Гадкий утёнок для босса - Алёна Амурская
— Мужик, да ты нарываешься…
— Вень, отстань от него, — обретаю я наконец дар речи. — Это мой босс и…
— Видали мы таких боссов, которые самолично ассистенток подвозят! — сплевывает Венька, уловив только ключевое слово «босс», и тараном топает в обратную сторону. — Небось, сам водилой работает у какого-нибудь толстосума, а тебе заливает, что тачка его! Босс-молокосос, ля…
Ш-шух!
Лебеда снова молча хватает его за шиворот и отправляет в противоположную сторону, придав пинком в зад ускорения. И Венька улетает в кусты, споткнувшись о Славку, всё ещё ползающего возле фонарного столба.
Приятели моих «братьев» глазеют на нас из беседки, молча разинув рты. Расправа происходит так быстро, что они даже не успевают среагировать.
Мне дико неловко смотреть на все это. Стыдно за сыновей приемной матери. Неприятно, что босс слышал бред насчёт «девушки»… и вообще…
— Тимур Аркадьевич, пожалуйста, езжайте домой, — бормочу в глубоком смятении.
А сама глаз не могу оторвать от его напряжённой спины в стильном дорогом пиджаке, под которым бугрятся мышцы. Какой же он… крутой! Никогда не видела, чтобы с подобной виртуозностью нейтрализовывали такого тупого бугая, как Славка. Или Венька.
Лебеда резко оборачивается. Аристократически красивое лицо, обычно такое самоуверенно-наглое, сейчас больше напоминает булыжник, как у Короленко. А глаза холоднющие, аж мороз по коже от взгляда.
— Который из этих домов твой? — отрывисто спрашивает он.
— Да вон тот, с односкатной крышей, — я показываю пальцем. Посторонним действительно сложно сориентироваться в нумерации домов на нашей улице, потому что у многих адресные таблички либо отвалились, либо выцвели до полнейшей нечитабельности, ведь район-то старый. — Мне пора, только сначала пойду гляну, как там Венька…
Не успеваю пройти и пары метров, как мои ноги внезапно отрываются от земли, а дыхание перехватывает от потери равновесия.
— Никуда ты не пойдешь, — холодно объявляет босс, уже привычно взваливая меня на плечо. — Не сопротивляйся.
И широким шагом направляется к моему дому.
* * *
Поверить не могу, что он снова это делает. Таскает меня на плече туда-сюда, словно неандертальский дикарь — тушу какой-то оленихи!
— Тимур Аркадьевич! — возмущённо шиплю я ему куда-то в лопатки, потому что несёт он меня задом наперед. — Вы что, ненормальный? Я вам не кукла безмозглая, у меня свои ноги есть, чтобы ходить! И голова своя есть, чтобы самой решить, что делать и куда идти!
Но босс самым наглым образом игнорирует мои требования и спокойно входит во двор нашего скрипуче-деревянного двухэтажного домишки. Я пробую извиваться и дрыгать ногами, но он только крепче стискивает меня под коленями.
Изрядно обозлившись на этот беспредел, я лихорадочно шарю взглядом по сторонам в поисках хоть какого-то способа освободиться, но не нахожу.
И в конце концов просто хватаюсь обеими руками за дверной косяк, когда Лебеда открывает входную дверь.
— Дина, ну что ты делаешь? — недовольно останавливается он, всё ещё пытаясь затащить меня в дом.
— Я Диана!
— Не будь ребёнком, оставь косяк в покое.
— Ой, а от кого это я слышу? — ехидно откликаюсь я, сжимая пальцы ещё сильней. — От носильщика, который перепутал беззащитную девушку с мешком картошки!
— Ладно, уговорила, мешок картошки, — хмыкает Лебеда. — Отцепись от двери, и я тебя поставлю на пол.
Его слова слегка охлаждают пыл моего возмущения, так что я молча разжимаю пальцы.
Босс тоже выполняет свое обещание молча. Только делает он это так медленно и неохотно, что не прилагает никаких усилий, а просто убирает руки. И мое тело само — мучительно медленно… смущающе близко… — скользит по его торсу вниз до тех пор, пока мы не оказываемся стоять вплотную друг к другу в насыщенной напряжением тишине.
Лицом к лицу, телом к телу.
Смотрю в горящие темные глаза и никак не могу заставить себя отвернуться. Он словно гипнотизирует меня своим вниманием. И как пристально изучает…
Беда-Лебеда, блин, моя персональная!
Чувствую прикосновение его горячей руки к моей щеке — лёгкое, как крылья бабочки. В нем такая странная и удивительная для босса деликатность. Но когда он тянется снять с меня очки, я каким-то чудом стряхиваю с себя его гипноз и быстро отступаю на шаг назад.
— Диана… — он придерживает меня за локоть. — Зачем ты их носишь? Такие очки… совершенно не подходят тебе.
— Говорила же, зрение у меня плохое, — бурчу, отворачиваясь. — Какие были в наличии подешевле, такие и купила.
Почему-то мне очень некомфортно, что Лебеда смотрит в упор на мое лицо без косметики и в стрёмных очках.
— А почему не линзы?
— Глаза от них болят. Может, аллергия, не знаю.
— Бывают гипоаллергенные и одноразовые, — зачем-то настаивает Лебеда. — Попробуй.
— Это для меня слишком дорогое удовольствие, — фыркаю я. — Очки — гораздо более практичная трата денег.
— Могу целую партию оптом закупить, — предлагает он.
— Мне от вас ничего не надо! — мотаю я головой.
— Диана… — темные глаза вдруг оказываются снова очень близко и ловят мой растерянный взгляд в плен. — Это же выгодно в первую очередь тебе.
Это какой-то гипноз, ей-богу! Я не хочу смотреть на него и все равно смотрю. А губы сами собой шепчут бездумно:
— Выгодно?..
— Ну да. Обычно опт идёт от полсотни штук в…
Внутренняя дверь в сени приоткрывается, и Лебеда умолкает.
Наружу высовывается голова моей приемной матери в бигудях. В руках у нее поблескивает катушка лески и мешочек разноцветного бисера.
— Диана, о какой выгоде речь? — требует ответы ее пронзительный голос-электродрель. — И с кем ты вообще?! Опять где-то шляешься допоздна! Смотри у меня! Начнёшь торговать телом — выгоню!
Глава 8. Эксклюзивные фенечки
Этот некрасивый раздраженный выпад приемной матери в присутствии босса застаёт меня врасплох. Всё моё лицо вспыхивает от чувства острого унижения.
Есть у нее такая дурная привычка — чуть что, сразу приплетать деятельность девиц лёгкого поведения. А всё потому, что она сама в юности грешила этим, надеясь зацепить классного богатого мужика и зажить припеваючи. Но каждый из них поступал с ней по принципу «поматросил и бросил», и это значительно сказалось на ее отношении к мужчинам подобного типа. Я слышала однажды, как она рассказывала об этом своей закадычной подружке, когда обе сидели на кухне в состоянии «сильно навеселе».
Тем временем приемная мать открывает дверь пошире, приглядываясь к моему боссу намного пристальней, чем поначалу. Ага, заметила, значит, все те явные и неявные признаки его высокого статуса, которые откровенно заявляют: да, мадам Смирнова, перед вами — крутой, богатый и очень влиятельный мужчина.
— Это просто мой начальник, подвёз
