Бывший. Цена измены (СИ) - Эдельвейс Анна
— Пожалуйста, оставьте мне бумаги. Позже вам их вернут.
Я брела к себе в офис. Наташа единственная, кому я могла довериться, наверное, извелась поджидая меня. Сейчас приду в офис, выплачусь.
Подруга не могла усидеть на месте:
— Ну ты чего так долго!
Наташа, весёлая и пышная как булочка бриошь, как всегда что то жевала. Несметное количество фантиков от конфет поведало, что подруга волновалась за меня, заедая тревогу сладким.
— Говорят, очкастая тебя уволила?
— Ну да. — я разрыдалась, закрыла лицо руками.
— Вот ведь сука старая.
Наташка вывалила грудь на стол, уставилась в окно:
— Ничего, мать, держись. Я щас подумаю кому позвонить. Правда, перед майскими праздниками никто не возьмёт. В лучшем случае с июня. Там, кстати, люди по отпускам попрут, может и выгорит что.
Наташка полезла за очередным леденцом. Постучала по столу красным маникюром:
— А чего эта падла от тебя хотела. Что ей не понравилось?
— Я кофе у президента пила. — я сказала сама не зная зачем.
Наташа медленно перевела на меня взгляд.
— Чё?
— Меня Роман Александрович пригласил в свой кабинет и кофе угостил.
— Да ты что?! Класс. Не думаю, что очкастая мымра теперь тебя уволит.
— В пять велела зайти заявление написать и в бухгалтерию топать за расчётом. Уже уволила.
Мы с Наташкой мыли кости начальству, я периодически срывалась на слёзы. Успела пожаловаться, что собиралась Никитке куртку купить.
К пяти часам вечера, вымотав себе все нервы, пошла проведать Грымзу.
Наверное, я отхлебала всё дерьмо, на что способна была очкастая начальница.
Хуже не будет. Я даже перестала расстраиваться.
У неё на пороге я появилась без особых эмоций. Краем глаза заметила, что дверь в кабинет Романа не заперта.
— По непонятной мне причине Роман Александрович оставил за вами, Иванова, место. Свободны!
Грымза дурман травы в обеденный перерыв скушала, что ли. С чего это вдруг стала говорить мне "вы"? Я запуталась в своих отношениях с начальницей.
Грымза протянула мне папку с моими листиками.
Я подошла взять и буквально в сантиметре от моей руки Грымза выпускает папочку из рук и мои бумажки белыми лебедями со змеиным шелестом разлетаются по полу.
Золотые очёчки победно поблёскивали на хрящеватом носу. Грымза праздновала победу. Сейчас я буду ползать у неё в ногах, собирая якобы нечаянно разлетевшиеся листики.
Я наклонилась к лицу Грымзы и чётко сказала:
— Иди ты на хер!
Повернулась собираясь уйти и упёрлась носом в растёгнутый ворот президента компании.
Бехтерев возвышался надо мной своим гренадёрским ростом. Одетый в лёгкое пальто, стоял ко мне впритык, вообще заслонил собою всё пространство.
Поднимая лицо я наткнулась на его мощный подбородок, высокие скулы, короткую стрижку. И запах. Да, да, запах сразу вышиб из меня душу. Флёр дорогого табака, неуловимый парфюм отдалённо напоминающий о моём некогда беззаботном прошлом.
Я смотрела мужчине в лицо. Бывают же такие красивые люди. Высокий, бицепсам тесно в рукавах дорогущего костюма.
Мощная шея, пудовые кулаки. Сколько ему. На вид лет 30, может 32.
Приятный тембр вытряхнул меня из гипнотического созерцания:
— Жанна Сергеевна, жду вас внизу. У меня к вам остались вопросы. Поторопитесь.
Я помчалась скорее одеваться, нехорошо заставлять ждать начальство, тем более президента, тем более красавчика.
Минут через десять я спустилась. Судьба распорядилась так, чтоб мой новый знакомый стал моим кавалером, у нас завязались романтические отношения и я снова почувствовала себя очень счастливой женщиной. И снова ненадолго.
И, блять, снова из-за Ковалёва.
Вот так я познакомилась с тем, чей водитель в данный момент вёз меня и Никитку из Парижа.
Сейчас, возвращаясь из аэропорта, уютно расположившись в майбахе рядом с его водителем, я прыснула, вспомнив своё растерявшееся лицо на первом свидании с Романом.
