Когда она жаждет (ЛП) - Сэндс Габриэль

Я захлопываю шкатулку и протягиваю ему обратно. Он качает головой, отказываясь брать ее, и я кладу ее на стойку. Я ни за что не возьму ее домой.

— У меня есть дела до открытия.

Когда я прохожу мимо него, он хватает меня за предплечье.

— Ну же. Ты достаточно меня наказала.

Его глаза идеального оттенка детской голубизны. Раньше я любила такие глаза. Я смотрела в них и видела наше совместное будущее в ярких красках.

Теперь я вижу только его виноватое выражение лица, когда я застала его со спущенными штанами и ногами Мелиссы, обхватившими его талию.

— Бретт, я не наказываю тебя. Я просто покончила с тобой.

От этого его глаза темнеют так, как всегда, когда я говорила о том, что однажды открою свой книжный магазин. Как будто мне не разрешали мечтать. Он хотел, чтобы я вела себя так, будто все мои мечты уже сбылись, потому что я с ним.

Это должно было разозлить меня гораздо больше, чем то, что было, пока мы были вместе.

— Между нами все кончено.

Мой голос ровный, но сердце сильно колотится. Поскольку Бретт все еще мой босс, я должна быть осторожна. Я не могу рисковать потерять эту работу до того, как продам свой дом, как бы сильно я ни хотела уйти от него.

Его рука крепко сжимает мою руку. — Я знаю, что облажался, но у меня все с ней кончено, детка. Блейк и Бретт. Я не собираюсь тебя терять.

Я пытаюсь отстраниться от него, но он притягивает меня ближе, его хватка на грани боли.

— Я сделаю все, что потребуется, чтобы вернуть тебя.

— Отпусти меня, пожалуйста.

Его челюсть напряглась, в выражении лица промелькнуло недовольство. Мне удалось его разозлить. Он привык, что со мной легче.

Когда он не убирает руку, я отдергиваю ее и направляюсь к задней стенке.

ГЛАВА 7

БЛЕЙК

Мой желудок скрутило в узел. Держать себя в руках рядом с Бреттом — это то, к чему я все еще привыкаю, поэтому после нашего разговора мне нужна минута, чтобы прийти в себя.

Я подхожу поздороваться с посудомойщиком Фрэнком.

Фрэнк работает в «Frostbite» с восьмидесятых годов, когда этим заведением еще управлял отец Бретта, до того как отец Бретта стал мэром. Обычно Фрэнк слушает музыку, но сегодня радио, пристегнутое к его поясу, настроено на местную новостную станцию.

Я опираюсь бедром о стойку. — Моя мама включала эту станцию каждое утро.

Он смотрит на меня через плечо, его улыбка скрыта под густыми седыми усами. — Они говорят, что надвигается буря.

— Правда? Небо было чистым, когда я пришла десять минут назад. Вторая неделя ноября — слишком рано для снега.

Он выключает воду и вытирает руки о полотенце. — В последние несколько зим погода постоянно меняется.

Он увеличивает громкость радио, чтобы я могла слышать, как ведущие говорят о том, что к нам направляется якобы самый сильный зимний шторм за последние годы.

Я хмурюсь. — Не в первый раз они ошибаются.

Лучше бы они ошиблись. Сильный шторм — это не то, с чем может справиться моя старенькая Honda. Я даже не надела цепи для шин, которые купила на прошлой неделе. Я думала, у меня еще много времени до начала снегопада.

Фрэнк пожимает плечами.

— Надеюсь, ты права. Я должен помочь Хоуи починить крышу в эти выходные, а этого не случится, если выпадет десять дюймов снега, о которых они говорят. — Он осмотрел меня с ног до головы. — Мы скучаем по тебе. Ты от нас прячешься.

Мое сердце сжимается в кулак. За исключением Бретта и Мелиссы, все, кто работает в таверне «Frostbite», — хорошие люди. Раньше я задерживалась здесь после окончания дневной смены и ужинала вместе со всеми, но после того случая я просто сразу уходила домой.

Мне неловко.

В Темноводной Лощине все знают о делах каждого, поэтому то, что произошло между мной и Бреттом, стало достоянием общественности. Некоторые люди смотрят на меня с жалостью. Другие — с самодовольством, подразумевающим, что они знали, что мы с Бреттом никогда не сработаемся.

