Измена. От меня не уйдешь, девочка! (СИ) - Алиса Лиман
Алена визжит. Пытается вырваться из кабины. Приходится влезть к ней прямо в брюках.
Ловлю ее. Заламываю руки за спину, и прижимаю ее грудью к холодной стене.
— Отпустите! — кричит надрывно.
— Тебе надо прийти в себя! — рявкаю я.
Да нет. Нам обоим это надо.
Пиздец как надо.
— Да я и без того в себе! — вопит она, пытаясь извернуться. — Значит трахать бывшую на собственной свадьбе для вас норма? А первая брачная ночь с законной женой, это из разряда фантастики?!
Она пытается укусить мою руку, что сжимает ее плечо. Приходится отпустить.
Воспользовавшись моим замешательством Алена пытается улизнуть из-под холодных струй. Ловлю ее за талию, и зажимаю между собой и стеной.
Оказавшись ко мне лицом мелкая сучка пытается поцарапать меня. Хватаю ее руки и сжимаю над головой, вдавливая хрупкие запястья в плитку.
— Стой ты уже спокойно, — рычу я ей в лицо. — Да, из разряда фантастики, если тебе так легче. Ты выросла очень красивой, Алена. Очевидно ты и сама это знаешь, и умело этим пользуешься. Но я никогда. Никогда, запомни. Не стану спать с тобой!
— Почему? — хмурится.
— Во-первых, я не перевариваю шлюх, которые вешаются на всех без разбору. Во-вторых, ты слишком мала для меня: видеть в тебе женщину — на грани извращения. И в-третьих, надеялся, что ты сама поймешь, но очевидно наркота все мозги тебе уже сожрала… я никогда не стану спать с девушкой, которую трахал мой сын!
Глава 11. ОНА
Все тело болит, будто меня вчера палками били. Голова соображает туго. Не сразу понимаю где я. Но едва вспомнив события вчерашнего дня и особенно вечера резко сажусь в кровати. И в ужасе прикрываю рот ладонями.
О боже! Что это было? Что я натворила?! Что вообще на меня нашло?!
Какой ужас! Мамочки, какой позор!
Он решил, что я наркоманка и шлюха. Но я действительно не понимаю, почему вела себя так. Хотя…
Вспоминается таблетка, что мне сунул в рот Иван. Стоило догадаться и приковать себя наручниками к батарее прежде, чем начну на людей кидаться.
Блин, я все еще голая…
Дверь из ванной вдруг открывается. Дергаю на себя одеяло, прикрывая наготу.
Руслан. Стоит в проеме, вытирая голову. На бедрах полотенце. А торс совершенно обнажен. Не могу глаз отвести.
Он опускает полотенце от головы:
— Проспалась?
— П-простите, — заикаюсь, прячу взгляд. — В-вчера я…
— Можешь ничего не объяснять. Мне все и так понятно. Где твоя одежда?
— П-платье…
— Его ты порвала ночью. Что-то кроме платья ты ведь брала с собой?
— В м-моем ном-мере, — мямлю. Губы распухли от вчерашних побоев и совсем не слушаются, неприятно залипают.
— Ясно, — холодно отзывается Руслан. Поворачивается к комоду: — Тогда надень пока это.
Рядом со мной на кровать падает белая рубашка. Вторую такую же он достает для себя вместе с легкими брюками.
— Я могла бы надеть халат, — бормочу я.
— Дело твое. На мой взгляд в номере слишком жарко для махрового халата.
Тоже верно. Странно только, что его вообще заботит мой комфорт.
Послушно поднимаю с одеяла рубашку. Разворачиваю. Она огромная. Я могу завернуться в нее минимум трижды.
На всякий случай снова бросаю взгляд на Руслана.
Дыхание сбивается, когда я оцениваю ширину его плеч. Смуглую кожу, под которой соблазнительно перекатываются мышцы. Темную поросль волос на груди. Четко очерченные кубики пресса, будто высеченные из камня. И косые мышцы живота, интригующе скрывающиеся под полотенцем…
Я правда прикасалась к нему ночью? От этой мысли подушечки пальцев начинает покалывать. Ощущение, что это было не со мной.
— Точно проспалась? — звучит с подозрением.
Вскидываю взгляд ему в глаза:
— Да! То есть… нет, — черт, тут нет правильного ответа. Нужно просто контролировать себя.
Накидываю на плечи рубашку. Просовываю руки, и наспех застегиваю ее под одеялом.
— Ой… — выдыхаю я.
— Что там?
— О, ничего, — у меня лицо горит от смущения. Там ведь и правда ничего!
Блин, где мои трусы?!
— Если ты о своем белье… мне пришлось их постирать, — он отводит взгляд, и будто оправдываясь говорит: — Я нашел их на полу. Подумал, что пригодятся тебе, когда проснешься. Скоро должны высохнуть.
Понимаю, что у меня челюсть отвисла. Захлопываю ее обратно и прячу взгляд под одеяло.
Он трогал мои трусы? По телу мурашки от этого. Соски натягивают ткань его рубашки. Кстати говоря… ночью… он трогал не только мои трусики. Вижу на груди пару ярких отметин. О боже… он ласкал мою грудь. В том числе языком. Я сейчас с ума сойду от стыда.
— Долго возиться собираешься?
— М? — опускаю одеяло ниже уровня глаз, чтобы он не видел, мое пунцовое лицо.
— Для нас накрыли завтрак на балконе. Я решил подождать тебя.
— О, я готова! — выскакиваю из кровати.
Руслан смотрит с подозрением:
— Ты сейчас сильно отличаешься от своего ночного альтер-эго, — задумчиво произносит он, окидывая меня взглядом. — Так, ты куда больше похожа на девочку, которую я знал. Лучше оставайся такой. Ради своего же блага.
— П-простите.
Чувствую себя провинившимся ребенком. Сильно провинившимся.
— Не извиняйся, — холодно отрезает он. — Наркотики разрушают личность человека. Раз сейчас ты снова стала собой, значит в твоем случае еще не все потеряно.
Боюсь, если сейчас начну оправдываться, это все равно прозвучит неправдоподобно. Поэтому просто молча семеню за ним на балкон.
Глава 12. ОН
Наблюдаю за Аленой пока она ест свой завтрак. Будто передо мной сейчас другой человек.
Хотя какой там человек? Маленькая испуганная девочка. Щечки бордовые. Волосы спутанные.
Пристально изучаю ее, как подопытную зверушку, и пытаюсь хоть на миг увидеть в ней ту грязную шлюху, которую готов был выебать ночью.
Может я сам додумал? Может это все из-за бухла?
Хотя у меня все плечи исцарапаны от ее когтей — последствия моих попыток уложить ее спать. Такое сложно додумать.
А еще… я кончил на ее трусики, которые нашел в кровати. Это как-то случайно вышло. Я просто сразу спьяну не разобрался что это. Потому и пришлось их постирать самому, чтобы скрыть улики.
Сейчас смотрю на нее и самого от себя тошнит. Как можно было в ней увидеть женщину?
Нас обдает легким осенним ветерком, и я замечаю, как моя любимая рубашка натягивается на красивой груди. Острые сосочки виднеются сквозь белую ткань. И это ощущение на языке… Как я посасывал ночью этот упругий холмик…
Непроизвольно сглатываю вязкую слюну.
Блядь, ладно. Она вполне сформировавшаяся женщина —
