Хорошая девочка. Версия 2.0 - Дора Шабанн
Выдохнула. Вдохнула, засунула в рот бутер, соображенный осликом, натянула джинсы и свитер поверх парада — и вперед, навстречу Нине и приключениям.
Иногда самые простые действия открывают для нас не только завесу тайны. Бывает, что они сдергивают с нас розовые очки и шоры одновременно.
Мгновенно.
И очень больно, естественно.
Глава 11
Порочный круг
'Держись руками за край земли
Держись из последних сил
Из грязи, как хочешь, ползи
Из грязи, как хочешь, ползи…'
Asper X «Держись»
Кто не бывал в реабилитационном центре «Гора Надежды», тому рассказывать бесполезно. О мраке отчаяния и робком луче надежды. О мерзлом снежном насте, рвущем обнаженные руки, и кровавых следах. О пытке временем и осознанием. О боли души и страхе. Вечном страхе сгинуть безвестно во тьме зависимости.
Это жутко. Но обычно.
Это ужасно, холодно, больно. Но сплошь и рядом.
Кто-то смог и выжил. Кого-то быстро закопали. И забыли.
Так тоже бывает.
И это нормально. И это жизнь.
Мы, благополучные, ходим рядом. В неведении. Счастливые.
А потом ррраз!
Хлоп!
И мордой в снег.
Умыться. Утереть талую воду. И слезы.
А после встречи цикла «Семейной терапии» ты выходишь обновленным. Где-то — просвещенным, где-то чуть свободным, но со светлой печалью в душе. Ибо нет у нас сейчас тех, кого бы не коснулись зависимости, либо, что печальнее и чаще — созависимости.
Мы обитаем в этом порочном круге. Выживаем. Существуем.
Мы тратим себя и свои силы. И все это уходит в песок.
Все — прах и тлен. Если нет главного — желания жить нормальной жизнью у нашего зависимого.
Не чувства долга, не обязательств перед родней, а именно желания жить долго.
А мы, муравьи, копошимся, превозмогаем, достигаем…
Всего, что будет разрушено в момент.
Когда наш больной снова сорвется.
Глава 12
Ветер перемен
'А знаешь, все еще будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит…'
В. М. Тушнова
Да. Вот так живешь в одних представлениях о реальности, думаешь, что она крепкая, устойчивая система. А чуть её толкнуть — она возьми и рассыпься.
И обломки такие острые. И больно тебе, хотя жизнь разбилась чужая.
А ты как дура на обломках. И делать что-то надо, а что — непонятно.
Сидим с Нинко́м на заправке в кафешке. Цедим местную чёрную жижу, хрустим доисторическими круассанами.
И искоса друг на друга посматриваем.
Настороженно и выжидающе.
Первой не выдерживаю сценическую паузу я, а не многоопытная многодетная мать, между прочим:
— Короче, дело к ночи, как говаривал мой покойный дед. Давай определимся с нашим местом в этой ж… попе. Подведём итоги, да по домам.
— Эх, хорошо уметь мыслить стратегически. Ты, Ритулик, всегда молодцом, как ледокол, — Нина вздыхает, допивает кофейную жуть, которую даже сироп не спасает.
— Ну, у меня выбора как не было, так и нет. Лелку мы не бросим, сами себя сожрем потом за равнодушие. Сделать можем чуть-чуть: в воскресенье приезжать на «Гору», к детям на неделе заглядывать, Камилюшку поддержать этот месяц плотно, а там — как пойдёт.
— Отличный план. Если все нормально будет, я мелкую потом к нам устрою в кадры или сменным администратором в спорткомплекс. Завтра я на выезде, так что навещаю детей первая. Ты на среду — четверг готовься. Отпишусь вечером после посещения, что там да как, — приободренная наличием конкретного пошагового плана Нина, сияет умиротворенной улыбкой.
— Вот и славненько, — начала я, а «подруга дней моих суровых» продолжила без паузы:
— Вот и хорошо.
Довольные друг другом, расползлись по своим норкам.
Пока я месила снежное крошево, не подошедшее ни коммунальщикам с лопатами, ни снегоуборщику с ковшом по дороге к дому, меня посетила удивительная мысль — мы не ценим того, что имеем.
Думаем зачастую, что у нас все плохо, горько и беспросветно. А на деле оказываемся владельцами настоящих сокровищ: семей без пагубных зависимостей; работы, которая дает средства на вполне приличную жизнь; здоровых родственников. Это удивительные дары Вселенной и Судьбы, которые мы можем оценить по достоинству, лишь оказавшись на краю бездны. Или же столкнувшись лоб в лоб с другой, страшной реальностью, где каждый день — Апокалипсис. И пока прочие, менее удачливые люди вынуждены выживать, мы живем свою распрекрасную жизнь со своим вечно недовольным лицом…
Истинно, все познается в сравнении.
Надо сказать, что хоть приключение у меня сегодня выдалось острое, внезапное и болезненное, но настрой ощущался боевой. Как в далёкой молодости. Может от того, что с девчонками мы снова столкнулись и сплотились против одной беды. Или потому что это все — не моя рутина, а, может, просто снова чувствую себя нужной и важной. И делаю что-то полезное, а не то, что с меня, как обычно, требуют родственники.
Глава 13
Декабрь уж начался, проблемы прибывают…
'Не верь, не проси, не заискивай
Держись ради самого близкого
Не ной, не рыдай и не рвись
Держись из последних, держись…'
Asper X «Держись»
Понедельник по плану не предвещал. Но чаще всего бывает, что твое представление о будущем и близко не стояло с той дичью, которая в итоге произойдет.
Муж домой ожидался из командировки только вечером, и это в лучшем случае. Сын, отправленный к семейному врачу, благополучно выписался в школу и прислал даже фото с Бенедиктом на фоне классной доски с сегодняшней датой.
Вроде как нормально же все стартовало?
Студенты на утренних лекциях слушали внимательно, вопросы были по существу, даже вполне годный интерактив получился.
Влад Львович, лапушка, прислал такие тезисы к своей последней статье, что я уже готова ходатайствовать о срочном присвоении ему к. т. н. без всей этой канители с защитой. Даже в соавторах рядом быть, на мой взгляд, дико почетно. Порыв грядет, ей-ей, новое слово в нашем научном болоте.
С зав.кафедрой договорились по телефону, что на сегодняшнюю еженедельную собирушку в Универ я не поеду: ни моих, ни Сашиных вопросов в повестке не было. Можно выдохнуть слегка.
А потом началось.
Позвонил проректор по международному сотрудничеству, потому как есть вопрос по предоставленным ему на подпись материалам:
— Да, можно зайти завтра, но лучше бы сегодня, Маргарита Анатольевна, — нудел в трубке вполне хорошо