В большинстве случаев мне кажется, что над моей головой мигает неоновая надпись «ИДИОТКА», и все ее видят.

— Я была занята, — говорю я. Это не совсем ложь. Последние несколько месяцев я занимался всевозможными проектами по дому, чтобы его было легче продать.

Фрэнк грустно улыбается мне. — Есть какие-нибудь планы на День благодарения? Твоя подруга собирается приехать?

— Дел? В этом году нет.

— А как насчет твоего брата?

Я фыркнула. — Как всегда, Макстон занят в Лос-Анджелесе.

Настолько занят, что даже не вернулся на похороны мамы. На той же неделе у компании Дел в Сан-Франциско был выездной семинар, но Дел получила разрешение пропустить его, чтобы быть здесь со мной. Все, что я получила от Макстона, — это сообщение с извинениями.

— Нехорошо оставаться одной на праздники, милая.

— Кто знает, может, я поеду в Калифорнию, чтобы увидеть их.

Мы оба знаем, что я не могу позволить себе перелет, но Фрэнк не обвиняет меня во лжи. Он просто похлопывает меня по плечу и говорит, — Если бы мы с Кейт были хозяевами, я бы пригласил тебя к нам, но в этом году мы едем к Лесли.

Жена пастора. Та самая женщина, которая однажды пыталась выгнать нас с Макстоном из нашей средней школы, потому что ей не нравилось, что «эти чумазые дети Вульфов» находятся в одном классе с ее сыновьями.

Я заставляю себя улыбнуться, потому что не хочу, чтобы Фрэнк чувствовал себя виноватым, когда у него нет на то причин. — Похоже, это будет веселый вечер.

Я возвращаюсь к подготовке к обеду, и к полудню большая часть столовой заполнена. Радиоведущие были правы. Температура опустилась ниже нуля, и на улице идет дождь. Все хотят согреться кофе и чаем.

Я вожусь с новой эспрессо-машиной, которую Бретт купил несколько недель назад, и готовлю латте, а Брит и Карли, два сервера, работающие сегодня, делают все возможное, чтобы быстро разнести его по столикам.

К двум часам, когда я думаю, что худшее уже позади, в столовую вливается еще одна волна посетителей.

— Откуда все идут? — спрашиваю я Брит, когда она заходит за заказами.

— На северной стороне города отключили электричество. Снег там сильнее, поэтому многие приехали на машинах.

Черт.

Я выглядываю в окно. Даже здесь снег идет густо, а значит, когда моя смена закончится в четыре, я могу застрять здесь. Я не могу уйти рано, когда мы так заняты, так что мне остается только надеяться, что моя машина успеет доехать. До моего дома всего пятнадцать минут езды.

Я как раз готовлю четыре латте, когда рядом со мной появляется Бретт.

— Слушай, Мел собирается прийти немного раньше.

Мой желудок опускается, и я чуть не роняю парное молоко, которое наливаю. — Ты обещал, что мне не придется с ней работать.

— Я знаю, но здесь становится не по себе. Тебе нужна помощь. — Он поднимает руку и кладет передо мной один из бумажных заказов. — Ты сильно отстаешь.

Я лучше пойду домой пешком в такую погоду, чем буду работать с Мелиссой. Я ставлю латте на стойку для Брит и поворачиваюсь лицом к Бретту. — Ты не можешь немного постоять за стойкой?

Он почесывает затылок.

— У меня много бумажной работы, которую нужно закончить. И я должен сделать обход. Чтобы люди чувствовали себя желанными гостями.

Гнев бурлит в моей груди. — Я думала, что четко обозначила свои границы.

— Это ты сказала, что не хочешь, чтобы я ее увольнял.

Я стиснула зубы. Как бы я ни была зла на Мелиссу, мне не нужно, чтобы она потеряла работу. Я знаю, каково это — беспокоиться о том, что не сможешь оплатить следующий счет за воду.

Я протираю тряпочкой пароварку. — Ты дал мне обещание. Наверное, я должна была знать, что это ничего не значит.

В его глазах вспыхивает гнев. — Не будь такой, Би. Надвигается страшная буря, и многие люди пришли сюда погреться. Подумай о перспективах, а? Это важнее, чем твои личные проблемы.

Мои щеки пылают. Мои личные проблемы?

В груди закрадывается сомнение. Неужели он прав? Я поступаю эгоистично? В конце концов, мир не вращается вокруг меня и моих проблем.