Сводный Кошмар (СИ) - Кофф Натализа
— Я случайно, — оправдывается Демьян.
Талия фыркает, встает, надавив на его плечи ладонями.
— Ты как слон в посудной лавке! — вздыхает девушка и пытается собрать с ковра осколки хрустального шара. — Ой!
Морозов реагирует мгновенно, подскакивает, приближается, перехватывает ладонь, видит, что на пальцах стремительно появляется кровь.
— Нужно обработать.
— Отстань.
— Да стой, не двигайся, — повышает голос Демьян, — осколок торчит.
— Просто отвали! — взвизгивает Талия и пытается вырвать свою ладонь из рук Демьяна.
Короткая потасовка заканчивается тем, что Морозову удается перехватить и зафиксировать девичье запястье, чтобы осторожно вынуть осколок.
Кровь каплями стекает по нежной коже, а Демьян, не стесняясь, ругается в голос, частично — матом.
— Ну что за человек ты, Кошмар ходячий! — бормочет Морозов и тащит сопротивляющуюся девушку за руку в ванную комнату. — Почему с тобой не бывает просто, а?
Уже там опускает ее пальцы под воду, и пока кровь смывается, достает аптечку.
— Да я в чем виновата? — возмущается девчонка и шипит, когда дезинфицирующий раствор льется на рану. — Твою мать, Морозов! Аккуратнее! Больно же!
Талия возмущается, шипит, пытается выдернуть ладонь из руки Демьяна, но он держит крепко и продолжает обрабатывать порез. Довольно глубокий, на самом деле.
— Потерпи! — рычит парень в ответ и начинает дуть на ранку, как в детстве делала мама.
Кровь останавливается, это радует. Возможно, не придется ехать в больницу, чтобы накладывать швы.
Талия подозрительно затихает. Демьян накладывает стерильную повязку и даже красиво завязывает бантик. И только после смотрит на притихшую девушку.
— Очень больно? — негромко спрашивает Талию.
— Нет.
— Тогда почему рыдаешь? — вздыхает Морозов.
— Шар жалко, — шмыгает носом девчонка, и в этот момент она выглядит настолько трогательной и нежной, что внутри у Демьяна что-то сбоит.
А ведь он впервые видит ее слезы. Даже когда она проехалась попой по лестнице, и ей, Морозов был уверен, в сто раз больнее, она не плакала.
А теперь льет слезы из-за какой-то безделушки. Странная девушка. Удивительная.
— Я тебе новый куплю, — обещает Демьян и, сам того не ожидая, привлекает Талию ближе, обнимает за плечи, гладит по волосам и спине. Он ловит себя на мысли, что слезы его персонального Кошмарика ему совсем не нравятся. Обычно он старается не замечать женских слез. А если рыдает кто-то из его бывших пассий в надежде удержать или продлить отношения, Морозов попросту включает режим игнорирования.
А тут… Игнорировать Талию очень сложно. И потом, девчонка доверчиво прижимается к его плечу щекой, горько вздыхает, шмыгает носом.
Морозову не до смеха, хоть повод для слез Талии — пустяшный. Шар, это ведь так, ерунда. Да Демьян завтра сделает повторный заказ. Уже через пару часов им привезут кучу таких вот игрушек.
Дело совсем в другом. Он не равнодушен к слезам конкретной девчонки. Хочется ее успокоить, растормошить, вызвать на ссору. Пусть лучше кричит на него и строит пакости, чем льет слезы.
Морозов несет какую-то ерунду, болтает все, что взбредет в голову, в попытке успокоить Талию. Она, слава богу, перестает всхлипывать. Одной проблемой меньше.
— Полегчало? — участливо интересуется Демьян. Приходится прокашляться, потому что голос внезапно садится.
И на горизонте появляется совершенно иная проблема. Талия стоит вплотную к нему, а потому наверняка успевает заметить эту самую проблему.
Шелковая пижама нихрена не скрывает от девичьих глаз. Да и смысла прятаться уже нет. Талия, должно быть, прекрасно чувствует, как в ее живот кое-что упирается.
— Это ведь не фонарик? — напряженно и очень тихо говорит девушка.
— Не-а, не он.
— Пистолет?
— Тоже мимо.
— Морозов, ты меня пугаешь, — бормочет Талия.
— Не верю. Ты ничего не боишься, — усмехается Демьян.
