Безрассудная династия - Трейси Лоррейн

— Спасибо вам за все, что вы делаете, — говорю я, когда Джоди проскальзывает в комнату, ее громкий вздох шока доносится до нас.

— Не за что. Но я действительно думаю, что важно, чтобы вы все постарались подготовиться к худшему здесь.

Я киваю, принимая его суровое предупреждение к сведению, и смотрю в сторону двери.

— Иди и поддержи ее. Мы будем прямо здесь, — убеждает медсестра с мягкой, сочувствующей улыбкой.

Поворачиваясь спиной к ним троим, я бросаюсь вперед в поисках моей девушки.

Я нахожу ее стоящей в изножье кровати Сары, обхватив себя руками, как будто она надеется, что этого будет достаточно, чтобы удержать ее вместе.

Ее тяжелое дыхание легко слышно за звуковым сигналом и жужжанием машин, которые окружают ее подругу, поддерживая в ней жизнь.

Обнимая ее своими руками, я кладу подбородок ей на плечо.

— Я прямо здесь, детка, — шепчу я ей на ухо, когда мои глаза останавливаются на Саре.

Она выглядит… мирной. Из нее выходят трубки, а на щеке большая белая повязка, которая, вероятно, прикрывает либо ожог, либо рваную рану, но в остальном она просто выглядит… мирной.

— Она не собирается этого делать, не так ли? — Джоди говорит тихо, ее голос странно ровный.

— Я не знаю, детка.

— Возможно, это звучит глупо, и надеюсь, что я ошибаюсь, но у меня такое чувство, что она уже ушла.

Мое сердце колотится от ее слов, желая, чтобы они не были правдой ни для нее, ни для Джесси. Но я боюсь, что она может просто знать, о чем говорит.

Они были близки с тех пор, как были маленькими детьми. Очевидно, что у них была крепкая связь.

— Иди сядь. — Подтягивая ее к краю кровати Сары, я опускаюсь, сажая ее к себе на колени. Она прижимается ко мне, хотя не сводит глаз со своей подруги.

Ее тело дрожит от сдерживаемых эмоций, но она больше ничего не делает и не говорит, и я даю ей время и тишину — столько, сколько мы можем извлечь из этого, пока работают машины.

Я понятия не имею, как долго мы там сидим. Я думаю, это не может длиться так долго, потому что Джесси ни за что не отошел бы дольше, чем это необходимо.

Когда дверь тихо открывается, и он заходит внутрь, он выглядит лучше. Чертовски намного лучше, чем он был раньше. Хотя, все еще легко увидеть агонию в его глазах. Как и у Джоди, его горе уже запечатлено в каждой его черте. Это заставляет меня задуматься, чувствует ли он то же самое, что и она.

— Привет, — выдыхает Джоди, слезая с моих колен. — Ты чувствуешь — Она обрывает себя, понимая, что душ и смена одежды никак не могут заставить его почувствовать себя лучше.

— Чистым? — ворчит он. — Да, я думаю. Что-нибудь узнали?

Джоди качает головой, пока Джесси изучает ее реакцию на эту ситуацию.

— Ты тоже это чувствуешь, не так ли? — тихо говорит он, снова обращая свое внимание на Сару.

Джоди слезает с моих колен и подходит к нему, обнимает его за талию и кладет голову ему на грудь, в то время как он цепляется за нее, как за спасательный круг.

* * *

Мы остаемся с ним, пока медсестра не заглядывает сказать, что родители Сары уже в пути, и я вынужден смотреть, как Джесси и Джоди прощаются с ней.

Комок в моем горле такой охрененно огромный, что я едва могу дышать, когда Джоди склоняется над своей подругой и прижимается губами к ее лбу, шепча ей всевозможные приятные вещи, в то время как Джесси разваливается на части.

Я прошел через кое-какое дерьмо, но это, безусловно, самое мучительное.

Еще через несколько секунд Джоди встает и бросает последний долгий взгляд на Сару, прежде чем повернуться ко мне и шагнуть к двери с высоко поднятой головой.

Ее сила поражает меня, когда она проскальзывает мимо и выходит из палаты.

Я быстро следую за ней, но замолкаю, когда обнаруживаю, что она смотрит на трех парней, терпеливо сидящих в ряд на стульях, на которых мы были не так давно.

Джоди морщит лоб, она раньше не встречала этих ублюдков со страшными задницами. Но что-то подсказывает мне, что, если она поладила с Джесси, ей не составит труда увидеть в каждом из них что-то мягче.

Каждый из них демонстрирует свидетельства жестокости, которой они подверглись прошлой ночью. Опухшие глаза, разбитые губы и ушибы на челюстях, вероятно, наименьшие из травм, которыми они отделались. Но они здесь, и это красноречиво говорит о том, как сильно они заботятся о Джесси.

— Дукас, — говорит Арчер, явно не ожидая найти меня здесь.

— Арчер, Дакс, Джейс, это Джоди. — Подруга Сары, — говорю я в качестве вступления. — Джесси все еще там.

— Рад наконец познакомиться с тобой, Джоди, — говорит Арчер. Его глаза искрятся весельем, но это не отражается на его голосе. Ситуация слишком тяжелая для этого.

— Как дела у нашего мальчика? — спрашивает Дакс.

— Он — Слова Джоди прерываются, когда за нами закрывается дверь и к нам присоединяется мужчина, о котором идет речь.

— Черт возьми, чувак.

Все трое вскакивают со своих мест и в мгновение ока окружают Джесси.

Дакс обнимает его, удерживая в вертикальном положении, в то время как двое других выражают свои соболезнования.

— Ребята, — говорит Джоди, прерывая их разговор. — Нам нужно убраться отсюда, прежде чем—

— Черт возьми, да. — Джесси проводит рукой по лицу, прежде чем расправить плечи. — Ее родители у главных дверей. Нам нужно двигаться.

Ребята кивают, и Джесси направляется в противоположном направлении к входу в палату, который ему, должно быть, показывали, когда это происходило в последний раз.

Менее чем через десять минут мы оказываемся в больничном ресторане.

Мы движемся вслед за ними, но мое беспокойство за мою девочку только растет. Она измотана. Я понимаю, что она хочет поддержать Джесси прямо сейчас, но ей также нужно позаботиться о себе.

— Я должен отвезти тебя домой, детка, — говорю я, останавливая ее, пока остальные направляются за кофе.

— Но… Джесси, — утверждает она.

Джесси подходит к нам — я не осознавал, что он не последовал за Арчером.

— Тебе следует пойти и отдохнуть, Джоди. Я обещаю, что позвоню тебе, как только что-нибудь случится.

— Я не хочу оставлять тебя здесь одного.

— Я не такой. Эти три мудака составят мне компанию. — Он натягивает улыбку в надежде убедить ее.

Она переводит взгляд с нас двоих, разрываясь между тем, что нужно ее телу, и тем, где ее сердце хочет, чтобы она была.

— Я могу доставить тебя обратно сюда за десять минут от дома твоей мамы, — уверяю я ее.

Это