколько тысяч миль нас разделяет, мы сможем все исправить.
— Калли. — Мой голос срывается, когда я шепчу ее имя и наклоняюсь вперед, прижимаясь лбом к холодному стеклу передо мной.
Вероятно, я выгляжу как настоящий псих на фоне остальных пассажиров, но мне все равно.
Все, что меня волнует, — это она, а я понятия не имею, где она и как до нее добраться. Тео не позволил мне задержаться достаточно долго, чтобы выслушать его план. Если предположить, что он у него был.
А он должен был быть, верно?
Прижав руку к окну, я смотрю на горизонт и возношу безмолвную молитву.
Я не религиозен ни в малейшей степени, но попытка не повредит, верно?
— Деймон вернулся, Алекс. И Иви тоже вернется.
Моя ладонь скользит по стеклу, когда я вспоминаю состояние моего близнеца после его возвращения.
Если кто-то хоть пальцем тронул Иви…
— Найди ей что-нибудь красивое. Что-нибудь, что покажет ей, как много она для тебя значит.
— Скажи им, чтобы позвонили мне, если они что-нибудь узнают.
— Конечно. Они делают все возможное. Верь.
Я заканчиваю разговор с сердцем в горле и ужасом в животе.
Но что, если этого недостаточно?
Заинтригованные взгляды скучающих людей вокруг меня впиваются в мою кожу, пока я продолжаю стоять, утопая в своих страданиях. Я даю себе несколько секунд на это, прежде чем убрать телефон в карман и уйти, держа глаза перед собой и не желая встречаться ни с кем взглядом.
Сосредоточившись на предложении Калли, я обыскиваю прилавки и полки магазинов, которые меня окружают. Большую часть я не вижу. Моя голова слишком забита страхом и отчаянием, чтобы сосредоточиться на покупке значимого подарка.
Но вот я прохожу мимо ювелирного прилавка, и что-то привлекает меня.
Я останавливаюсь и изучаю его, проводя пальцем по стеклу витрины, которая его защищает.
На нем нет цены, но это неважно. Если это означает, что у меня будет шанс увидеть ее снова и подарить ей это, то оно того стоит.
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь, сэр? — спрашивает щебечущая продавщица.
— Д-да, — запинаюсь я, прочищая горло, прежде чем продолжить. — Этот браслет. Я хочу его.
* * *
После покупки я еще несколько часов бродил по аэропорту с сумкой и подарком Иви, раскачивающимся на моих пальцах.
Каждый раз, когда я смотрел на табло вылета, время вылета переносилось на более поздний срок.
Я дошел до того, что гнев угас и в душе поселилось лишь отчаяние.
Но я ничего не мог сделать. Я находился за пять тысяч миль от Лондона. Если она вообще еще была в Лондоне.
Мой телефон зловеще молчал. Оставалось только надеяться, что отсутствие новостей — это хорошие новости и все идет по плану. Тео и Тоби обнаружили ее и нашли способ перехватить, прежде чем она попадет к своему владельцу.
Владелец…
Каждый раз, когда это слово проносится у меня в голове, мой желудок грозит взбунтоваться.
Иви — не объект, которым можно владеть. Она молодая, красивая, дерзкая женщина, которая заслуживает возможности жить так, как считает нужным. А не быть привязанной к тому, кто ее купил, словно она не более чем новая пара туфель.
Я отправил Тео сообщение, как и обещал, когда мы вылетели, но с тех пор я заставлял себя сидеть на месте и надеяться, что они продвигаются вперед, пока я лечу через полмира.
Я хотел, чтобы они поехали со мной. Для меня имело смысл, чтобы они вернулись как можно быстрее. Но, кроме того, их потребность в приличном интернете, чтобы взломать то, что они взламывали, звучала разумно. К тому же мы понятия не имели, знает ли тот, кто затеял это дерьмовое шоу, что кто-то из нас за ним охотится. И если да, и они следят за нами… что ж, наше неожиданное возвращение может вызвать подозрения.
Я понимаю. Несмотря на то, что для меня это звучало надуманно. Но что, черт возьми, я понимаю? Я всего лишь легкомысленный красавчик, который выуживает из людей информацию.
Наблюдая за тем, как маленький самолетик перемещается по экрану, показывая наше продвижение, я пытаюсь разработать свой собственный план. Потребность пойти и пролить достаточно крови, чтобы утонуть, поглощает меня. Но, не зная, кто это сделал, я мало что могу предпринять.
Лишь одно лицо постоянно всплывает в памяти.
Винсент.
«Он отвечает за девочек. Если хотите узнать о них что-нибудь, он — ваш человек. Возможно, он даже сможет обеспечить тебе час или два с твоей таинственной танцовщицей, за соответствующую цену.»
Каждое слово, сказанное мне Маттео в ту ночь в «Раю», вызывает тревогу.
Он мог сделать это, если он ее сутенер или что-то еще.
Маттео ясно дал понять, что он хотел продать время «своей» девушки за правильную цену. Но продавал ли он нечто большее, чем обещание хорошо провести время в одной из подсобных комнат?
Я должен был поговорить с ним подольше. Я должен был проявить к ней больше интереса. Может быть, он предложил бы ее мне.
Я бы заплатил. Я бы заплатил что угодно, лишь бы этого не случилось.
Почему именно она? У нее есть семья, которая ее любит.
Ее сестра… она сошла с ума, когда
