Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна Dusiashka

— Ты же… отвезешь меня обратно? — уточнила робко. — В интернат?

Тяжело вздохнув, Ян покачал головой.

— Никуда я тебя в таком состоянии не отпущу! — заявил тоном, не терпящим возражений. — А уж в таком виде — тем более! Сегодня переночуешь у нас.

Действуя по старой схеме, он приобнял ее за плечи и повел к машине.

— Нет, погоди! — взволнованно выдохнула Стася. — Так нельзя! Я не могу! Галина Петровна она же…

— Расслабься, — Ян галантно распахнул перед ней дверь с пассажирской стороны. — Дома никого нет. Мама с отцом на дачу рванули. На выходные.

Глава 11

Десять лет назад…

«Я пожалею об этом? О, да! Я абсолютно точно об этом пожалею!»

Но даже понимая это, Стася приняла предложение Яна. Не то, чтобы у нее был выбор. Ведь перспектива остаться одной — посреди ночного города, без денег, телефона и в разорванной одежде… мягко говоря, не прельщала.

И все же, на уровне подсознания, каким-то своим внутренним радаром она чувствовала, что в обществе Кострова ей гораздо безопаснее, чем без него.

А потому, позволила парню усадить себя на переднее сиденье автомобиля.

И даже не возражала, когда Ян отточенным движением пристегнул ее к креслу ремнем. На мгновение, на долю секунды их тела соприкоснулись.

Его горячее дыхание коснулось ее щеки. А аромат горьковато-свежего мужского парфюма проник в ноздри. Заполнил легкие. Одурманил разум.

Ян отстранился, захлопнул дверь с ее стороны, обошел автомобиль и занял водительское место. А Стася напряженно вжалась в спинку кресла, оцепенев от ощущений — незнакомых, волнующих, обрушившихся на нее лавиной. Она жутко покраснела. Задрожала. Ее кинуло в жар. По спине, вдоль позвоночника стекла капелька пота. Разгоряченное тело превратилось в сплошной оголенный нерв. А внутренности узлом скрутило он напряжения.

От простого и… чертовски опасного откровения:

«Боже, как же вкусно он пахнет! Так… по-взрослому! Так мужественно!»

Глупо отрицать, от Яна веяло силой. Уверенностью. И опасностью, наверное.

Это будоражило. Дезориентировало. Вгоняло в самый настоящий трепет.

И разжигало пожар в груди — прямо там, за ребрами. Где отчаянно колотилось ее юное глупое сердце. Еще более глупые мысли не поддавались контролю. Страшно путались. И черт его знает, из-за выпитого коктейля или… из-за него. Из-за парня, сидящего совсем рядом. За рулем. Сосредоточившись на дороге, он плавно вел автомобиль. Стася же отвернулась к окну, запрещая себе смотреть на Кострова. Ей не было никакого дела до его профиля — точеного, правильного. И совершенно не интересовало, мягкие ли у него губы? Или, наоборот, жесткие? А, плевать!

Цепляясь за последние крупицы самообладания, Стася нарушила молчание:

— Прикольная у тебя тачка! Отцовская?

— Почему, отцовская? — Ян на мгновение отвлекся от дороги. — Моя!

— А-а-а! Поняла. Родители на совершеннолетие подарили?

— Нет. Сам купил.

Недоверчиво покосившись на парня, она беззлобно усмехнулась:

— Ну, да! Ну, да! Все вы сами купили!

Ян улыбнулся, глядя строго перед собой:

— В бардачке папка с документами. Достань, ознакомься.

Она так и сделала. И спустя пару секунд прочитала вслух:

— Кредитный договор...

Коротким кивком Костров подтвердил ее догадки.

— Мне не нужны подарки от родителей. Тем более, такие дорогущие. На свои хотелки я заработаю сам. Например, ради этой крошки, — он похлопал по рулю, — я перевелся в универе на заочное отделение. Отец страшно негодовал, мать всеми силами отговаривала. Но я все для себя решил и не жалею.

— Но… зачем? — недоумевала Стася.

Ян пожал плечами, поясняя ей, как неразумному ребенку:

— Я устроился на работу, чтобы оплачивать кредит самостоятельно.

Вернув документы в бардачок, девушка нахмурилась:

— А сколько тебе лет? — неожиданно ее заинтересовал этот вопрос.

