Короли карантина - Кэролайн Пекхэм
Пар клубился вокруг меня, пока я смывал пот с кожи, и я почувствовал, как мое напряжение уходит вместе с водой в канализацию после окончания данного ритуала. Мои демоны никогда не отступали полностью, но я мог держать их в клетке большую часть времени, пока выполнял свою рутину.
Закончив, я направился к своему шкафу, достал темно-зеленую форму Эверлейк Преп и оделся самым тщательным образом. Я идеально завязал галстук, поправив его на воротнике, прежде чем застегнуть блейзер и разгладить складки. Я опустил рукава рубашки так, что они показались из-под блейзера; платиновые запонки, которые я подобрал к униформе, блеснули на свету, когда я убедился, что все сидит идеально.
Мои туго вьющиеся волосы были подстрижены достаточно коротко, чтобы за ними не требовался особый уход, но я все равно нанес на них немного средства, убедившись, что они уложены как надо. Ни один волосок не выбивался.
Мужчины Мемфисы всегда показывают себя с лучшей стороны.
К тому времени, когда я снова спустился вниз, Блейк уже ждал меня. Он тоже выделялся своей внешностью, хотя всегда укладывал свои черные волосы так, чтобы казалось, будто он вообще об этом не беспокоился. Но я точно знал, что этот небрежный образ "я-даже-не-прикладывал-усилий" занял у него добрых пятнадцать минут с феном и половиной баллончика лака для волос, чтобы довести прическу до совершенства.
Киана нигде не было видно, что неудивительно. Он опаздывал везде, если вообще появлялся. Во всяком случае, везде, кроме футбольной тренировки. Тренер Монро оторвал бы ему яйца и забрал его место в команде, если бы он выделывал с ним это дерьмо. Он был, пожалуй, единственным ублюдком в этой школе, который имел над нами хоть какое-то влияние. В основном потому, что ему было насрать, просаживали ли мы деньги или были рождены, чтобы стать следующими лидерами этого мира. Его заботило только одно. Игра. И если бы мы сделали что-нибудь, что могло бы негативно повлиять на это, он бы расправился с нами, даже не задумываясь о том, какую месть мы могли бы ему уготовить. И я мог бы уважать это. Особенно потому, что его упрямство означало, что мы были лучшей командой в школьной лиге.
Мы вышли из огромной дубовой двери, ведущей в Храм, и я пошел в ногу с Блейком, когда мы поднимались по холму к столовой. Хотя называть это так было все равно что называть мою семейную яхту лодкой.
У нас на кухне работал шеф-повар с классическим образованием, и мы заранее отправляли заказы через школьное приложение.
Мы шли сквозь деревья вверх по крутому холму к каменному зданию, в котором располагалась столовая Редвуд, и один из Невыразимых метнулся вперед, чтобы открыть дверь. Я не поблагодарил его, даже не улыбнулся, как Блейк. Какой в этом был смысл? Но я бы надрал ему задницу, если бы он этого не сделал.
Наш столик находился в начале зала, расположенный горизонтально, чтобы мы могли наблюдать за остальными студентами, как будто сидели за главным столом на свадьбе. Я срезал путь вокруг собирающейся толпы и направился к ее центру, в то время как Блейк остановился, чтобы поговорить с людьми.
Я не был любителем пообщаться. Это потребовало бы гораздо больше усилий, чем я готов потратить впустую, и также девяносто восемь процентов людей не стоили таких хлопот.
Комната была огромной, достаточно большой, чтобы вместить под своим высоким потолком всю студенческую аудиторию в две тысячи человек. Справа от обеденного зала вся стена была из стеклянных окон, которые выходили на озеро и горы за ним. Летом окна были распахнуты настежь, и мы могли обедать на террасе, но здесь чаще всего шли дожди, так что такие дни выпадали редко.
Не успел я опустить свою задницу на мягкую подушку стула красного дерева, как появилась сотрудница кухни с моим завтраком. Два ломтика цельнозернового тоста, хрустящие, но не подгоревшие, сливочный омлет с измельченным авокадо и чуть-чуть приправы. Даже идиот мог бы приготовить это правильно, но, если бы ему удалось все испортить, он услышал бы об этом в своем письме об увольнении. Мне пришлось уволить всего трех придурков, прежде чем они сообразили, как все исправить. Моя мама возглавляла школьный совет, так что выводить меня из себя было довольно глупой ошибкой со стороны сотрудника.
Тройная порция эспрессо и стакан свежевыжатого грейпфрутового сока мгновенно появились передо мной, и я переключил свое внимание на еду, пока остальные столики заполнялись.
Стул слева от меня заскрипел по деревянному полу, когда подошел Киан и опустился в свое кресло, широко расставив ноги и перекинув руку через пустое сиденье с другой стороны.
— У тебя просто такие большие яйца, да? — Спросил я, когда его колено коснулось моего бедра.
— Ты же знаешь, — самоуверенно ответил он, обводя взглядом комнату. — А где же та новенькая?
Я тоже поднял глаза, на мгновение окинув взглядом море знакомых лиц, прежде чем пожать плечами.
— Если у нее та же привычка к опозданиям что и у тебя, то для нее все равно нет надежды, — пренебрежительно сказал я.
— Судя по тому, что Блейк сказал вчера вечером, она могла прийти на церковную службу позже самого дьявола, и ты все равно не вышвырнул бы ее из постели, — ответил он, и я уделил ему больше своего внимания. У Блейка было более чем достаточно девушек, и если он ценил ее так высоко, то она, несомненно, заслуживала внимания.
Киан дерзко ухмыльнулся мне, когда мой взгляд скользнул по его галстуку, который он повесил на шею, не завязывая. Четыре пуговицы, которые он оставил расстегнутыми, открывали языки пламени, окружающие татуировку дьявола на его груди. Он тоже повесил свой блейзер на спинку стула и закатал рукава рубашки, чтобы показать еще больше своих чернил. Он выглядел как гребаный придурок, и он знал это. Кроме того, он сделал это скорее для того, чтобы позлить меня.
По крайней мере, его волосы были собраны в пучок на макушке, но щетина на подбородке говорила о том, что он не утруждал себя бритьем уже несколько дней. Честно говоря, если бы он был кем-то другим, я бы выгнал его за то, что его внешность выводила меня из себя.
Прежде чем я успел решить, попадаться или нет на приманку, которую он мне подбросил, Блейк перепрыгнул через стол и, черт возьми, чуть не опрокинул мой эспрессо.
— Меня окружают гребаные идиоты, — пробормотал я, забирая кофе, а Блейк опустился на свое
