Я не вернусь (СИ) - Милош Тина
Одним коктейлем дело не обошлось. Впервые в жизни я попробовала ром, после которого вообще ничего не помнила. Даже обрывками — дала о себе знать моя врожденная закодированность, которая блокирует мозг после принятия даже малейшей дозы алкоголя. Последнее, что осталось в памяти — как ко мне со спины прижимался малознакомый парень и предлагал присесть к нему за столик…
… Проснулась на кровати в одних трусах и майке. Оглядев тяжелым взглядом комнату, я сразу поняла, что обстановка мне незнакома. Вмиг напряглась, сна как и не бывало. Вот же черт… Остается надеяться, что в кои-то веки обошлось без глупостей. И тихо застонала от головной боли.
Рядом раздался ответный позывной, и из-под одеяла показалась блондинистая макушка Измайловой.
— Принеси водички, пожалуйста, — жалобно попросила меня она. Если бы не мое напрочь обездвиженное состояние, я бы точно посмеялась над ее сходством с ощипанным цыпленком.
В коридоре послышались мужские голоса, хлопнула входная дверь.
— Тань, где мы? — я уже не на шутку испугалась.
Таня ничего не ответила. Она снова уснула… Ох, подружка, и ведь зарекалась я когда-то с тобой отдыхать.
Вылезать из кровати мне было реально страшно, но организм требовал отправиться на поиски уборной. Как же мне плохо…
На глаза попалась фотография в рамке. Неопознанную мной девушку обнимал Даниил. Данька! Кораблев! Слава Богу…
Не особо раздумывая, как нас с Танькой к нему занесло, я выхватила из груды одежды на стуле свои джинсы и натянула на себя. Потом вышмыгнула в коридор и прямо в дверях столкнулась с парнем.
— О, Катька! — поприветствовал меня он. — Ну что, проснулась, алкашка?
— А где… — я не успела спросить — понимающий Даня кивком указал мне на дверь.
На кухню я вошла уже в более собранном состоянии, но голова по-прежнему отказывалась транслировать события вчерашнего вечера.
— Ты один? — задала я первый вопрос и получила на него положительный кивок. После спросила уже более осторожно, схватив со стола только что поставленный Даней стакан с компотом, словно собиралась обороняться: — Что вчера было?
— Ты не помнишь? А Танька…?
— А Танька спит!
— Вы вчера родителей моих здорово напугали, — начал словно «за упокой» Даня. — Представь: час ночи, звонок в дверь — открывает батя. И вы ему песню какую-то пели…
— Какую? — сгорая от стыда, прошептала я.
— Да эту… как там… Кому-у? Заче-ем? — громко передразнил Кораблев и даже немного протанцевал. Мне же было не смешно, и я продолжила сыпать вопросами.
— А у тебя как мы оказались?
— Это я и хочу узнать! — потряс парень перед мной своими ладонями, будто призывая бога здравого смысла себе на помощь. — Где-то напились, прилезли ко мне… Меня, кстати, Даниилом зовут, а не Пашей. И не Иваром!
— В смысле? — я почувствовала себя дауном.
— В прямом! — заржал Кораблев. — Вы вчера обе вешались на меня и целоваться лезли. Пашечкой называли… вот конкретно ты называла меня так. А Танька мужа вспомнила… да-да, — глядя на мой растерянный взгляд, подтвердил свои слова парень. — А у меня, между прочим, девушка есть. Любимая!
— Хреновая у тебя девушка, если нас еще не выгнал, — показалась на кухне растрепанная Танька.
— Танечка, милая, — обратился Даня к бывшей однокурснице. — Если вы так оригинально хотели меня с Новым годом поздравить, то надо было потерпеть немного… Праздник-то только через три дня!
Показав парню изящный фак, подруга накинулась на компот. Ого, а вертолеты у Таньки жесткие, аж руки трясутся.
— Алкашка, — повторил для нее Даня то же, что было сказано и мне несколькими минутами ранее.
Хорошенько позавтракав и придя в себя, мы с Таней развалились на кровати Дани с намерением уснуть и не просыпаться до новогодних торжеств. Та только родителям позвонила и поитересовалась сыном. Я же, радуясь так удачно наступившим выходным, блаженно закрыла глаза, погружаясь в царство Морфея. Но уснуть мне все же не удалось — наглый Кораблев, протиснувшись по кровати и отвоевав себе место между мной и Таней, лег на подушку. Лишенная всяческий комплексов Измайлова улеглась ему на плечо и даже ногу на бедро ему закинула. Ой, Танька, соблазнительница хренова! Узнает Ивар о твоих подвигах — убьет нафиг! И тебя, и что хуже — меня, как соучастницу.
