Темное наследие - Трейси Лоррейн

— Подожди. Возьми это. Похоже, тебе это нужно. Она передает две банки кока-колы, сэндвич, который можно использовать как подпорку для двери, он такой огромный, и пакет чипсов.

Алекс с готовностью забирает их все, прежде чем последовать за мной в подвал.

— Мне, наверное, стоит принять душ, прежде чем ты проделаешь со мной свой порочный путь, малышка Си. Не могу сказать, что я такой уж свежий.

В ту секунду, когда мы оба оказываемся в подвале, я поворачиваюсь к нему и вырываю все у него из рук — к большому его разочарованию, поскольку он наблюдает, как уходит бутерброд, как будто я только что украла его щенка — и откладываю все это в сторону, прежде чем обхватить его руками и крепко прижать к себе.

— Тебе не нужно делать это со мной.

— Делать что? — невинно спрашивает он, когда его руки отвечают на объятия.

— Притворяться, чтобы скрыть свою боль. — Меня поражает прямо здесь и сейчас, когда я слушаю, как колотится его сердце у меня под ухом, что на самом деле, в глубине души, Алекс и Деймон не так уж сильно отличаются. В то время как Деймон скрывает свою боль в своей темноте, отрезая себя от всех, Алекс использует свой юмор, чтобы замаскировать ее.

Поднимая голову с его груди, я смотрю на него и беру его щеки в свои ладони.

— Теперь мы в этом вместе. Впусти меня.

Его глаза закрываются, и мое сердце разбивается — не то чтобы я уверена, что оно было достаточно цельным, чтобы разбиться снова.

— Алекс, ты знаешь мои секреты. Доверь мне свои, — умоляю я.

— Мои секреты — не твое бремя, Калли. Ты взяла на себя бремя Деймона. Этого более чем достаточно для одного человека.

Я качаю головой. — Это чушь собачья, и ты это знаешь.

— Черт возьми, Калли, — выдыхает он, прижимаясь своим лбом к моему. Он смотрит мне в глаза, его боль смешивается с моей, но, как бы больно это ни было видеть, это придает мне немного сил. Я без сомнения знаю, что он будет рядом со мной во время всего этого, и, возможно, с моей стороны было бы эгоистично позволять ему это. Но прямо сейчас мне это нужно. Мне это чертовски нужно. — Это чертовски больно, и я знаю, что это ничто по сравнению с тем, через что ты проходишь и—

— Нет. не сравнивай. Мы не играем в эту игру.

— Но—

— Нет, Алекс. Я серьезно.

Он кивает и шепчет: «Хорошо».

Отпуская его, я заставляю себя сделать шаг назад.

— Итак, ты хотел принять душ или… — Я оглядываю свою комнату, пустота внутри меня становится только глубже, несмотря на то, что Алекс здесь.

— Или…

— Мы можем поехать к тебе домой? Я… — Я вздыхаю. — Мне нужно выбраться отсюда.

— Хочешь пойти поспать в моей кровати, малышка Си? — спрашивает Алекс с усталым блеском в глазах.

— Ты можешь сказать «нет», я просто…

— Заткнись, Кэл. Собери кое-какие вещи. Я же сказал тебе, все, что тебе нужно.

Он улыбается мне, но, хотя его губы могут изгибаться, это никогда не встречается с его глазами. Он пытается. Он действительно, блядь, пытается напустить на себя храбрый вид при всем этом, но он проигрывает битву. Я вижу, как появляются трещины. И я твердо намерена быть рядом, когда он, наконец, ослабит хватку. Он поймал меня, когда я падала, и я полна решимости сделать то же самое для него.

Я мечусь по своей комнате, хватая те немногие вещи, которые могут мне понадобиться, прежде чем снова подойти и остановиться перед ним.

Он с подозрением смотрит на мою сумку.

— Ты переезжаешь?

— Возможно. Все должно быть лучше, чем быть здесь сейчас.

— Я почти уверен, что где-то там есть оскорбление, но я слишком устал, чтобы найти его. Или заботиться об этом.

Наклоняясь, он поднимает мою сумку и перекидывает ее через плечо.

— Ты сможешь вести машину?

Мы заскакиваем на кухню, чтобы сообщить Джослин, куда мы направляемся. Она смотрит на меня обеспокоенным взглядом, но ничего не говорит, просто позволяет Алексу вывести меня из дома, ободряюще положив руку мне на поясницу.

Немного этого тепла придает мне сил, заставляет двигаться вперед, а не просто рассыпаться грудой на полу.

Поездка через весь город к дому парней проходит в тишине. Лицо Алекса застыло в каменной маске, его избитые руки крепко сжаты на коленях, и, несмотря на усталость, его нога беспокойно дрыгается.

Когда я спускаюсь на подземную парковку, до меня доходит, что он, вероятно, не возвращался сюда с тех пор, как все это произошло.

Я колеблюсь, прежде чем припарковаться, но, в конце концов, ставлю свою машину на то же место, что и всегда. Прямо между машинами Алекса и Деймона. Мотоцикл Деймона припаркован с другой стороны, и боль пронзает меня, когда я вспоминаю тот единственный раз, когда я каталась на нем с ним.

Я думала, что в том путешествии были одни из худших моментов в моей жизни. Если бы я только знала, что обрушится на меня всего несколько дней спустя. Возможно, я просто держалась бы чуть крепче.

— Это была ошибка? — Спрашиваю я, заглушив двигатель и поворачиваясь, чтобы посмотреть на Алекса.

Он не сдвинулся с места. Ни на дюйм.

— Мы можем вернуться, если ты не—

— Все в порядке, Кэл. В конце концов, мне придется быть здесь. Может, лучше просто покончить с этим, верно?

— Черт, — выдыхаю я, запуская руки в волосы. — Это так чертовски сложно.

Я зажмуриваю глаза, отчаянно пытаясь сдержать прилив слез, позволяя себе утонуть в реальности.

Я вздрагиваю, когда теплая рука ложится на мой живот, его большой палец нежно касается меня.

Мой пульс учащается, а глаза распахиваются.

— Пришло время показать миру ту силу, которую ты скрывала внутри себя все это время, малышка Си.

Его глаза по-прежнему прикованы к моему животу, интенсивность его взгляда заставляет все казаться слишком реальным.

— Я почти уверена, что все это был миф.

— Не-а. — Его глаза находят мои. — Это там. Я видел это снова и снова. Деймон тоже. — Его голос срывается, когда он произносит имя своего брата.

Я киваю, не в силах говорить из-за комка в горле.

— Давай, мне действительно нужно принять душ и вырубиться.

— Черт, да. — Подавляя свою боль, я сосредотачиваюсь на Алексе и на том, чтобы быть тем, в чем он нуждается прямо сейчас.

Он хватает меня за руку, когда обходит машину. Моя сумка перекинута через его плечо, и я крепко держусь за нее, когда мы заходим в лифт.

Его хватка усиливается с каждым этажом, на который мы поднимаемся, и я подхожу немного ближе, отчаянно желая придать ему немного силы.

Болезненный вздох срывается с его губ, когда двери открываются, открывая пустой