Девочка с Севера (СИ) - Анна Трефц
Они опять сидели в ресторане. Серж с энтузиазмом поглощал жаркое из баранины, а потомок английских аристократов с кислотой во взгляде таращился на устрицы, пытаясь заставить себя поужинать. Есть ему не хотелось. Завидный аппетит, которым так славились все его предки, сегодня покинул младшего Доудсена. Причиной тому было нервное расстройство. Длительная, но неплодотворная беседа со своим заместителем, в ходе которой последний живописал деяния некоего господина Бессмертного и его подручного Ваньки Кривого, окончательно убедила молодого аристократа, что он совершенно не разбирается в российском бизнесе. Он не мог понять, кто такой этот Бессмертный и почему его слово есть закон даже для министров этой странной страны. И самое важное, чего он не мог взять в толк, — это с какой стати великий человек с громкой фамилией Бессмертный вдруг, сломя голову, примется выполнять просьбу плюгавенького господина с дурацкими усами, который и есть-то всего-навсего заместитель директора небольшого филиала английской транспортной компании.
— Ха! — еще раз лаконично высказал свое отношение к услышанному Серж и залпом выпил стопку водки.
Александр невольно поморщился.
— Я те вот что скажу, — сообщил Бобров, отфыркиваясь, — дело твое — дрянь.
Младший Доудсен с удивлением уставился на собеседника. Странно, что тому и в голову не пришло, что человек, равнодушно созерцающий устрицы, вместо того чтобы наслаждаться этим превосходным яством, скорее всего, поступает так, потому что понимает: его дела — именно дрянь. В лондонском клубе «Пеликан», уютном прибежище молодых аристократов, ни у кого бы сомнений не вызвал столь вопиющий признак его дурного душевного состояния.
Но Серж Бобров не был членом клуба «Пеликан», поэтому лишь хмыкнул и продолжил:
— Самое удивительное, что хлыщу этому, Ваське Бессмертному, фамилия от рождения досталась. Люди жизнь кладут на такую кликуху, по зонам сидят, имидж зарабатывают… Н-да, а этот с младенчества попал на все готовенькое. Повезло, одним словом. Правда, фамилия обязывает. С такой фамилией необходимо непременно стать крупным человеком. Вот он и стал. Хлыщ поганый!
Из пламенной речи сотрапезника Александр понял, что тот относится к господину с громкой фамилией, мягко говоря, недоброжелательно. Но главное, он его знает!
— Да кто же он?
— Крупный авторитет в деловом мире. Чего ему от тебя нужно?
— А разве это ему от меня что-то нужно? — искренне удивился потомок Доудсенов.
— Если тебя толкают к нему в объятия, значит, ему от тебя что-то нужно. Твой усатый заместитель чего тебе плел?
— Плел? А… это, верно, означает «говорил», да?
— Точняк. Чо говорил?
— Настаивал на встрече. Обещал устроить.
— Ну, вот послушаешь, а потом будем голову ломать.
— Кому, простите?
— Ха! — Серж добродушно хлопнул его по плечу:
— Себе, конечно, не ему же. — Потом он задумался, многозначительно глянул в потолок и утробно изрек:
— Ему-то фиг сломаешь…
***
Маша Иванова прыгала от восторга — у нее появилась настоящая работа! Пускай и временная, пускай ей пообещали заплатить всего-то двадцать долларов за выступление и взяли ее на испытательный срок, но до чего же все хорошо вышло! Как же благосклонна к ней судьба! Не успела она приехать в Москву, а уже обзавелась друзьями, квартирой и даже работой. Можно передохнуть. Маша глянула на себя в небольшое зеркальце на стене комнаты.
Волосы растрепаны, глаза сияют, губы улыбаются. Чудо, что за жизнь у нее начинается! Вчера ведь совсем пала духом. Зашла в кафе «Фламинго» просто так, на всякий случай, и вот, пожалуйста, случай-то подвернулся. А с виду кафе ну никак не располагало к мыслям о том, что там вообще существует хоть какое-то развлечение, кроме еды и питья. Оно располагается в двухэтажном старом здании в центре. Находится это здание на улице Солянка, к нему от метро «Китай-город» рукой подать. В холле у дверей ее встретил хмурый дядька. На вопрос, где располагается администрация, махнул в сторону обеденного зала. Маша вошла и обомлела: у стены небольшая сцена, на ней синтезатор на подставке, гитара покоится на стуле. А возле сцены трое непромытых типов, таких же хмурых, как и тот, который в дверях.
— Простите… — Маша им лучезарно улыбнулась.
Они синхронно оглядели ее с ног до головы, синхронно хмыкнули. Потом один хрипло проворчал:
— Садитесь, сейчас официантка придет.
— Но я не обедать… — Маша вздохнула глубоко и призналась, — Я петь хочу.
— Караоке в подвале, — безучастно отозвался второй.
Маша опять улыбнулась:
— Вы не поняли, я работу ищу. Я певица.
В трех парах глаз появилось осмысленное выражение.
Потом тот, кто пытался послать ее в караоке, неприятно ухмыльнулся:
— Да ну?! Известная?
Маша постаралась сохранить лучезарную улыбку. Она была готова к подобной реакции. Зря, что ли, ходила три дня в поисках работы?
— Нет, неизвестная. А здесь только известные выступают? — Она окинула взглядом небольшой зальчик. — Что-то не похоже.
Парни разом повеселели.
— Хочешь петь — пой, — заявил один и шагнул на сцену. Подошел к клавишам, взял аккорд. — Что будешь исполнять?
— А что нужно? — Маша расстегнула пуховик.
— Что-нибудь нежное, со стриптизом! — хохотнул второй и схватил со стула гитару.
— Интим не предлагать. — Маша стянула с головы вязаную шапочку.
Парень у клавиш кашлянул. Надрывно, как заядлый курильщик:
— Элвиса могешь?
— Да… — тихо сказала она. — Давайте «Can't help…».
После того как последний аккорд рассыпался по углам зала, парень у клавиш подал ей руку:
— Геннадий. С двумя "н". Попробуешь сегодня вечером? Мы тут Элвиса поем. А солистка слиняла, зараза.
Папик богатый на юга пригласил. Ну, она юбку задрала — и в аэропорт.
— Хоть бы предупредила, сволОта, — ругнулся второй. — По мобильному полчаса назад позвонила уже из Дубая. Меня Вовой звать.
— Да, безответственная дрянь, — согласился третий, который, по всей видимости, должен был играть на ударной установке, тоже стоящей на сцене. — Я Леха.
— Маша, — она склонила голову. — А вы здесь постоянно?
— Всю неделю, кроме понедельника и четверга. В понедельник — выходной, в четверг работаем в «Эллочке-людоедке».
— Неподходящее место для Пресли. — Маша готова была расцеловать этих парней. Она сильно подозревала, что сейчас они расправят за спинами большие белые крылья, взмахнут ими и поднимутся к потолку.
— Чтобы понимала, — фыркнул Леха. — Там ставка на порядок выше, чем в этой закусочной. Хотя и не центр.
Но тут тоже тепленькое местечко. Заработок небольшой, но постоянный.
— Хватит лясы точить, пора репетировать — Геннадий взял аккорд и кивнул Маше:
— Стриптиза не надо, но пуховик все-таки сними. Работать придется долго. До самого вечера.
Двое посетителей в углу покосились на них и вновь вернулись к своему обеду и своим разговорам.
Так девочка с Севера нашла работу по душе. Москва ей