Когда я села к Роману в машину в тот в первый раз, выскочив из офиса, вопрос у него был, как оказалось, "какое кафе я предпочитаю".
И свой глупый ответ на тот вопрос:
— У меня пока нет любимого кафе. Вернее есть, называется "Визит", но вам там не понравится.
Откуда мне было знать, что Грымза провожала нас взглядом, прилипнув к стеклу пятого этажа. Много позже мне об этом расскажет Наташа.
Я даже представить себе не могла, какую роль в моей дальнейшей жизни сыграют две эти женщины: моя самая лучшая подруга и моя самая большая вражина.
Глава 10
Казалось всё тревожное осталось там, позади, в Париже.
Вроде бы мы всё выяснили с Марком. Но в душе я знала что это только начало войны. Неминуемой.
На пороге квартиры нас с Никитой встретил Роман в пижаме, в халате. Телефон зажатый плечом не отпускал ни на минуту. Всё же успел обнять, нацеловать и меня и Никитку чмокнул.
Деловая беседа, которая не дала ему возможность приехать за нами в аэропорт всё не отпускала его. Мы с Никитой добрались до детской комнаты. Я раздела сына, уложила.
Семь утра, аэропорты, беспокойная ночь сделали своё дело. Выпив стакан горячего молока мальчишка расслабился и наконец спокойно уснул.
Я корила себя за свою истеричность. Нельзя было дёргать ребёнка такими переездами, ну да что уж теперь.
В коридоре столкнулась с Романом.
— Устала?
— Да, я в ванну и тоже полежу. А ты куда?
Он молча взял меня за руку и потянул за собой.
Неслышно прикрыл дверь спальни. Аккуратно стал расстёгивать пуговки на моей блузке, не обращая внимания на моё лёгкое сопротивление жадно коснулся губ.
— Никита вдруг проснётся…
Роман, не отрываясь от меня протянул руку, защёлкнул задвижку на двери, наступая на меня теснил к кровати.
Его горячие руки жадно ласкали спину, добрались до бёдер, скатывая с меня все тряпки, что попадались ему под руку.
Я задохнулась под его требовательной лаской. Раздвигая коленями мои бёдра он нависал надо мной, хрипло и горячо шептал в ухо слова.
Я вдруг как изголодавшаяся пантера сама порывисто сжала его тело, рывками трогала спину, скользила по круглым, здоровым как дыни бицепсам, целовала кожу на его груди, ключицы.
Извивалась, стонала под его пальцами, что проникали в меня. Роман удивительно готовил меня каждый раз для себя, сначала вводя в меня пальцы, разогревая, доводя до стона и лишь потом, раздразнив входил в меня разом.
Мощные толчки наполняли плотным пожаром внутри, я сама выгибалась навстречу. Он поднимал мои бёдра выше и не было наслаждения больше, чем оказаться игрушкой в его развратном плену.
Я, одуревшая от его ласки лежала уткнувшись в подушки. Наглое солнце заглядывало в спальню, осторожно касаясь лучами разгорячённой кожи.
Роман поцелуями прокладывал дорожку по спине. Навалившись сверху и придавив своим весом, завёл руки мне под живот, выгнул навстречу себе:
— Соскучилась?
Ответа никто не ждал. Я млела в руках изголодавшегося мужчины.
Роман поднялся, исчез в ванной, отправился по делам. Я лениво бродила по квартире, пару раз заглянула к Нику. Всё ещё пьяная любовью гнала и гнала от себя мысли о Марке.
Во мне зрело чувство вины перед Романом. Я как будто тем, что нарисовался мой бывший, теперь как бы была в чём то виновата перед Романом. Однако в чём?
Квартира, в которой мы жили была подарком Романа. Трёшка в Москве звучит само по себе не хило, а в фешенебельном районе — так вообще. Сам Роман проживал за городом. Там был дом, участок с лесом — всё как у серьёзных богатеев.
Я там ни разу не была, тем более там проживала его мама. А вот знакомится с мамами своих мужчин я больше не собиралась. Хватит и одного знакомства. С мамашей бывшего.
Слово "бывшего" вспыхнуло болезненной искрой, весь флёр утренней романтики мгновенно улетучился.
Если Марк нашёл меня в Париже, то уж в Москве найти меня ему тем более не составит труда.
