Новый год с его братом - Амели Хоуп
— Не хочу обидеть тебя, да и он мой брат, которого всё равно люблю, но была бы моя воля, ему бы точно никогда не звонила. Сколько вони, жуть, — начинает размахивать рукой, словно отгоняет молекулы этого жуткого запаха.
И мы в голос начинаем смеяться. Ох, я прекрасно понимаю о чём это она. Андрей любит юные головы вразумлять и побуждать их работать более исправно. Не всегда получается. Я по крайней мере стараюсь, за Алекс не берусь говорить. Её явно не особо заботит каково мнение братца. Продолжает дальше творить хаос.
— Как ты с ним живёшь? Я когда только от родителей съехала, пару недель, пока квартиру съёмную не нашла, у Андрея перекантовывалась. Все мозги проел своей правильностью. Хотя не всегда он таким был весь из себя, — лицо сразу меняется, будто она ляпнула лишнего и теперь ей стало дико не удобно.
Но поздно. Любопытство начинает во мне свербеть.
— То есть? Андрей был плохишом? — Пытаюсь сохранить игривое настроение. А чего мне переживать? Вряд ли мой Андрей может им быть, у меня иногда складывается впечатление, что он в деловом костюмчике родился и всех по указке строил уже в годовалом возрасте.
— Плохиш скорее я, — позади нас раздаётся линейный голос, и снова никакого дребезжания связок.
От его прихода в помещении неожиданно появился сквозняк. По низу сразу повеяло холодом. И чтобы не дай бог не заболеть, я обхватываю себя руками.
— Ты как раз нам и нужен. Повесь бант. Зря так вымахал под два метра роста, — подскакивает Алекс, не упуская возможность в своих целях его немного запрячь.
— Рад, что могу пригодиться. — Я оборачиваюсь и вижу, как он шагает в нашу сторону, берёт из рук сестры бант и направляется к нашей красавице.
— Алексия, пожалуйста, зайди на кухню, — слышится голос их матери. И я тут же встаю на ноги, готовая следовать за ней по пятам. Мне же с ним в комнате не оставаться одной. Однако Алекс быстро обрубает на корню моё намерение свинтить отсюда — ни на шаг не приблизилась к ней.
— Я скоро, — и предательски убегает.
— Хочешь помочь? — Обращение сделано явно мне, кому ещё?! Мы здесь вроде как вдвоём.
Вместо того, чтобы переспросить, я вопросительно мычу.
— Ты встала, — смотрит на мои ноги, которые не особо сейчас устойчивы, по ощущениям скорее переваренные спагетти. — Говорю, хочешь помочь, тогда подай мне крепление, — и протягивает руку. — Для банта, — видя мой ступор, уточняет и кивком головы указывает, где оно лежит.
— Ааа, — хватаю крепление и спешу ему вручить. — Вот, — неожиданно начинается отдышка, словно километр пробежала, а не пару метров. Волнение сказывается.
Он принимает, и наши пальцы случайным образом соприкасаются. Он на них, и я туда же. Затем мы оба поднимаем глаза выше и встречаемся взглядами.
Я отстраняюсь, будто ошпаренная. Горячо. Опасно.
— Спасибо, — прозвучало больше, как обязанность поблагодарить, нежели он прям рассыпался в благодарности.
Он быстро вешает бант, и не отходя от ёлки, сосредоточено спрашивает.
— Вроде ровно, или немного левее взяться? — Вопрос звучит так, будто задан мне и одновременно вслух. Так как всё-таки?
— Тебе, тебе, — прочитав мою растерянность в глазах, устраняет лёгкое возникшее между нами недопонимание.
Ладно. Мне, так мне. Внимательно присматриваюсь.
Левее?! По мне так правее.
— Если только немного правее, — на последнем слове делаю от неуверенности затишье.
— Как правее? — Ретируется назад, встав плечом к плечу со мной, и изучающе смотрит на ёлку. — А, точно. Ты права.
Поправляет бант. И подходит к коробке с новогодними игрушками, которую нам до этого Нина Степановна приволокла.
— И что тут у нас? — Заглядывает в неё и начинает копаться в ней. Достаёт одну игрушку за другой и сразу их сортирует по какому-то критерию.
— Чего стоишь? Ёлка сама себя не нарядит. Алекс не за чем ждать. Мать её на кухне уже запрягла более важным делом.
— Но Алекс? — указываю в сторону кухни. — Она хотела же сама нарядить, –
— В следующем году может получится, — пожимая плечами, продолжает выкладывать игрушки.
— Это неправильно, — из ниоткуда показывается смелость, и я выхватываю из его рук шар.
— А как правильно, девочка Настя? — Он выпрямляется и встаёт ко мне «нос к носу», или правильнее, пупком к носу.
Бровь изогнута. Уголок рта приподнят.
Я чувствую его горячее дыхание на себе, и моё сердце замерло на мгновение. Стою не шевелясь. Меня будто забетонировали и загипнотизировали.
Его взгляд медленно проходится по моему лицу, затем целится точно в мои губы.
Похоже в воздухе исчезают последние частички воды, и возникает ощущение сухости, потому я невольно прохожусь по ним, слегка увлажняя.
И это возможно было бы роковой ошибкой, если бы не Алекс, подавшая вовремя свой голос издалека.
— Я уже бегу!
И в голове в одночасье проясняется, и я пугаясь собственных мыслей, что я была в шаге от того, чтобы прильнуть к его губам, резко вылетаю из комнаты, едва не снеся бегущую на встречу Алекс.
— Ты куда? — Кричит мне в след.
А дальше я никого и ничего не слышу. В ушах лишь грохочущий стук моего сердца.
Глава 9. Настя
Закрываюсь в комнате. Пробую отдышаться, и ничего не получается. Сердце упрямо колотится, а лёгкие отказываются вбирать в себя воздух.
Злюсь. Чего я так занервничала? От его прямоты и наглости? Или всё же из-за его близости ко мне?
Отрицаю. Второй вариант точно не подходит. Или же я пошла в отказную…и вру сама же себе.
Тело сковало напряжение. Из-за тонуса мышц его дико сводит. И я бегу набирать тёплую ванну. Хорошо, что она сегодня оказалась свободной. И выливаю туда полбутылки пены. Думаю, будет в самый раз: ни больше, ни меньше.
Пока вода льётся и достигает устраивающего меня уровня, я иду в комнату и достаю из чемодана недавно приобретённые лавандовые аромасвечи и создаю атмосферу для полного своего релакса. Придаю комнате значение энергетического центра, от которого я смогу наполнится правильными силами и очистить свою ауру. Ну или что там они под этим подразумевают. Ни черта не смыслю в этом, но