— А сколько дашь? — Ян улыбнулся уголками рта.

— Много, — честно призналась. — Ты… очень взросло выглядишь.

— Знаю. И все же?

— Двадцать пять? — с опаской предположила Стася.

Костров расхохотался:

— Эй, это даже обидно. Мне двадцать.

— Серьезно? — она не могла поверить, что он старше нее всего на четыре года.

— Да. А к двадцати пяти у меня уже будет собственное жилье, ребенок и…

Он осекся, впившись в нее странным взглядом. Острым. Цепким. Решительным. Стасе показалось в тот миг, что Ян хотел сказать:

«И ты!»

Ведь в глубине его непроглядно-темных глаз плескались эмоции, о значении которых она и не догадывалась. Увлажнив пересохшие губы, тихо повторила: — И?

Ян не ответил. Встрепенувшись, вновь сосредоточился на дороге.

А Стася в полном смятении и растерянности уставилась в одну точку.

— Ты помнишь свою мать? — вывел ее из оцепенения его голос.

— Да, — она грустно улыбнулась. — И очень хорошо. А ты?

Покачав головой, Костров иронично усмехнулся:

— Как я могу ее не помнить? Я вижу ее каждый день!

— Я имела в виду…

— У меня только одна мать! — холодно отрезал Ян. — Одна! Ту малолетку, которая родила меня, а потом — если верить воспитателям, попыталась смыть в унитаз… я даже за человека не считаю!

Глава 12

Десять лет назад…

Вскрикнув от ужаса, Стася прикрыла рот ладонями. Сердце болезненно заныло в груди. В глазах защипало. Как? Как такое возможно?

Неужели, это правда? Неужели, человеческая жестокость не знает границ?

Теперь она поняла, чем отличалась от него. И почему Ян в свое время проголосовал против ее удочерения. До той страшной трагедии, забравшей жизнь ее мамы, Стася была желанным ребенком. Опекаемым и горячо любимым. Мама, хоть и растила ее одна, всегда окружала ее теплом и заботой. Холила. Лелеяла. В то время, как Ян… интернат стал ему и семьей, и домом. С самых первых дней жизни. И если бы не Галина Петровна…

«Да, ему с ней крупно повезло!»

Остановившись на светофоре, Ян мимолетно посмотрел на Стасю. Она ответила ему тем же. Подыхала от смущения и волнения, но взгляда не отвела. Таращилась на парня с вызовом. Уверенно. Дерзко. И отчетливо видела, каким шальным блеском загорелись его глаза. Он нахмурился. Отвернулся. Уставился строго перед собой. Стиснул зубы и шумно сглотнул.

— Стася… — позвал до жути сиплым голосом.

— Да? — отозвалась она робко.

— Джинсовка, — он стиснул руль так сильно, что побелели костяшки пальцев. — На заднем сиденье. Возьми. Пожалуйста. И… прикройся, умоляю!

Последнюю фразу он почти простонал. Обессиленно и измучено.

Дрожа, как осиновый лист на ветру, Стася осмотрела себя. Она больше не удерживала полы своего топа и сидела перед Яном в одном лифчике.

Что ж… его просьбу девушка выполнила так быстро, как только смогла.

Джинсовка Яна оказалась ей велика, но свою функцию выполняла — надежно скрывала ее тело от посторонних глаз. А еще, она хранила запах своего хозяина. Мужественный запах. Дурманящий. Он заставлял ее сердце стучать сильнее. А кровь — нестись по венам с бешеной скоростью. С диким ревом.

«Господи, что со мной?» — искренне недоумевала Стася. — «Я схожу с ума?»

— Кстати, — ворвался в ее тревожные мысли Ян. — Проверь карманы. Где-то там должны быть леденцы. Мятные. Фруктовые. Если хочешь, угощайся.

— Не откажусь! — благодарно улыбнувшись, девушка приступила к поискам.

В боковых карманах было пусто. В накладном правом — тоже. А вот под ним, в небольшом внутреннем кармашке она что-то нащупала. Достав находку, Стася едва ни выронила ту из дрогнувших пальцев. У нее в руке лежала коробка презервативов. Ян чертыхнулся, заметив это. Забрал у нее резинки, проверил левый накладной карман и впихнул ей в ладонь две карамельки в шуршащей обертке. Стася же, все никак не могла понять свою реакцию.