Ты только моя - Мая Грей
Ну правильно! Молодой, маразмом еще не страдает.
— Ты все еще стоишь на парковке?
— Я уже’ стою на парковке. Так мне в машине услышать новость или все-таки в дом войти? — говорю, подъезжая к особняку.
— Обманщик! — звучит в трубке и раздаются гудки.
Через секунду на порог дома, сияя от счастья, вылетает Лиз. Любительница светских сплетен и скандальных хроник бросается мне на шею, чуть ли не сбивая с ног.
— Я хочу увидеть выражение твоего лица, когда ты услышишь имя избранницы самого Шона Картера.
«Самого Шона Картера», можно подумать звезда какая-то. Избранницы Шона Коннери никогда не интересовали меня. Хотя, он самый лучший агент 007.
— Ну и кто это? Я уже сгораю от нетерпения! Если ты сейчас же не скажешь имя избранницы самого Шона Картера, я утоплюсь в нашем бассейне, Лизи! — включил снова педика, но теперь она видит мою мимику и жесты.
— Приколист мне тоже! — угорая от смеха, бьет меня плечу.
— Ну говори же, кто это? Наоми Кэмпбелл? Неужели, Моника Беллуччи? Точно, Джулия Робертс! — продолжаю все в той же манере.
— Прекрати, Алекс! — держась за свой слегка округлившийся живот, хохочет она. — Они все ему в матери годятся.
— Я бы сказал даже в бабушки, — отметил своим уже голосом и тоном, развалившись на диване.
— Все! Не буду тебя томить! Это Мия Фаррелл! — сказав, плюхнулась рядом.
Ну, наконец-то, она произнесла имя… Стоп!
Глава 8
Алекс
— К-кто?
— Мия, наша Мия! Представляешь, он ей, оказывается, давно сделал предложение. А она только недавно ответила на него согласием. Вот тихушница! А говорила мне: «ни с кем не встречаюсь, на первом месте учеба, потом работа, потом карьера»… — Лиз что-то дальше тараторила, а я мысленно погрузился в события того самого злосчастного похода, после которого больше не видел девочку по имени Мия Фаррелл.
Перед глазами моментально вспыхнула картина той ночи. Как нес ее на онемевших руках до лагеря. Как поседел, пока не прибыл вертолет медицинской службы. Как сопровождал ее до больницы. Как трое суток не находил себе места, пока она была в коме.
Хоть Фарреллы и благодарили меня за то, что я спас их дочь от смерти и инвалидности, врачам удалось сохранить ей ногу, я всё равно чувствовал себя виноватым во всём произошедшем.
Тогда для себя поняла одну великую истину — больше никакого общения с влюбленными девочками. Ну их, этих подростков с их незрелой психикой.
Я исчез из жизни Фарреллав и даже забыл о них, пока больше года назад случайно не встретил Лиз в Барселоне, куда поехал на Формулу -1 в качестве болельщика. Мой двоюродный брат и самый близкий друг Дэнни Блейк участвовал в этих гонках. На вечеринке по случаю победы его команды я познакомил Лиз с Дэнни. Между ними сразу же завязались отношений. Причем серьезные. Через пару месяцев пара уже готовилась к свадьбе. Я ещё никогда не видел Дэнни таким счастливым. Да и Лиз тоже.
Но, смерть, как правило, не спрашивает разрешения, чтобы сорвать чьи-то планы. Четыре месяца назад, буквально за неделю до свадьбы, в очередных гонках Дэнни погиб. Его излюбленная трасса оказалась смертоносной для него.
Четыре месяца назад мы погрузились в мрак и отчаяние. Казалось, ничто не вернет нас к прежней жизни. Но после похорон Лиз узнала о беременности и мир снова начал приобретать свои краски. Дэнни был единственный ребенком и моим единственным братом, а эта зародившаяся жизнь — единственное, что осталось от него. Единственное, что стало смыслом жизни не только Лиз, моих дяди и тети, но и меня. К сожалению, безмерная скорбь по любимому постоянно угрожала ей риском потерять малыша. А наша общая печаль и любовь к нерожденному малышу сблизили нас с Лиз. Она дала мне понять, что нуждается в моей заботе и поддержке. А я даже представить себе не мог, что малыш будет расти без отца или его отцом станет какой-то посторонний мужчина. Сколько случаев жестокого обращения родных родителей. Что уж говорить об отчиме. Я решил быть ему не только дядей, но и отцом. И вот, теперь, мы стоим на пороге создания новой семьи.
С тех пор, как мы объявили о помолвке, прошло три недели. За это время я был у Фареллов в Орегоне два раза. И оба раза мне не посчастливилось увидеть Мию. Она ведь живет в Нью-Йорке, и все, что я о ней знаю, так это то, что она — выпускница престижного ВУЗа. А в моем сознании Мия все еще тот самый неказистый, угловатый ребенок с ангельским личиком.
Я и вообразить себе не мог, что эта девочка стала взрослой и уже собирается выйти замуж.
— Так что, готовься к великосветскому приему, дорогой! — голос Лиз оторвал меня от собственных мыслей и вернули в реальность, в которой я уже сидел за столом и поедал свой ужин.
— А ты что, собралась лететь в Нью-Йорк? — спрашиваю недовольно.
— Конечно! Я как услышала, сразу же позвонила к доктору Стюарту. Он сказал, что со мной все в порядке и мне можно летать на самолетах.
— Так ты, значит, первым делом позвонила не мне, — делаю обиженное лицо.
— Ну, да… — замялась она, — если бы доктор Стюарт не разрешил бы мне лететь, смысл тогда звонить к тебе с такой радостью?
— В смысле? Ты радуешься возможности присутствовать на помолвке Мии больше, чем самой помолвке?
— Я радуюсь и тому, и другому, Алекс! Из-за угрозы я не смогла полететь на ее торжественный выпуск. А оказывается, именно после него, Шон в присутствии родителей, сделал официальное предложение, и она согласилась. Родители, тоже мне, конспираторы, целую неделю молчали. Только сегодня, после объявления даты помолвки, рассказали об этом. Картеры, кстати, отправят за нами джет. Так что, полет будет максимально комфортным.
— Ах, даже так? Но помнится мне, Мия не соизволила присутствовать на нашей помолвки. Может, стоит отплатить ей той же монетой?
— Ух, не думала, что ты такой злопамятный! Но напомню тебе, что мы сами виноваты. Сообщили ей в последний момент, когда она уже садилась на самолет в Женеву.
— Ну ради родной сестры можно было и сойти с трапа.
— Алекс, Мия не могла подвести свой университет! Ведь она представляла его на очень важной конференции. От ее участия зависил пристиж, те есть рейтинг учебного заведения, а значит доход, заплаты и так далее.
