Тайный ребенок для безжалостного дона - Эшли Сайлас

Кристиан выгибает бровь.

— Мы оба знаем, что этого недостаточно.

Моя челюсть сжимается. Я подозревал, что это не так.

— Я слышал, ты настаиваешь на том, чтобы Джеймс Мэлоун стал следующим конгрессменом, — начинаю я.

— Да, и ты настаивал на Коулмане, — говорит Кристиан, сардонически улыбаясь.

— Мы отступим, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Д’Анджело обычно не занимаются политикой, но я уверен, что их внезапный интерес связан с тем фактом, что Джеймс Мэлоун является членом их семьи. Бывший директор ФБР хочет окунуться в политику и собирается использовать своих родственников, чтобы добиться этого.

Кристиан наконец подарил мне искреннюю улыбку.

— Тогда у нас есть сделка.

Мы оба встаем на ноги, и Кристиан протягивает мне руку для рукопожатия.

— Как бы то ни было, я сочувствую твоему тяжелому положению. Я точно знаю, каково это — оказаться в положении, к которому ты не был готов. Следующие несколько месяцев будут трудными.

— Я в курсе. Я позабочусь о своем тяжелом переходе, как только позабочусь о Винсенте, — заявляю я. — Сколько времени пройдет, прежде чем ты его найдешь?

— Уже сделал. Он прячется на складе за городом. Я уже приказал нескольким людям сопровождать тебя. Его должно быть довольно легко победить. Еще до вашего приезда я получил некоторую информацию о том, что Руссо отступают.

Мои глаза расширяются.

— Что?

Я поворачиваюсь к Майклу. Он уже хватает телефон, пытаясь проверить, имеют ли слова Кристиана хоть какой-то вес. Я снова поворачиваюсь к ровным карим глазам мужчины.

— Думаю, они узнали, что ты встречаешься со мной, и поняли, что это не та битва, которую они смогут выиграть. Они уходят.

— Это ненормальное поведение Руссо, — бормочу я.

Кристиан пожимает плечами.

— Сражайся в битвах, в которых ты можешь участвовать сегодня.

Я выдыхаю и сужаю глаза.

— Если ты знал, что Руссо уходят, какого черта ты позволил мне предложить тебе так много?

— Почему, черт возьми, нет? — говорит Кристиан, улыбаясь.

Это немного странно. По слухам, раньше он был холодным и жестоким человеком. Но после встречи с женой и рождения детей ему стало намного теплее. Мне кажется странным, что человек мог так кардинально измениться, и, судя по нашей встрече, он этого не сделал.

— Плюс, как я уже сказал, я уверен, что они уходят из-за нашего участия. Ты должен быть благодарен, Де Лука, — говорит он мне.

Я борюсь с желанием закатить глаза. Это по-прежнему полезно, независимо от его манипуляций.

— Отлично. Я надеюсь, что наше партнерство сохранится.

Он обходит стол и встает передо мной.

— Я надеюсь на это тоже. Как ты сказал, мне нужны люди, которым я могу доверять. Ты кажешься хорошим парнем, Роман. Друзья?

Я задумываюсь об этом на мгновение. Мой взгляд падает на братьев, и они оба ободряюще кивают. Не помешает иметь в своем углу одну из самых влиятельных мафиозных семей.

— Конечно. Если тебе что-нибудь понадобится, ты можешь позвонить мне.

Он кивает.

— Удачи.

Покидая офис Д’Анджело, я чувствую себя намного легче, чем когда пришел. Прошедшие семьдесят два часа были худшими днями в моей жизни, но все это вот-вот подойдёт к концу. Я чувствую это. Как только я выхожу из здания Д’Анджело, я оказываюсь лицом к лицу примерно с дюжиной мужчин. Один из них подходит, представляется как Слэйд и сообщает, что они все к моим услугам.

Майкл и Тони уже звонят всем, кто свободен. Направляемся туда, где прячется Винсент, и когда мы прибудем, его довольно легко поймать. Он практически сдался. Он всегда был умным человеком. Он принял несколько глупых решений, но знает, когда уйти. Некоторые из сопровождавших его мужчин оказали сопротивление, но их быстро уничтожили. Пройдет совсем немного времени, и мы покорим их всех. Винсента переводят на нашу базу.

Что-то внутри меня кипит и поднимается. Все почти закончилось.

Сальвадор уже находится в комнате пыток, где находится круглый стол и множество устройств для пыток. Его глаза суровы, когда я подхожу к нему и коротко киваю. Это старик лет пятидесяти, с седыми темными волосами и зелёными глазами, очень похожими на глаза его дочери. Событиями последних трех дней он доказал, насколько он благороден и предан. Я рад, что он все еще здесь, даже если моего отца нет.

Его челюсть сжимается, когда Винсента вводят в комнату. Мужчина на удивление спокоен. У него вид человека, принявшего свою судьбу. Если бы это было так просто. Тони пинает его на колени, прежде чем подойти к столу и схватить один из его ножей.

Похоже, Рождество наступило рано. Тони может быть довольно дикарем. Я никогда не видел, чтобы кто-то получал столько радости от кровопролития, как он. Как будто у него две личности, и он предпочитает держать сестру и женщин в своей жизни подальше от своих темных наклонностей.

— Винсент, — начинаю я. — Есть что сказать?

Стиснув челюсти, он решительно смотрит в пол и не отвечает. Гнев, который я так старался подавить, вспыхнул. Я подхожу к нему, выхватываю нож у Тони и вонзаю его в бок Винсента. Он воет от боли.

— Если я, черт возьми, говорю с тобой, ты отвечаешь. Ты меня понял? — кричу я.

Его лицо бледно. Наконец он смотрит на меня, и я рад видеть в его глазах некоторый страх.

— Пошел ты, Роман. Я практически вырастил тебя.

Это было неправильно сказано. Нож в моей руке с грохотом падает на землю, и мои руки сжимаются в кулаки. Я бью его в челюсть и продолжаю бить, пока меня не отстранят.

— Контролируй себя, Роман, — говорит мне на ухо Сальвадор. — Он не может умереть так легко.

Я в волнении провожу рукой по волосам. Когда я отвожу взгляд, Сальвадор занимает мое место и останавливается перед окровавленным мужчиной.

— Ты убил Рикардо, — начинает он. — Когда я впервые услышал, что ты планируешь выступить против него, я