Бывшие. Я тебя отпускаю - Даша Черничная
Хмурюсь. Не по душе мне все это. Есть четкая граница, которую не следует переходить.
— У меня сегодня еще есть дела, — сопротивляюсь.
— О нет, Инга, вы неправильно истолковали мое предложение. Это будет рабочий ужин, не более того.
Ох, чую я, все это полнейшая чушь.
— Мне нужно съездить в одно место, а после можем поужинать.
— Превосходно, — улыбается. — Пришлите мне адрес, откуда вас забрать.
Сбегаю из офиса. Разъезжаю по делам, а после заглядываю на старую работу. Уж очень Алевтина Сергеевна настаивала, чтобы я заехала.
Из кабинета выхожу злая, как собака. Вот, значит, как? Захотели — уволили. Захотели — вернули?! Черта с два! Не вернусь туда, и гордость тут не при чем.
Я соглашусь, а через месяц меня снова уволят по какой-нибудь глупой причине? При работе с людьми конфликты неизбежны, так что при подобном отношении мое увольнение — вопрос времени.
Прохожу холл и вылетаю из школы. Степан встречает меня, галантно открывает дверь машины, помогает сесть внутрь. Ведет светские беседы, не переходя на личные темы.
В ресторане дистанция сохраняется, хотя я вижу, что Степану интересна.
Ну а что в этом плохого-то, собственно? Веремеенко обычный мужик, а я обычная женщина. Я красива, хоть моя красота и требует апгрейда, но тем не менее. Почему я не могу нравиться?
У Степана на руке нет кольца, да и я пробивала его по своим старым знакомым — Веремеенко достаточно известная в городе личность. Он холост. Есть дочь, которая живет с матерью в Италии. Адекватен, богат, любит охоту и баню.
Обычный мужик.
Пока он не нарушает моих границ и не требует взамен «расположения», я буду вести себя с ним приветливо, потому что причин для агрессии нет.
— О чем вы хотели поговорить, Степан Иванович? — разрезаю стейк и отправляю кусок в рот.
Вкус растекается оргазмом на языке, я даже прикрываю на секунду глаза, получая удовольствие. Я и забыла, когда ужинала в ресторане в последний раз. В прошлой жизни разве что.
— Во-первых, прошу, Инга, давай перейдем на «ты»?
— Как скажете, — киваю и отправляю еще один кусок в рот.
Да, боже мой! М-м-м! Где повар, который приготовил это великолепие? Я хочу его расцеловать!
— Во-вторых, — продолжает Степан, — женщина, которая получает удовольствие от еды, — слишком большая слабость для такого мужчины, как я.
Кусок встает поперек горла.
— О чем вы? — сглатываю и отпиваю из бокала.
— Я немолод, Инга. И вот эти все веяния о здоровой пище для меня дики. Девы, жующие в ресторанах траву вместо нормальной еды, уже набили оскомину.
— Что ж, в чем-то вы правы.
— Именно поэтому, когда прекрасная женщина поглощает с невероятным удовольствием жареный кусок мяса, — это настоящая услада для глаз, понимаешь?
Понимаю, чего ж не понять.
Киваю.
— Может, перейдем к делу?
Степан повторяет за мной движение и отрезает большой кусок мяса, отправляет его в рот. Жуя, не сводит с меня пронзительного темного взгляда:
— Инга, через несколько дней у моего хорошего знакомого день рождения. Он будет отмечать его в загородном доме.
— Как это должно касаться меня?
Степан вытирает рот салфеткой и откладывает ее в сторону:
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
А вот это уже не очень хорошо. Начинаю нервничать, и Веремеенко это считывает:
— Сразу обозначу: будет большая компания людей, в том числе семейных. Ты поедешь туда в качестве моего помощника. Никак компрометировать тебя я не собираюсь, не стоит переживать.
— Но зачем я там?
Вот я еще не ездила в глухомань непонятно куда.
— У родителей моего знакомого, Дмитрия, есть парочка картин. И я хочу, чтобы они отдали мне их во временное пользование для выставки. Ты мне нужна, чтобы убедить его, возможно, понадобится показать референсы и рассказать о уже проделанной работе.
Что ж, тогда это все объясняет.
— Хорошо, Степан, — киваю. — Я съезжу с вами, но заранее хочу расставить все точки над i: я не ищу отношений, так что поездка для меня будет действительно рабочей.
Веремеенко кивает, соглашаясь со мной. Ужин заканчиваем быстро. Дома Матильда Адамовна устраивает мне допрос с пристрастием:
— Инга, ты же понимаешь, что его намеки… вовсе не намеки. Мужик взрослый. Богатый, — произносит задумчиво, сидя в кресле.
— Возможно. Только и мне не восемнадцать, — соглашаюсь. — Да и мало ли к чему все это приведет.
Бабушка недовольно качает головой. В комнату входит Алекс, кидает сумку на пол и заваливается на диван.
— Тебе всегда восемнадцать, — отвечает, улыбаясь.
— Устал? — спрашиваю его.
— Тренер — зверь, — кивает.
— Жаловаться будешь? — выгибаю бровь.
— Пф-ф! Еще чего! — закатывает глаза. — Отличный мужик он, мам. Чем-то похож на Аркадьича из предыдущей школы. Кстати, тебе просили передать, чтобы ты зашла в бухгалтерию. У них там какие-то вопросы по оплате.
Саша говорит настороженно.
— Ах, да. Я зайду. Спасибо, сынок.
Сашка у меня на платном…
— Ма-ам, у нас же получится оплатить обучение, да? — спрашивает с тревогой.
Сажусь рядом с ним и толкаю плечом в плечо.
— Не переживай об этом. Я все улажу.
Бабушка прикуривает и выдыхает дым в потолок, произнося задумчиво:
— Угу. Вот только на день рождения съездишь… и как уладишь…
Глава 10
Никита
— Ник, я хочу на дачу к тетушке съездить. Давай Жеку с собой возьму? Тетушка соскучилась по ней, да и Женьке будет полезно.
— Валь, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
Сестра кривится:
— Да сколько можно, Ник? Я здорова, как бык! — замирает. — Как корова! — качает головой. — М-м, нет. Все-таки бык.
Беззвучно смеюсь. Валя поднимает на меня взгляд и тоже подхватывает веселое настроение.
Валя была мне больше матерью, чем сестрой. Потому что вечно бухающей и водящей домой всех кого ни попадя матери было на нас насрать. Валя старше меня, так что все поняла раньше. Она как могла, ограждала меня от матери, ее вечного потока мужиков и алкоголя.
Когда мать уходила в запой, сестра уводила меня из дома. В теплое время года мы прятались в подвале, когда становилось холодно, скитались по соседям. Иногда Валя увозила меня к тетке в деревню.
Тем не менее я видел много грязи.
