Неверный. Свободный роман - Айрин Лакс
— Я в курсе. Подготовленная. И зад тоже — просто аховый тоннель. Сука даже со своей смазкой приехала…
Громко гогочет, вытирая слезы.
— Откуда… Откуда ты знаешь?
Ой… кажется, я уже несколько раз сказала ему «ты» и даже не заметила, как это произошло.
В ответ на мой вопрос Мирасов щелкает меня по носу и смотрит снисходительно.
— А ты догадайся. Ты же умная девочка? Умница…
— О господи…
Я прикрываю ладонями лицо. Хотя в моем случае можно смело пробить с десяток фейспалмов.
— Камеры наблюдения. У тебя камеры…
— Да-да. И в коридоре, где ты «тайно», — машет кавычки пальцами. — Передала ключи, и на квартире, куда заявилась эта шлендра… Блять. Кстати, за ее шаловливые ручки тебе придется расплачиваться.
— Что?
— Сучка не погнушалась смести кое-что. Там-сям… По карманам прошвырнулась, присвоила себе пару-тройку сотен баксов.
— Да блин! Лерка! — ору. — Ты что за дешевка такая! Аааа… — стону, едва не плача. — Блин, Лерка, ты дууура… Это же мужчина твоей мечты… Да как у тебя руки не отсохли воровать!
К несчастью, мои расстроенные стенания и вопли Лерке не слышны, зато Мирасова они потешают. Он только и делает, что усмехается, поглаживает щетину и иногда еще добавляет громкие смешки.
Но отпускать не намерен.
Любое мое движение в сторону двери блокируется.
— Мужчина мечты? Скорее, мужчина мечты ее меркантильной пизды…
— И что дальше?
— Вопрос риторический, так полагаю, — хмыкает. — Потому что я свой вариант уже озвучил. Ты мне даешь. Много. Охотно. Берешь и даешь, сосешь и лижешь… С огоньком и удовольствием.
— Пожалуй, я надоем тебе сразу же.
— И почему же?
— Тебе будет со мной скучно. Я… А — неуклюжая. Б — скучная. И В — неумелая.
— За щечкой плохо держишь?
Смотрю на этого озабоченного, вздохнув.
— Я вообще не умею. Ничего. Вот так…
Мирасов притягивает меня к себе, шумно дышит в шею.
— Врешь-врешь-врешь. Жаркая же ты… Я чувствую.
— Нет. Не вру.
Кусь-кусь-кусь… по моей шее.
Становится острее и больнее, когда он чмокает большие засосы.
— Я не вру. Уйди. Ты… Ты меня пугаешь. Я вообще жду… любви большой, а не вот это… — киваю на его торчащую ширинку.
— Блять… — откидывается на сиденье. — Как я не люблю, когда телки цену себе набивают.
Осел недоверчивый. Мудак… Зачем ему понадобился этот клуб и, тем более, я?! Просто… необъяснимое.
— Это легко проверить. Вообще-то, — цежу сквозь зубы. — Но я не могу этого позволить…
— А что так? Ах да, обман маленькой врушки раскроется, и чьей-то маленькой тушке придется стоять раком, принимая в попку без подготовки…
Можно ли тридцать три раза сгореть от стыда и позора?!
— И краснеешь так натурально… — приближает свое лицо к моему на максимум. — Это какая-то джедайская техника?
Я толкаюсь вперед. Он прикрывает глаза с ухмылкой. Ужасные, бесстыжие глаза…
Ресницы опускаются вниз: мне бы такие, эх…
Губы жарко выпускают дыхание в мою сторону, в приоткрытом рте мелькает язык. Монстр жадно облизывается, думая, что мне просто надоело ломаться.
Я, едва мазнула губами по его рту, резко поднимаюсь и кусая его за нос, вцепившись зубами.
Вот только его реакция все-таки опережает мою.
Пальцы сдавливают глотку так тесно, что тиски моих зубов разжимаются в тот же миг!
А я оказываюсь поваленной на сиденье.
Он нависает сверху — грозный, мрачный, растерявший веселье. По носу ползет капелька крови и разбивается о мои губы. Мирасов грубо сдергивает с меня штаны.
— В целку ломаешься? Сейчас проверим. Так ли это…
Глава 10
Расул
С каждым движением кровь в венах бежит быстрее.
Разгоняется, накачивает сердце толчками, бомбит его люто.
Сопротивление малышки и ее писк, возня — просто детский сад какой-то, и я по неведомой причине позволяю ей немного поерзать, подергать меня за нервные окончания. Их лишь слегка щекочет, больше забавляет. Под кожу пробирается зуд, азарт лопается в крови, будто пузырьки игристого вина.
Предвкушение… Все, что я чувствую.
По факту, знаю, чем это все закончится, моим членом в ее крошечной вагине.
Она такая узкая. Ее бедра можно даже назвать слишком тощими.
Обычно я молочу своими бедрами по довольно пухлым, объемным задницам. Не толстушки, нет, не фанатею по жирухам! Но и пересушенные не люблю. Скорее, раскачанные пиздато — вот моя тема.
Однако у Сашки ничего этого нет, однако меня немного корежит от мыслей толкнуться к ее горячую щель.
Она смотрит на меня на меня. Глаза большие, блестящие, зрачки расширены и мечутся взглядом в области моего лица.
Она обводит мое лицо, из стороны в сторону, но в глаза не смотрит, говорить что-то пытается.
Знаю, я эти разговорчики.
Просто цену себе повыше набивают! Недавно я с одной дамой пересекся, скромная преподавательница английского, зацепил ее в кафе, повелся на точеные икры с тонкой черной стрелкой… У нее были порваны чулки. Я сделал ей замечание, она так смутилась, чуть в обморок от стыда не хлопнулась. Слово за слово, я предложил ей купить новые чулки, но накинул — только с примеркой. Она согласилась… И в раздевалке без помощи рук, одним только ртом и зубами с меня стянула брюки, убеждая, что никому-никому не сосала. Потрясающее умение раздвигать упругим языком молнию ширинки и брать до горла.
Шопинг удался… Еще несколько раз я с ней пересекался. Оказалась не преподавательницей, а лишь аспиранткой.
эскортница…
Словом, отыгрывала для папиков все, что пожелают. Игра в скромницу, угодившую в неловкое положение, явно была хорошо обкатанной.
Так что лепет Сашки я воспринимаю, как еще одну попытку задрать планку цены и это так, бесит…
— Сотка! За ночь… Сотня тысяч! Устроит! — рыкаю в ее губы, заебавшись воевать с ее тугими штанами.
Плюс надо удерживать вертлявую…
Она не сдается, норовит зарядить мне коленом в пах, а такие игры я уже не люблю.
Придавливаю плотнее. Дергаю с усилием, ткань трещит, расползаясь.
Стоя на коленях между распахнутых бедер Саши, успеваю разглядеть ее светлую кожу.
Так-то, бля, она и есть светленькая. Я по сравнению с ней адски черный. Просто черт поджаренный.
Но то, какая она там… просто ахтунг.
Пиздец, снежная… Реально, снежная.
И… с пушком.
Я тупо смотрю на необычайно светлые завитки
