Хочу твоим первым - Инна Стужева
Я замираю, готовая в любой момент подхватить Фунтика на руки и побежать, но парень не производит впечатление хулигана. Он желает мне доброго утра и довольно вежливо интересуется, нет ли у меня сигареты.
- Я не курю, - тут же отвечаю я, и парень опечаленно вздыхает.
- А я вот бросить решил, все сигареты, веришь, даже выкинул. А вот сейчас так потянуло, рань-порань проснулся и побежал в магазин. Тебя увидел, думаю, стрельну одну, может отпустит, это все ж не пачка.
- К сожалению, у меня нет, - пожимаю я плечами, а Фунтик тем временем с увлечением обнюхивает куст.
- Ну, ладно, пойду тогда.
Но едва я открываю рот, чтобы пожелать парню счастливого пути, а самой как ни в чем не бывало продолжить свой, как все резко меняется. Буквально в один момент.
Вдруг становится как-то темнее, словно перед грозой, и воздух…Воздух делается таким удушающим, вязким, словно кисель, тяжелым. И он никак не хочет больше попадать в мои легкие, которые тут же начинает печь и сдавливать изнутри.
На аллее появляется он, Гордей, и начинает приближаться к нам быстрой уверенной походкой.
Вцепляюсь в поводок Фунтика так, что белеют костяшки. А ноги снова прирастают к земле, и ничего не могу с этим поделать, лишь начинаю тихо ненавидеть себя за эту невыносимую дурацкую слабость.
Мажор в момент преодолевает расстояние, разделяющее нас, хотя последние шаги делает чуть медленнее, словно специально растягивая время. Тем самым заставляя меня нервничать еще сильнее.
- Привет, - произносит задиристо, обращаясь не ко мне, а на его губах, в противовес холодному тону, появляется неестественно широкая, наигранная улыбка.
Встает, будто специально оттесняя меня от парня, и сверлит того взглядом так, словно, несмотря на эту свою улыбку, просто готов убить. Не отрываясь, зло и пристально.
Я закусываю губу, мысленно заходясь от волнения, зато мой новый знакомый заметно оживляется.
- Эээ, привет, слушай, у тебя не найдется сигаретки?
- Не найдется, - отрезает Гордей таким тоном, словно парень попросил его о чем-то сверх запретном.
И продолжает сверлить того взглядом, осматривает с головы до ног. Мне остается только несмело выглядывать из-за его широкого плеча.
- А, ну…, - неожиданно тушуется парень, - тогда я пойду в магазин.
- Давай, и поживее, - отзывается Гордей и парень как-то весь подбирается и ходко трусит прочь.
Я продолжаю молча наблюдать, а возмутитель моего спокойствия тем временем поворачивается полностью ко мне.
- Привет, - говорит снова, а я словно дар речи потеряла.
Просто стою и смотрю.
В надежде, что наваждение пройдет и при свете дня мажор не покажется мне таким уж привлекательным, каким представлялся вчера.
Но нет. Он такой же…Наглый, надменный и... красивый. Безумно притягательный, а в его лазурных глазах, так контрастирующих с темными волосами, изгибе его дерзких губ, проскальзывает нечто демоническое, жарко тягучее и искушающее.
Не смотреть, не поддаваться, не чувствовать…
- Ты не ответила на мое сообщение, почему? – спрашивает парень, и я вся подбираюсь. Напоминаю себе о том, что утро, и я гуляю с собакой, и…что вообще-то не должна с ним общаться.
- Почему? – давит мажор и шагает прямо на меня, доводя тем самым почти до обморока.
- Извини, нам пора, - говорю я и с силой дергаю за поводок. Тащу оторопевшего Фунтика прочь, скорее к дому.
Парень ожидаемо идет за мной.
- Как зовут пса? – спрашивает, как ни в чем не бывало.
- Неважно, - отвечаю я, стараясь смотреть только вперед на дорогу, - и…не знаю, зачем тебе все это нужно. Не знаю, и знать не хочу…
- Наверняка, знаешь, ты же не вчера родилась, - перебивает парень, но я не намерена углублять этот вопрос.
- Но…пожалуйста, - продолжаю, будто не слышала его реплику, - пожалуйста…не надо мне больше писать.
- Хорошо, - легко соглашается мажор и я кошусь на него боковым зрением.
- Если ты предпочитаешь звонки, так даже лучше.
Что?
- Нет, и звонить мне тоже не надо, - восклицаю поспешно, - ничего не надо!
- Не получится, я уже увяз.
- Не понимаю, что ты имеешь в виду, - бормочу я, в очередной раз вспыхивая. Словно какой-то огонь загорается внизу живота и начинает облизывать внутренности жгучими языками адского пламени.
- Я думаю, прекрасно понимаешь, Бельчонок.
- И не называй меня так!
- В чем дело, детская травма?
Я останавливаюсь. Мы так быстро шли, что уже почти достигли подъезда, до него рукой подать. Но фраза мажора бьет по больному и не дает мне просто так сбежать.
Я шагаю к нему, и поднимаю на него глаза.
Наши взгляды скрещиваются, и я словно получаю очередной удар под дых, но решаю не сдаваться и попытаться выдержать, чего бы мне это не стоило.
- У меня нет никакой детской травмы. Не было и нет, - произношу почти по слогам, - ясно тебе?
Смотрю на него, в надежде, что он первым отведет взгляд, но он не отводит.
- Думаю, так тебя дразнили в школе, - тянет медленно, продолжая нанизывать на себя мои эмоции, - тебе это сильно не нравилось. А сейчас ты решила начать новую жизнь и тебя бесит этот возврат в прошлое. Я прав?
Не хочется признавать, что он прав, все так и есть.
И…мне жаль, что пес способен только на то, чтобы есть, спать, и метить кусты, иначе бы приказала побольнее цапнуть наглеца за лодыжку.
- А тебя как дразнили? – надменно спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
- Ты слышала уже. Прицепилось еще со школы. Врезал как-то одному пацану, у Фира вырвалось и понеслось.
- Ты, видимо, очень гордишься этим?
- Чем именно?
- Всем. Собой.
- Не знаю, что ты имеешь в виду. Могу только сказать, что я всегда получаю то, что хочу. Так почему ты не ответила на сообщение?
- Не захотела.
Я все же не выдерживаю напряжения и первой отвожу взгляд.
- Написала бы тогда что-нибудь гневное.
- Зачем?
- Я ждал, - отвечает он просто и от этого ответа, от этой простоты, тона, каким он произнес, будто признался в чем-то очень личном, по моему телу проносится очередная волна невыносимо обжигающей сладкой и
