Моя одержимость - Софи Росс
Смотрит и боится. В глазах чуть ли не ужас, взгляд бегает по моей спальне. Присматривает, наверное, очередную лампу, которого можно меня по башке шарахнуть.
Офелия дергается от любого моего движения, и это реально напрягает. Чувствую себя чудовищем. Только не тем, которое из детской сказки.
Такие обычно караулят своих жертв в парках по ночам, а утром в сводках появляется новость о новом найденном теле. А у меня тут как раз лес рядом, как все хорошо сложилось.
Маленьких девочек у меня еще не было. И теперь я понимаю, почему.
— Так и будешь строить из себя оскорбленную монашескую невинность? В тот вечер ты активно позволяла засовывать язык в твой рот, — снимаю с себя футболку, берусь за штаны. Офелия тут же подпрыгивает на месте, поворачивайся ко мне спиной.
— Что вы делаете?!
— А ты душ предпочитаешь принимать в одежде?
— Можно я уйду в комнату к Стасе?
— Не можно, сказал ведь уже. Малыш, я не настолько не умею держать себя в руках, чтобы трахать тебя практически на первом свидании. На третьем, как минимум, — шучу, чтобы разрядить обстановку.
— Мне не понравилось, — внезапно выдает это чудо. — Все, что тогда было — мне не понравилось. И я просто делала вид, будто мне приятны ваши…ваши прикосновения.
— А на детекторе слабо было бы повторить?
— Что?..
В два шага оказываюсь точно у нее за спиной и вовремя успеваю зажать крикунье рот, чтобы она тут весь дом не распугала.
— Тебе надо охладиться, — снова закидываю ее на плечо, только на этот раз тащу сразу в ванную.
Ставлю Офелию на ноги в душевом уголке и сразу врубаю поток воды сверху.
Холодной.
От визга закладывает уши. Морщусь, толкая Асю к стене и нависая сверху. Мне тоже не помешает постоять под ледяными струями, потому что в трусах все уже давно готово к бою.
И тот факт, что я решил немного побыть джентльменом, чтобы Офелия ко мне привыкла, вообще не помогает.
— В-включ-чите т-те-еплую…
— Орать не будешь? — убираю с ее щек налипшие волосы.
Ася уводит голову в сторону и закрывает глаза. Скользит розовым язычком по губам.
Если не сорвусь окончательно сегодня — поставлю себе памятник в полный рост во дворе вместо фонтана.
Пока малышка пытается справиться со своим оцепенением, стягиваю с нее тяжелые мокрые шмотки, а с себя — трусы. Теперь мы оба голые. Ставки повышаются.
Я давно не пускаю слюни на женскую наготу. Меня не удивить сиськами или накачанной задницей. Мать Ника сыграла в этом решающую роль, где-то после нее я понял, что тело — это всего лишь тело. Не знаю, как мужики моего возраста предпочитают всяких Насть с рыбками вместо мозгов, довольствуясь лишь красиво слепленной фигурой.
Баба в первую очередь должна привлекать на каком-то ментальном уровне. Ни о какой любви речи не идет, но просто потрахать можно и собственный кулак.
Всегда должно быть интересно.
— Спину потрешь?
Мне нравится подначивать этот дрожащий комок нервов. Удивительно, что в клубе Асе вообще хватило смелости подойти к нашему с Амиром столику, потому что сейчас она мне больше напоминает девственницу, окончившую школу благородных девиц, где из мужиков были только портреты каких-нибудь великих старикашек.
Переключаю температурный режим воды с холода на тепло, выливаю гель на мочалку и вспениваю.
Пачкаю женский аккуратный носик пузырьками. Офелия все еще скрещивает руки на груди, чтобы я не увидел ничего лишнего.
— Попытайся перестать так трястись. Еще не поняла? Я не серый волк и твой пирожок меня сегодня не интересует.
— А завтра?
— Но лучше все-таки не провоцировать такими вопросами. Бля-ять, — рычу, когда льющаяся по спине пена достигает поясницы. — Ты мне там мясо до позвоночника вскрыла, что ли?
— Я нечаянно…
— Скоро начну верить, что тебе нравится причинять мужикам боль.
Ася стыдливо опускает взгляд. Усмехаюсь, когда она снова сильно сжимает веки, потому что девчонка не заметила, что трусы-то я уже успел снять. И холодная вода мне не особо помогла остыть.
Я не трогаю ее. Вообще не прикасаюсь.
Если только мысленно.
О, в моей голове она уже давно полирует своими острыми коленками пол и смачно мне отсасывает. Член дергается, когда я представляю эти большие глаза на уровне паха.
Срочно надо гнать из головы всю эту пошлость.
— Рукой поработай.
— Ч-что?
— Нет, к члену своему я тебя подпушу только после того, как сходишь на маникюр и там тебе отрежут все лишнее, — заставляю Офелию обхватить мочалку и притягиваю ее сжатый кулак к своей груди. — Это не так уж и сложно. Будь поласковее, девочка, и, возможно, я забуду о своей едва не разбитой голове и исцарапанной пояснице.
Я начинаю склоняться к тому, что у Аси реально никого не было. Ну не может девочка даже с самым скудным опытом так смотреть на голого мужика.
— Смелее, — подталкиваю ее к активным действиям.
— А я правда вам что-то повредила?..
— Хочешь посмотреть на мою задницу?
Еще немного, и она реально взорвется от стыда и смущения. Щеки уж точно.
Отбираю у Офелии мочалку и развожу ее руки в стороны. Смотрю на грудь, спускаюсь взглядом по впалому животу с аккуратным пупком. Говорю себе, что так делать нельзя, но оторваться от этой малышки все равно не могу.
Совесть, вернее то, что от нее осталось, летит к дьяволу.
— Вы со всеми так себя ведете? — она ежится под моим взглядом.
— Как?
— Нагло.
— Давай откровенно, Офелия. Мало каким женщинам в современном мире нравятся тюфяки, которые что-то там мямлят себе под нос.
— Но и изнасилования нам тоже не нравятся!..
— А я разве засунул в тебя член? — усмехнувшись, перехватываю ее тонкие запястья одной своей лапой и обвожу большим пальцем маленький розовый сосок.
Надо взять себя в руки. Причем срочно. Но я ощущаю нестерпимое желание прикоснуться к этой девочке, поэтому склоняюсь к ее лицу и накрываю пухлые приоткрытые губы своими.
Втягиваю нижнюю в рот, толкаю язык между зубов Аси. Она стонет что-то нечленораздельное, пытается мотать головой, но с моей рукой на хрупкой
