Кукла Яся (СИ) - Джолос Анна

— Чё ты там прошелестела? — мажор приподнимает очки на лоб, всем своим видом показывая, что я для него всего лишь навсего пыль.

— Я говорю, туши сигарету, дятел. Твои же кишки первыми по заправке разлетятся в случае взрыва.

— Чё, мож реально ну его на фиг? — демонстрирует остатки здравого смысла один из его друзей.

— Я курю и буду курить. Потому что хочу.

Ну тупой…

— До трёх считаю, — цежу сквозь зубы. — Раз…

Он фыркает и отворачивается.

— Лей бенз, я сказал, — давит Саныча взглядом, но тот по-прежнему не двигается.

Уже и машины нам вовсю сигналят, опять ведь процесс заправки тормознулся.

— Ты вообще знаешь, кто мой батя, бомжара?

— Тот, кто похерил твоё воспитание? — невозмутимо выдаёт старик.

— Да он тебя порвёт! Разнесёт! Вышвырнет отсюда как мусор…

— Два, — перебивая его, продолжаю отсчёт, отчего крутышка снова вынуждено поворачивается в мою сторону.

— Отсосёшь? Потушу, — произносит, криво улыбаясь.

Вот урод!

— Три.

Поднимаю огнетушитель с земли и делаю, как учили во время инструктажа при приёме на работу.

Не захотел по-хорошему, будет по-плохому.

— Твою мать!

— Бляяя!

Компания врассыпную. Салон в пене. Недоносок тоже. Так и застыл с сигаретой в руке. Уже, благодаря мне, потушенной.

— Ах ты сука! Тачку мне испортила! Придушу, тварь! — отмирает, толкает дверь и, отплёвываясь, бросается ко мне.

Ничего понять не успеваю. Передо мной и разъярённым водилой внезапно вырастает фигура здоровенного бугая. Видимо, на моё счастье, порядком уставшего ждать своей очереди…

Та история, ясен-красен, не заканчивается для нас хорошо. Не имеет значения и тот факт, что мы предотвратили опасную ситуацию. Один звонок того самого высокопоставленного папаши, которого упоминал в своём монологе мажор, — и вот уже Саныч дорабатывает свою последнюю смену.

Мне в этом плане «повезло» чуть больше. Обязали оттарабанить до конца месяца и при этом отдать зарплату в счёт восстановления салона.

Короче, опять сплошные расстройства, а ведь только-только начало казаться, что жизнь наконец-то налаживается.

Грустно. Теперь я и без Сан Саныча осталась. Без его старческих шуток, ворчливых нравоучений на тему моей рукожопости и домашних обедов, которыми он всегда охотно делился, считая, что я чрезмерно тощая.

Надеюсь, он и правда на меня не в обиде, как сказал в тот вечер, когда мы прощались…

Вздохнув, топаю к бмв, из которой в эту самую секунду выгружаются два парня.

Они перебрасываются друг с другом парой слов. Тот, который сидел за рулём, явно не в духе. На красивом лице — хмурая мина и отвечает он собеседнику, стоящему ко мне спиной, зло и сердито.

— Чё льём? — сообщаю о своём присутствии.

Парень фокусирует на мне взгляд. Его пассажир тоже оборачивается через плечо и, когда наши глаза встречаются, происходит нечто странное и неожиданное.

Этот зрительный контакт запускает внутри меня целую цепочку необъяснимых реакций, проанализировать которые я не успеваю.

Да и хочу ли?

— Ну и? Долго соображать будем? — поправляю козырёк кепки и закидываю в рот жвачку.

— А ты заправщик, что ли? — фэйс пассажира отражает неподдельное удивление.

— А кто, по-твоему? — сощурившись, выдуваю пузырь и самым наглым образом его разглядываю.

Пристально. Внимательно. Детально.

Модная кожаная куртка небрежно расстёгнута. Под ней белый джемпер. На ногах тёмно-синие джинсы и дорогие стильные кеды-адики. Настолько белые и чистые, что аж глаз режет.

Высокий. Жилистый. Широкоплечий.

Короткая стрижка. Аккуратная щетина. Тяжёлый, хмурый взгляд.

Весь из себя такой брутал, в общем. Возраст понять не могу.

Двадцать шесть? Двадцать семь? Навскидку.

— Девяносто восьмой, полный бак, — говорит водитель, покашливая.

Пауза затянулась, согласна. Хватит пялиться.