Мне близость Даниила была не совсем приятна, и поэтому я укуталась в одеяло, словно в кокон. Почувствовав себя Казановой, парень раскинул руки в стороны, обнял нас с Танькой и предложил все вспомнить. Что было, как, где, а главное — с кем…
Слава Богу, у нас ничего и ни с кем не было. Единственное, что удалось вспомнить — как Таня отговаривала меня ехать к Паше. Я же очень хотела увидеть любимого и была готова идти к нему пешком. Подруга не стала бросать меня одну и, схватив за руку, лишь спросила:
— Куда идти?
— Прямо, — ответила я ей, неуклюже махнув рукой в противоположную сторону.
Ну, а в самом-то деле — прямо и прямо, никуда не сворачивая. Именно так с тараном в руках можно пробиться к любимому человеку. Если в обход — глухая стена.
В конце концов вызвали такси. Но поехали в совершенно противоположный район города. Кстати, кто именно придумал поехать именно к Кораблеву — до сих пор остается загадкой… но что-то мне подсказывает, что это была Танькина идея.
Представляю себе весь ужас ситуации, если бы мы устроили концерт в его подъезде. У Нины Владимировны появился бы объективный повод вызвать санитаров со смирительными рубашками. Благо, предки Даниила — люди до приятности лояльные к друзьям и подругам сына. По его словам, мама Оля поначалу оказалась слегка шокирована: еще бы, такие серенады под дверью в середине ночи! Но потом, прояснив ситуацию и узнав в одной из артисток бывшую однокурсницу сына, тут же предложила скоротать ночь до утра у них в гостях. А папа Миша и вовсе подключил немалую долю юмора, заявив, что даже во времена его бурной молодости ни одна девочка не исполняла для него арию Джульетты, а тут аж целых две!
8
Легкие смешки и тихие расспросы прервал звонок телефона. Моего телефона. Ни в какую не желая подниматься с постели, я попросила Таню ответить. Наверняка мама звонит — потеряла дочку… Но подруга меня растолкала и сунула под нос экран мобильника, на котором светилось имя моего любимого человека. Паша! Да ладно… Спустя месяц — сам позвонил… а вдруг что-то случилось?
— Привет, — услышала в трубке родной голос. — Что ты делаешь?
— Ничего особенного, — банальный ответ на банальный вопрос.
— Может, увидимся?
Вот так, в упор и без объяснений. Стараясь не думать о том, что принесет за собой эта встреча, я согласилась. Внутри все ликовало — через несколько часов я его увижу…
— Ты куда? — удивилась Таня, когда я начала бегать по комнате, собирая свои вещи и вытряхивая Танькину косметичку.
— К Паше, — с придыханием ответила, будто речь как минимум об одной из пещер Мертвого моря.
— А глаза-то как горят, — оживился Кораблев. — Он тебя замуж позвал, что ты так радуешься?
— Нет, просто предложил встретиться…
Я начала рыться в своей сумке. Воистину, это отдельная вселенная. Врядли кто-то догадается, что я таскаю с собой книжку весом и размером со строительный кирпич, «стопятьсот» запасных ручек и растаявшие шоколадные конфеты. А еще, что более интересно — китайские палочки для еды. Использованные. Зачем они мне — непонятно.
Найдя, наконец, что искала, я начала приводить себя в порядок. Даниил внимательно за мной наблюдал и посмеивался, а Таня комментировала каждое мое действие:
— Тушь на ресничках хорошо размажь… румяна только на скулы нанеси… нет, на лоб не надо! Там лучше помадой напиши слово «дура»!
— Почему я дура?
Мне даже стало обидно. Вместе гуляли, вместе в клуб пошли, вместе к Даньке завалились — а дура я!
— Потому что к Пашеньке своему по первому зову бежишь! — пояснила Таня. — И шарф ему подарить хочешь… Такие вещи нужно дарить тому, кто оценит, а не тому, кто этим шарфом вместо машинного троса пользоваться будет! Дань, я права?
