Когда развеются миражи - Оксана Хващевская
— И многое уже попробовал? — спросила девушка, не оборачиваясь к нему.
Гончаров усмехнулся.
— Многое… Из того, что было доступно, практический все! — ответил он. — Уверен, так и нужно жить! Ограничивать себя рамками и условностями — только себе вредить! Мне нравится то, как я живу, и что-то менять не планирую. Мне нравится моя работа и то, чем я занимаюсь. Я люблю путешествовать и развлекаться. Мне нравится ощущение драйва. У меня нет каких-то увлечений и предпочтений, но я с удовольствием посмотрю хороший фильм или залипну где-нибудь в клубе за игорным столом. Регулярно бываю в тренажерном зале и бассейне. Могу отличить хорошую книгу от дешевой ерунды, а качественную музыку от халтуры. Мне нравится моя жизнь и те ощущения независимости и свободы, которые обеспечивает банковская карта! Этого хватит?
— Да, вполне, — сдержанно кивнула девушка. — «Золотой» мальчик, родившийся с серебряной ложкой во рту, я так и думала!
— Сарказм и осуждение? Я сейчас должен оправдываться за собственное благополучие и безбедное детство?
— Нет, не должен, — покачала она головой. — Тебе показалось, — и, высвободив свои руки из его ладоней, полезла в карман за мобильным телефоном, который не в первый раз напомнил о себе. Все другие звонки Юлька сбрасывала, но на этот пришлось ответить. Беспокоили из Сиренево, чтобы уточнить относительно ужина для Гончарова. Интересовались, к которому часу приготовить и подать. Юля попросила оставить все в буфетной и не волноваться относительно обслуживания.
А потом встала и отошла к воде. Словно отголоски прошлого, в памяти всплыли слова Ариана: «Живи на полную катушку, расширяй горизонты, будь счастлива, и пусть твое «однажды» станет каждым новым днем». Она забыла все, что обещала ему, а может, просто свернула не туда. Матвей ведь жил по тем же правилам, что и Старовойтов, не зря они стали друзьями, только принципы и ценности у них несколько иные. И у нее тоже. Но они жили, а она походила на Герду из сказки о Снежной Королеве.
Глава 3
В Сиренево они вернулись, когда уже сгустились сумерки, а в усадьбе и в деревне зажглись фонари. Поплутав немного в сумерках, они все же выбрались на проселочную дорогу и без приключений спешились у ворот имения. Конюх, дожидавшийся их, забрал лошадей, а они отправились в Большой дом, где в холле был предупредительно оставлен свет. Матвей поднялся к себе, а Юля, сбросив куртку, отправилась в буфетную, где для них были заботливо укутаны в полотенце горшочки с бужениной; под салфеткой, посыпанные сахарной пудрой, были спрятаны булочки с черникой. Здесь же стояли тарелки с овощной и мясной нарезкой, клюквенный морс в графине и бутылка красного вина.
Пока Гончаров отсутствовал, Юля быстро все это перенесла в столовую и стала сервировать стол. Столовая, как и все комнаты первого этажа, была парадной. Светлая и просторная, окрашена в бледно-зеленый цвет и дополненная великолепным столовым гарнитуром из карельской березы. Большой стол, засланный ажурной скатертью, запросто мог вместить с десяток человек. Стулья были обиты пестрым ситцем. Такой же была обивка дивана под огромным зеркалом, а кайма на портьерах цвета весенней травы. Буфет, напольные часы и жардиньерки меж окон, на которых стояли цветы, в тон гарнитуру, дополняли интерьер. На стенах висели картины, а стол сервировали настоящим кузнецовским фарфором, изготовленным в Вербилках в начале двадцатого века.
Юля заканчивала сервировать стол, когда услышала шаги Гончарова. Он легко сбежал по лестнице и появился в проеме распахнутых дверей, обеими ладонями приглаживая зачесанные назад волосы. Парадная столовая хоть и была просторной, но когда Матвей вошел, Юльке стало в ней тесно. Стены комнаты, как и вчера, отгораживали их от всего мира, и она снова чувствовала смущение. Закусив нижнюю губу, продолжила накрывать на стол.
— Французское? Ну что ж, попробуем, — заметил он и стал наполнять бокалы.
Потом отодвинул для нее стул, помогая сесть, и уселся сам, потянувшись к мясной нарезке.
— Не знаю, как ты, а я проголодался, — сказал он. — Приятного аппетита!
— И тебе, — произнесла девушка и положила на тарелку несколько брусочков огурца, подумав, добавила мясной нарезки и взяла кусочек хлеба. Несмотря на то, что весь день она почти не ела, аппетита не было. Матвей, взглянув на ее тарелку, лишь вопросительно приподнял брови, но предпочел промолчать.
Когда первый голод был утолен и выпит второй бокал вина, Гончаров откинулся на спинку кресла и достал сигарету.
— Подобный образ жизни несколько непривычен, но мне нравится, — сказал он, окидывая красноречивым взглядом комнату. — И теперь я понимаю те отзывы, которые писали люди, побывавшие в усадьбе. Они искренние. Здесь жизнь замедляется! Мне после Москвы и других европейских столиц отчетливо это видно. Сиренево — то место, куда хоть раз следует приехать, чтобы остановиться, осмотреться и, возможно, даже переосмыслить многие вещи!
— Есть что переосмысливать? — улыбнувшись, поинтересовалась девушка.
— Я бы сказал, есть о чем задуматься, — ответил он.
— Неужели? — она удивленно приподняла брови.
— Да, даже если тебя это и удивляет! Здесь жизнь можно поставить на паузу, но задерживаться нельзя. Неспешное течение жизни и расслабленная атмосфера могут засосать, не выберешься. Такая жизнь не для меня. Но должен сказать, у тебя и людей, которые здесь работают, получается делать так, чтобы отдыхающие чувствовали себя так, словно перенеслись в другую эпоху! — совершенно серьезно заметил он.
— Спасибо, Матвей Юрьевич, мы стараемся! — все так же улыбаясь, кивнула она. — И сколько же ты выдержишь здесь? — спросила Юля, наливая себе морс.
Гончаров пожал плечами.
— Я не тороплюсь, — неопределенно сказал он.
— Могу поспорить, тебе все это скоро надоест!
Матвей засмеялся.
— Если только куш определять буду сам, можно и поспорить! Спорим? — он протянул ей через стол руку.
— Нет, в другой раз! Неужели не заскучаешь по Москве? Клубам? Работе, наконец?
— По Москве — нет. Клубы… Здесь же тоже есть где поразвлечься? Вот ты с подружками куда ездишь?
— В «Черное Золото». Это лучший развлекательный
