Любовь проходит? (СИ) - Таня Балер
— Что началось?
— Это ты мне должен сказать. Я имею право знать, что с тобой случилось.
— Кать, послушай себя. Ты сама понимаешь, чего от меня хочешь добиться? Я нет.
— Хочу узнать, почему до декабря ты вел себя не как обычно. Я не выдумываю, что-то с тобой происходило.
— Мне нечего тебе сказать. Всё нормально.
— Ты гей?
— Чего?!
— Кость, ты знаешь, какая я. Я не успокоюсь и буду перебирать все варианты. Ты этого добиваешься? Чтобы я искала в тебе признаки болезни, игромании, наркозависимости, проблем с законом?
— Твой муж наркозависимый игроман, преступник и немножечко голубой? Спасибо, милая.
— Я не утверждаю, что ты такой, а спрашиваю. Мы общаемся. Ты признаваться не захотел, мне приходится задавать наводящие вопросы.
— Про гея?
— Да ё-моё! Это я сказала, чтобы встряхнуть тебя. Успокойся, ты гетеросексуал, я в этом дважды в неделю убеждаюсь.
— На выходных было четыре раза.
Поднявшись, Катя сгрузила в стопку оставшиеся на столе тарелки и понесла их к мойке, бросив:
— Можешь продолжать уходить от ответа, этим ты подтверждаешь мою правоту.
Так оно и было. Когда живёшь с кем-то долго, нетрудно предугадать реакцию. Если бы Костя искренне не понимал, что она имеет в виду, то отреагировал бы иначе. Положил бы ладонь ей на лоб, меря температуру, пофыркал, а если бы она продолжила настаивать, то чётко опроверг все её подозрения, по пунктам объясним их несостоятельность, и сказал, чтобы она не втягивала его в свой бред. А Костя вилял.
Значит, что-то есть.
Константин не считал, что что-то есть.
Есть, но это не прям «ЧТО-ТО».
Да и поздно рассказывать.
Если бы сразу, то да, а сейчас Катя себя накрутила и может не так всё понять.
Глава 6. Признание
Следующим вечером они принимали у себя краснокожих друзей, улетавших встречать главный зимний праздник в тёплые края, а утром Сашка был вялым, не хотел завтракать, но от предложения остаться дома отказался.
— Стих выучил, если сегодня не расскажу, мне его ещё три дня помнить надо будет, — обосновал он своё стремление пойти в школу.
Катя не стала настаивать, мысленно она уже была на совещании, назначенном на одиннадцать утра, и состояние сына списала на сонливость.
Её телефон был на беззвучном, когда позвонили из школы. Выйти сразу, как увидела пропущенный, не получилось, сыну она позвонила только через десять минут. Выяснилось, что у него пошла кровь носом, ему померили давление, папе он уже позвонил, и тот за ним едет.
Не слушая лепет, что это ерунда, и его только опозорили перед классом, когда потащили в медпункт и вызвали родителей, будто он сам до дома добраться не сможет, Катя дала команду не напрягаться, позвонила Косте, спросила, надо ли ему возвращаться на работу, или сможет остаться с сыном, а потом связалась с педиатром, у которого наблюдается сын.
Понятно, что все подозрения ушли на второй план.
К счастью, обошлось без новых диагнозов.
К узисту-кардиологу Катя его всё равно стаскала. Иначе бы не смогла нормально спать и замучила бы его постоянными вопросами о самочувствии. Да и Костя убедил сына, ненавидящего ходить по врачам, не капризничать, припугнув, что тогда всё закончится либо стационаром, либо тем, что они каждый день будут отвозить его в школу, а после обеда забирать и брать с собой на работу, чтобы он всегда был под наблюдением. Маловероятно, что они бы на такое пошли, но Сашка поверил и испугался.
Несколько дней все разговоры супругов концентрировались на здоровье сына и своих переживаний в связи с ним.
А потом остатки волнения ушли, и Екатерина вернула своё внимание мужу.
Это был январский воскресный день, она ходила по дому со специальной тряпочкой, протирая поверхности от пыли, и замерла у стеллажа, где на полочке лежал телефон Кости.
Те-ле-фон — вот ответ если не на все, то на многие вопросы.
Залезть человеку в голову и покопаться в мозгах, просмотрев, чем он живёт, и что думает, нельзя, а вот в аппарат, где хранится максимум сведений о его жизни, можно.
А особенно это можно обеспокоенной жене.
Вообще-то, Катя против такого наглого влезания в личное пространство.
Взять чужой телефон сравнимо с тем, чтобы без разрешения сунуть нос в не свою сумку, кошелёк, паспорт или ящик с нижним бельём.
Но с мужем же она делила не только одну кровать, шкаф и ванную комнату. Они пили с ним из одной кружки и вытирали сопли и слёзы о рукава друг друга (совместные рыдания не входили в их традиционный распорядок дня, это единичный случай). Он ей волосы держал, когда её рвало, и помогал делать эпиляцию в беременность, а она пинцетом с его шеи клеща снимала и втирала мазь, когда у него обнаружился грибок на ногтях. После всего этого личное пространство звучит как шутка.
Это не поиск оправданий того, почему Катя взяла в руки телефон мужа. Снимая блокировку, она не думала, что делает что-то неправильное. Раньше она этого не делала, потому что было незачем, а сейчас имелась причина. Это было естественным действием из лучших побуждений.
Только что делать дальше, было непонятно, ведь иконки приложения под названием: «Мои беспокойства и секреты» на экране не было.
Пораскинув мозгами, Катя решила, что если Костя куда-то записывался, будут сообщения в папки смс, диалог в мессенджере или письмо в электронной почте.
Открыла и принялась листать входящие назад. Дошла до октября и растерялась. А что именно она должна увидеть? Ответ из клиники, чек за уплату подозрительной услуги или таргетированную рекламу?
Заподозри она в чём-то опасном Сашку, то без раздумий, обшарила бы его карманы и перечитала переписки с друзьями. Только Костя не подросток с неокрепшей психикой, нуждающийся в деликатном и мягком, а лучше и вовсе тайном, но всё же контроле.
Поэтому его телефон Катя отложила. Мало того, что она представления не имеет, что и где искать, так и сам процесс унизительный и для того, кто рыскает, и для того, у кого в телефоне рыскают. Своего мужа она дожмёт без таких крайних мер.
Причём идея, как показать, насколько всё серьёзно, уже есть.
Вечером того же дня Катя предложила прогулку.
— Не пойду я с вами гулять, — не удивил Саша ответом.
Костя тоже не хотел куда-то идти, но Катя тихо ему пояснила, что прогулка задумалась как способ пообщаться без ребёнка за стенкой, и в отличие
