Горький запах хризантем - Ольга Ивановна Маслюкова
— У меня все готово, мама, — ответила Милана. Но мысли ее были далеко от выпускного вечера. Она постоянно поглядывала на часы.
— Доча, ты какая-то рассеянная сегодня.
— Правда? — спросила она и подошла к матери, обняв ее за талию.
— Чувствую какое-то беспокойство в тебе.
— Мама, тебе показалось. Да и день такой. Сама сказала, что он не повторяется никогда. Волнуюсь немного.
— Может, и впрямь показалось, — усаживая за стол Леночку, ответила мать. — Давай и ты садись завтракать.
— Я не хочу.
— Я тоже не хочу, — услышав отказ старшей сестры, стала сопротивляться и Лена.
— Что значит — не хочу! Вот вам обеим каша, — поставила она тарелки перед Миланой и Леной. — Я как доктор не принимаю никаких отказов. И Леночка, глядя на тебя, будет хорошо кушать. Да, дочурка? — обратилась она к младшей дочке.
Лена посмотрела на нее и, взяв ложку, опустила ее в кашу.
Милана не хотела ссориться с матерью. Без всякого аппетита съела рисовую кашу и выпила кофе.
— Мама, я сейчас сбегаю к Стасе.
— Что за надобность? Время еще десять часов, — недовольно посмотрела на дочь Зоя Дмитриевна. — Сегодня выходной. Может, семья отдыхает. А ты явишься с утра пораньше.
— Так не семь же часов, а десять. И вообще они рано встают. Я знаю, что Надежда Ивановна встает рано. Кормит своих питомцев. Они уже с утра крутятся возле их дома. Ну, хорошо, если ты считаешь, что еще рано, я пойду через часик.
— Леночка, что ты наделала? — переключилась мать на младшую дочь, которая перевернула тарелку с кашей.
Милана воспользовалась паузой и шмыгнула к себе в комнату. Быстро переоделась, расчесала волосы, которые волнами послушно улеглись на ее спине. Оставалось только незаметно уйти из дома. Взяв туфли в руки, на цыпочках подошла к двери, прислушалась… Мать была занята сестренкой. Милана прошла по коридору, тихо открыла дверь и спустилась по ступенькам на улицу. Здесь она выбежала за ворота и поспешила в конец поселка. К счастью, по пути ей никто не встретился. Когда двухэтажные дома остались позади и вдоль дороги среди садов и огородов виднелись лишь старые избы, она поправила волосы и уже спокойно пошла по проселочной дороге. Но вдруг вдалеке она увидела приближающуюся к ней телегу. Управлял ей мужчина, а женщины, сидя спинами к лошади, тряслись и подпрыгивали. Одна пела какие-то веселые частушки, другая с хохотом махала руками. Телега проехала мимо, и ей показалось, что никто не обратил на нее внимания. На этом краю поселка она никогда не была. Это была окраина. И выглядел поселок уже совсем как деревня. Дорога стала местами извилистой. Проходя мимо самой крайней избы, Милана увидела сидящего на скамье высокого мужчину. На ногах у него были протертые штаны и валенки, большие руки ровно лежали на острых коленях. На лоб по-стариковски надвинута шапка. Рядом с мужчиной лежала палка, которая, судя по всему, служила ему опорой при ходьбе. Как только Милана поравнялась с ним, он схватил ее и стал размахивать. Девушка испуганно отшатнулась в сторону и бегом бросилась прочь. — Больной, наверное, — подумала она. Испытав леденящий страх, она промчалась мимо забитого наглухо дома, спустилась с горки к деревянному ветхому мостику через речку. — Вот, наверное, и мост, про который говорил Миша. — Милана осторожно шла по нему, боясь наступить на гнилую доску, чтобы не провалиться в воду. Когда она оказалась на противоположной стороне подумала:
— Никогда не знала, что есть такой мостик. И Стася о нем не говорила…
Милана испытывала странное чувство: она тревожилась и трепетала от счастливого предчувствия. Шла по узенькой тропинке, повинуясь непонятному порыву, более сильному, чем страх перед неизвестностью, чем внушенные с детства правила, чем материнские наставления, — шла за своим сердцем туда, где ждал ее парень, которого она полюбила. Милана быстро пересекла поле и, оказавшись перед лесополосой, остановилась. Здесь она уже не чувствовала страха, лишь сердце по-прежнему беспокойно стучало. Непреодолимое желание увидеть любимого и прикоснуться к нему переполняло душу девушки. Она стала оглядываться по сторонам, ища глазами Михаила.
— Привет, — вдруг услышала она голос за спиной и оглянулась. Михаил стоял перед ней, широко улыбаясь и протягивая ей руку.
— Здравствуй, — взволнованно сказала Милана и положила свою ладонь в его руку-
Он притянул ее к себе, чувствуя хрупкость упругого тела. Она стояла, не шевелясь, застенчиво ощущая себя пленницей обвивавших ее рук. Михаил понимал, что нужно что-то сказать, но все слова неожиданно куда-то исчезли. Он разглядывал ее личико, ярко освещенное солнцем, ее серо-голубые глаза, которые смотрели на него из-под тонко очерченных дугообразных бровей.
— Я видел тебя, когда ты шла через поле. Любовался. Ты как будто летела навстречу ко мне, как птица счастья. Такая смелая, красивая, отчаянная! Я сначала думал, что ты не придешь, но потом вспомнил нашу ночную встречу и понял, что если ты сильно чего-то захочешь, то не побоишься ничего.
— Признаюсь, мне было страшно. Особенно меня напугал дед, сидящий возле старой избы.
— Какой дед? Я шел, никого не было.
— Там, — махнула она рукой в сторону последних домов, — за мостом.
— Ты смелая девочка, — прижал он ее к себе.
— А ты давно здесь?
— С самого раннего утра. Мне не спалось, и я решил прогуляться по лесу. Думал о тебе.
— Я тоже всю ночь не спала… Ждала эту встречу.
Она завороженно смотрела ему в глаза. Ее мысли возвращались к их первому поцелую. И она думала, будет ли он целовать ее снова.
Михаил нежно прикоснулся губами к ее щеке и тут же отстранился.
— Пошли к реке? — предложил он.
— Зачем?
— Пока тебя ждал, присмотрел там хорошее местечко. Тебе понравится.
Он крепко взял ее за руку, и они побежали через поле к реке. Вокруг было невероятно красиво. Ярко светило солнце, по небу плавали легкие белые тучки. Иногда они набегали на солнце, но вскоре лучики пробивались сквозь белесую дымку и вновь начинали играть над водой, полем и лесом.
Впереди виднелся стог сена. Добежав до него, Михаил отпустил руку Миланы и с разбега упал на высохшую траву.
— Иди сюда, — позвал он девушку.
Милана, немного помедлив, подошла и присела рядом.
— Ты меня боишься?
— Нет.
Михаил приподнялся и сел рядом.
— Красиво здесь, правда? — сказал он, вглядываясь вдаль и щурясь от яркого солнца.
— Да, но я девочка городская, больше люблю другие пейзажи.
— А я деревенский парень. Вся моя семья отсюда. Здесь когда-то была деревня. Потом из нее вырос поселок.
