Неспешная игра - Моника Мерфи
М-да. Нет ничего лучше недвусмысленного предложения, чтобы сделать ночь намного интереснее, хотя я и не принимаю её предложение.
— Пожалуй, не стоит, — начинаю я, кладя руки ей на бёдра, чтобы оттолкнуть.
Она ещё крепче вцепляется в мои волосы, дёргая их так сильно, что становится больно.
— Да ладно тебе. Тебе же понравилось, когда я в прошлый раз сосала твой член, — она облизывает губы, тёмная помада блестит в тусклом свете бара. Я даже не помню, когда она в последний раз сосала мой член. Чёрт, она может лгать, кто её знает. — Слушай, тебе же нравится, когда я глубоко заглатываю тебя.
Наверное, она думает, что её слова меня заводят. Она ошибается.
— Не сегодня, — твёрдо говорю я, хватая её за бёдра и отстраняя от себя. Её руки падают с моей шеи, разочарование на её лице совершенно очевидно. Она выглядит подавленной. — Хотя, мне всегда приятно такое предложение, — заканчиваю, чтобы смягчить удар.
Лейла сердито смотрит на меня.
— Ты лишаешь себя чего-то потрясающего.
— Это шанс, который я не могу упустить, — бормочу я, оглядывая комнату в поисках Александрии. Я нигде не вижу её. Определённо, не там, где оставил её. Чёрт, знал же, что оставить её одну было ошибкой. Наверняка, какой-нибудь другой придурок приметил её.
— Ты даже не смотришь на меня, — она хватает меня за рубашку и тянет, заставляя сердито посмотреть на неё. — Ну и мудак же ты.
— Ты только сейчас это поняла? — приподнимаю бровь.
Она с неожиданной силой толкает меня в грудь, отчего я делаю несколько шагов назад.
— Надеюсь, твой член отвалится, — бросает она, прежде чем уйти.
Я слышу женский смех позади себя и вздрагиваю в предвкушении того, что, когда повернусь, увижу стоящую там Александрию, но это не она.
Это чёртова Келли.
— Браво, — восклицает она, медленно хлопая в ладоши. — Ты сегодня лажаешь на каждом шагу, а я только пришла.
Игнорирую её замечание.
— Где Александрия?
Келли скрещивает руки на груди.
— Почему ты зовешь её Александрией? Её зовут Алекс.
— Это мужское имя, — морщусь я. — А она далеко не мужчина.
Келли смеётся.
— Согласна. А ещё она злится на тебя за то, что ты её обманул.
— Я её не обманывал.
— Я рассказала ей, что ты просил меня задержаться на пятнадцать минут после её появления.
Блин. Зашибись.
— Зачем ты это сделала? — сегодня всё идёт наперекосяк. — Думал, мы друзья.
— Я приехала немного раньше, а на улице так холодно, что я не захотела больше ждать и зашла. Я была права, что вы двое меня не увидите, учитывая, как здесь тесно, — она пожимает плечами. — И сразу же увидела Алекс, совсем одну. Потом я увидела тебя с какой-то горячей цыпочкой, которая пыталась обслюнявить всё твоё лицо. Излишне говорить, что я решила: твои возможные отношения с Алекс пошли коту под хвост.
— Дерьмо, — цежу я, проводя рукой по волосам. — Где она?
— Болтает с каким-то парнем, — Келли кивает в ту сторону, где, могу только предполагать, стоит Александрия. Я резко поворачиваю голову вправо и сразу же замечаю её. Чёрт возьми, какая же она красивая. Она оживленно разговаривает с каким-то коротышкой, и, когда она откидывает голову назад и смеётся, я чувствую боль в груди.
Где-то рядом с моим ледяным сердцем.
Твою мать. Я хотел бы услышать её смех, увидеть улыбку, которая изгибает её губы, адресованную мне.
— Даже не думай об этом, — бормочет Келли, хватая меня за руку и останавливая. — Она в бешенстве. Ты позволил той цыпочке измочалить себя.
— У меня не было выбора. Она просто вцепилась в меня, — возражаю я, выдёргивая свою руку из её хватки. — Мне нужно извиниться.
— Тебе? Извиниться? — Келли качает головой. — Ты никогда не извиняешься.
— Всё когда-нибудь бывает в первый раз, — отвечаю, отходя от неё и направляясь прямо туда, где Александрия болтает с тем чуваком. Он едва ли выше её, с коротко подстриженными тёмными волосами и тёмными глазами, с широкой улыбкой на лице, за которую я не могу его винить, потому что, чёрт возьми, да. Он разговаривает с самой горячей девушкой во всём баре. Естественно, он лыбится от уха до уха. Я бы делал то же самое.
— Привет, — вмешиваюсь я, останавливаясь рядом с Александрией. Она бросает на меня испепеляющий взгляд, прежде чем снова обратить внимание на коротышку, словно я какой-то раздражающий жук, жужжащий ей в ухо. — Ты бросила меня.
Коротышка смотрит на меня с любопытством, но при этом не произносит ни слова.
— Это ты целовался с другой девушкой, — она улыбается, но натянуто. Зубов тоже не видно, только слегка приподнятые уголки губ. — Где мой напиток?
— Я принесу тебе выпить, — подаёт голос коротышка со всё ещё не исчезающей улыбкой на лице. Он поворачивается ко мне и протягивает руку. — Привет. Я Стивен.
— Тристан, — коротко пожимаю ему руку. Достаточно дружелюбный парень, хотя я ненавижу его за то, что он завладел всем вниманием Александрии. — Ты всё ещё чего-то хочешь? — спрашиваю её. Мне хочется сказать ей, что я сожалею о Лейле, но не сейчас, когда рядом Стивен.
Александрия качает головой, улыбаясь Стивену по-настоящему, с зубами и всем остальным.
— Думаю, Стивен мне принесёт, — она даже не смотрит в мою сторону.
Гнев бурлит в моих венах, и я делаю глубокий вдох. Всё понятно. Я ради этой девушки отказываюсь от предложения минета, а она посылает меня лесом. Женщины. Все они одинаковые.
Чертовски раздражают…
— Да пофиг, — цежу я, прежде чем повернуться и уйти. Я отказываюсь оглядываться назад. Если Александрия заинтересована во мне, пусть сама и бежит за мной. Хотя сомневаюсь, что она это сделает. Я дважды выводил её из себя. Держу пари — третьего шанса она не даст.
— Приятно было познакомиться, — кричит мне вслед Стивен.
Меня так и подмывает отшвырнуть его, но держу себя в руках. Он просто старается быть вежливым, я же понятия не имею, каково это. Меня очень трудно назвать милым. Шеп терпит меня, потому что мы родственники, а Гейб держится рядом, потому что они с Шепом лучшие друзья. Большую часть времени я — третий лишний.
Теперь же, когда у них появились подружки, стало ещё хуже. Господи, я с трудом выношу их присутствие. Я с трудом выношу, когда рядом вообще кто-то есть.
Единственный человек, который меня интригует, — Александрия. И большую часть времени она ведёт себя так, будто ненавидит меня.
Я в безвыходной ситуации.
Решив, что лучше зализывать раны в одиночестве, толкаю входную дверь бара и выхожу в холодную ночь, закуриваю ещё одну сигарету и направляюсь к машине. Мне