Киваю и достаю нужный пистолет.

Немедленно соберись, Бортич. Ты чего поплыла?

— В кассу надо. Или через приложение можно оплатить, если карта привязана.

Парень утыкается в свой телефон, а я по-прежнему ощущаю, что на меня смотрит его друг, зависший у крыла машины.

— А ты-то чё встал над душой? Контролировать? — решаюсь снова посмотреть ему в глаза и чувствую, как на коже отчего-то дыбом поднимаются все невидимые волоски.

— Угадала, — даже и не отрицает. — Вдруг дизель с бензином перепутаешь, и немецкому мотору кабзда. Концерн бмв не для того их собирал.

А вот это щас обидно было. Совсем за идиотку держит?

— Не ссы за концерн! Я свою работу выполняю как надо, — фыркаю и, не глядя, справляюсь с хитровыдуманным лючком бензобака.

Тоже мне задача. В Москве полно бэх. Хочешь, не хочешь — научишься этим премудростям.

— Больше работать негде, что ли? — продолжает за мной наблюдать.

Я ему понравилась или это так, чистое любопытство, вызванное тем, что девушку-заправщика в нашей стране встречаешь нечасто?

— Вредно тут постоянно находиться, ты в курсе? Пары бензола и всё такое…

— Я в курсе, умник, — цокаю языком, — но иногда выбирать не приходится, — иду к мерседесу, подъехавшему на соседнюю колонку.

«Больше работать негде, что ли?»

Я бы и рада, да разве могу на что-то теперь рассчитывать?

Его комментарий задевает. Поднимает внутри то, что давным-давно чёрным осадком глубоко осело.

Обида.

Досада.

Злость.

Если бы не чёртовы обстоятельства и не моя тупость — ходила бы сейчас в дизайнерских шмотках по европейским подиумам, а не вот это вот всё…

Настроение стремительно падает в ноль. Так бывает, когда внезапно прибивает грузом реальности.

— Как тебя зовут? — доносится до меня голос брутала, едва возвращаюсь проверить табло.

— А я как беда. Меня не зовут. Сама прихожу. Ещё вопросы? — уточняю намеренно холодно. — Или перейдём к моей любимой части — прощанию?

Уголки его губ почти незаметно дёргаются вверх, а в глазах загорается нечто похожее на интерес. Однако дальше он, увы, сам же всё портит.

— Реально, не пробовала заняться чем-то другим? — достаёт бумажник из кармана. Длинные как у пианиста пальцы, на одном из которых красуется большой перстень, зажимают тысячную купюру.

Заняться чем-то другим… Как ожидаемо.

— И чем же? — транслирую насмешку, хотя грудь словно кипятком ошпаривают.

— В твоём случае масса вариантов.

Он передаёт мне деньги, и так паршиво-стрёмно становится от этой показушной подачки.

— Да ты что! Может и предложение имеется? — ближе подхожу и прищуриваюсь.

Какое разочарование.

Хотя разве стоило ожидать чего-то другого? Думала, хочет по-нормальному познакомиться с тобой? Смех.

— Послушай…

Ничего. Я тебя проучу. На всю жизнь этот горе-подкат запомнишь.

— Масса вариантов? Ага, как же! — взрываюсь. — Думал, на бабки поведусь? В моей жизни не настолько всё плачевно! Забери свой косарь назад и гуляй, сутенёр недоделанный! — толкаю его в грудь, швыряя деньги.

— Сдурела?

Выглядит шокированным. Не ожидал. Решил, небось, что вожделенную крупнокалиберную бумажку увижу — и на всё буду согласна.

Бесит! Как же нереально бесит! Проходили уже. Сколько раз за этот месяц мне предлагали подобное?

Какие же мужики уроды! Все одинаковые!

— Проваливайте отсюда! — одной рукой им фак показываю. Второй — незаметно убираю полученный трофей в задний карман. — Собрали мне тут очередь километровую! Козлы московские!

— Нет, ну ты это видел, а?

Ещё и возмущаться вслед хватает наглости.

Мудило бесстыжее!

Ему повезло, что мою злость перекрывает тот факт, что задницу греет его портмоне.

— Я в сортир, — сообщаю новому напарнику, бывшему зеку Анатолию, занявшему место Саныча пару дней назад.

— Людей до хера, — недовольно косится по сторонам.

— И чё? Обоссаться мне теперь, что ли? — продолжаю двигаться по направлению к зданию АЗС.