Рукой он перехватывает девичий подбородок и тянет так, чтобы Талия подняла голову. Он тонет в ее взгляде, немного расфокусированном и мутном после слез. И все равно невероятно красивым.
И почему он прежде не замечал, что глаза у Талии Кошмар очень красивые? И ресницы длинные. Да и сама девушка — настоящая красавица, даже когда вредничает и дерзит.
Он тянется к ее лицу, чувствуя необъяснимое и огромное желание поцеловать нежные губы.
— Сдурел?! — повышает голос Талия.
Хорошо, что Демьян успевает перехватить ее руку, которая уже летит в его лицо. Талия забывает, что там рана, которую пока нельзя тревожить.
— А что такого? — вскидывает бровь Морозов.
— А ничего, что ты мой сводный брат, Морозов? — возмущается девушка и пытается оттолкнуть его от себя.
— Так не родной же! — парирует Демьян.
— Придурок! — летит ему в лицо, и он понимает, что нельзя дольше держать Талию. Он ведь не собирается принуждать ее. Пусть и начинает сходить с ума от желания хотя бы поцеловать девчонку.
— Скажи еще, что ты ни разу не думала о такой вероятности, чтобы …
— Переспать с тобой? — обрывает Талия его фразу. — Да иди ты в задницу, Морозов!
— Как-то ты слишком рьяно отрицаешь, — прищуривается Демьян, рассматривая возмущенное личико. — Признавайся, Кошмар, думала? Брось, мы взрослые люди. Ты красивая девчонка. Я тоже, знаешь ли…
— Ты тоже девчонка? Я так и знала! — ехидничает Талия и выходит из ванной. — Отвали от меня, понял?! И мысли эти свои порнографические транслируй своей правой руке! Или девушку заведи! Пристал, как банный лист!
Демьян усмехается, глядит девчонке вслед. Нет, не верит он ни единому ее слову. Врет она. И Морозов это обязательно докажет.
В крови и без того кипит адреналин, а после такого вызова — все мысли Демьяна направлены исключительно в одно определенное русло. Он обязательно заставит Талию признаться, что и она его хочет. И плевать на принципы.
***
Глава 6
Глава 6
Я решаю не выходить больше из комнаты. В идеале — никогда. Но понимаю, что сидеть взаперти не стоит.
Странное поведение Демьяна меня крайне озадачивает. И что мне с ним делать? Изводить его, как прежде, мне теперь сложно. Мысли постоянно вращаются вокруг поцелуя Морозова и его…кхм… чем он там в меня упирался. И сама не понимаю, зачем я вообще об этом идиоте думаю.
Время близится к ужину, и легкий голод гонит меня из комнаты.
Я не крадусь, просто иду очень тихо, но останавливаюсь у дверей, ведущих в гостиную, потому что слышу незнакомые голос. Демьян с кем-то спорит. Гостей двое: молодой мужчина, статный, угрюмый, в элегантном пиджаке и в очках. И женщина.
Мой взгляд невольно останавливается именно на гостье. Незнакомка сидит на диване рядом с Морозовым, вполоборота к нему. В одной ее руке высокий фужер с красным вином. Вторая — небрежно лежит на спинке дивана, а пальцы касаются ворота одежды Морозова.
Этот жест очень интимный. Становится ясно, что с незнакомкой у Морозова имеются крайне тесные отношения.
Внутри у меня что-то стремительно леденеет. Мне становится обидно за себя. За то, что все эти несколько часов извожу себя глупыми, наивными, сопливыми фантазиями.
А он в это время…!
Придурок! И лжец!
Я дико зла. Разворачиваюсь и иду обратно в спальню. Есть мне уже не хочется, как и оставаться в этом доме.
Торопливо меняю домашнюю одежду на теплый костюм. Прихватываю шапку, пуховик, варежки. Часть вещей швыряю в рюкзак.
Так, пройти мимо гостиной незамеченной не выйдет. А лезть в окно — безумие.
— Наш девиз — слабоумие и отвага, — бормочу я и выглядываю в окно.
Если хорошенько все продумать и попытаться прыгнуть чуть дальше, то мне обязательно должно повезти и я попаду в небольшой сугроб.
— Чертов Морозов! Мог бы и оставить немного снега! — виню я сводного брата.
Первым из окна летит мой рюкзак.
Мой план «Прыгнуть подальше, чтобы прямо в сугроб» почти срабатывает. Почти. Часть моего тела попадает в нужную точку, а вот оставшаяся часть больно ударяется о промерзлую землю.
