Три желания на двоих - Лена Лорен
Оставшееся время до следующей остановки я помалкиваю и отстранённо пялюсь в окно, чтобы не показывать мордоворотам свои слёзы. По прошествии получаса мы въезжаем на знакомую территорию, где я вижу тот самый особняк, в котором довелось вчера побывать. Теперь-то всё и встаёт на свои места.
Так вот в чьём доме я была. Это он нанял Рамону. Это он — та большая шишка.
Не без помощи Роба я выхожу из машины. Первым делом окидываю взглядом огромную территорию владений мистера Вульфа, убеждаясь, что бежать не имеет никакого смысла. Здесь просто некуда. Всё находится под камерами и куда ни глянь — высокий забор. Не удивлюсь, если под высоким напряжением, под стать самому хозяину.
Под конвоем, окруженная с четырёх сторон, вхожу в просторный и светлый холл особняка, где нашу сомнительную компашку встречает женщина, одетая в белую блузку и чёрную юбку-карандаш.
Кто она? Работает на него или… Ой, вряд ли у этого деспота может быть женщина, не говоря уже о жене.
— Он у себя? — спрашивает Стивен.
— У себя, но не в духе, — отвечает женщина и сразу же испаряется за углом, ровно так же как и два бритоголовых охранника.
Со мной остаются Роб и Стивен. Под руки они ведут меня к огромной лестнице, по которой мы поднимаемся на второй этаж.
Мрачновато.
Лишь тусклые светильники на стенах мерцают, освещая направление вглубь широкого коридора. Эти голые стены давят на моё подсознание ещё больше, чем Стивен и Роб вместе взятые. Жуткая обстановка. Всё в совокупности наводит на меня дичайший ужас, заставляющий волосы на всём теле шевелиться.
Ясно, они ведут меня в камеру пыток. Что-то подсказывает мне, она здесь имеется!
Зуб на зуб не попадает, коленки дрожат, дух захватывает от той неизвестности, что поджидает меня, и лёгкие сковывает, поэтому приходится дышать через раз.
Когда мы останавливаемся у ничем непримечательной двери, Стивен стучит в неё двойным перестуком, а затем оставляет нас с Робом ожидать в коридоре. Поднимаю голову, чтобы глянуть на громилу, который кажется мне теперь не таким уж пугающим. Замечаю на его лице уставшую улыбку и жалостливый взгляд, от которого становится только хуже.
— Что мне делать? — шепчу я ему.
— Всё, что он попросит, — быстро отвечает.
Желает ещё что-то сказать, но не успевает, поскольку перед нами возникает Стивен.
— Мистер Вульф ждёт вас!
— Ну спасибо! — фыркаю я и с ноги открываю дверь, вваливаясь в... спальню?
А где же камера пыток?
Дело — дрянь.
Дьявол собственной персоной стоит у панорамного окна, как величественная статуя. Крепкие руки он прячет в карманах пижамных штанов, обнажённая грудь и плечи его ловят блики на коже от настольной лампы у кровати.
Спать никак собрался? А я нарушила все его планы?
Вульф чем-то недоволен. Он испепеляет меня пробирающим взглядом исподлобья, обугливает им до костей, что даже в воздухе ощущается запах гари.
Я замечаю, как напрягается его челюсть, на которой начинают играть желваки. Кажется, даже стоя в десяти метрах от эпицентра сущего ада, я слышу скрежет его зубов.
Знатно его бомбит, только по какой причине я так и не поняла…
— Какие-то проблемы? — не выдерживаю я этого напряжённого молчания.
— Один вопрос: какого чёрта? — спрашивает он резким тоном, но я не вздрагиваю, что удивительно.
Надо же… сегодня ни день, а сплошные удивления.
— У меня тот же вопрос! Какого чёрта вам от меня нужно?
— Закрой дверь и подойди сюда! — командует он, указывая на место рядом с собой.
— Ага! Щас прям! Вам надо, вы и подходите! — в протесте складываю руки на груди.
Вот только я не ожидала, что этот господин пойдёт на поводу у малолетки. Вихрем он сокращает расстояние между нами, припечатывая меня к стене. Рывком захлопывает дверь, закрывает её на ключ и прячет его себе в карман. Один шаг отделяет нас друг от друга и этот шаг он без колебаний делает, подойдя ко мне практически вплотную. Глаза в глаза. Смотреть в эти изумруды, смешанные с раскалённой сталью, мучительно сложно, особенно тогда, когда сердце разрывает мою грудь.
Вульф наклоняется ко мне и пропускает сквозь пальцы мои волосы.
— Мне даже нравится твоё сопротивление, — его голос рождает на мне мурашки, а взгляд силой мысли уносит в прострацию.
Вульф касается моей щеки, пока я стою с раскрытым ртом, откровенно изучая его идеальное вылепленное лицо.
Подушечкой большого пальца он гладит мою пылающую кожу, но в следующую секунду всё переворачивается с ног на голову. Он снова облачается в дьявола и сгребает меня в охапку, сдавливая кольцом своих рук мои внутренности.
— Да что вы за человек такой? Зачем так с людьми? — пищу, болтая ногами в разные стороны.
Швыряет меня на постель. В голову лезут самые отвратительные мысли, которые только были когда-то у меня на уме.
Возможно, это только начало, — подсказывает сердце.
А дальше начнётся самое страшное, — твердит разум.
Звать на помощь не имеет никакого смысла, мне если и помогут, то в данном случае только раздеться, поэтому остаётся только ждать, что же за всем этим последует.
Он с силой сжимает талию и разворачивает меня лицом к стене. Я сопротивляюсь. Всё моё тело натянуто, подобно тетиве лука, но это нисколько не помогает. Мои руки в его плену, он прикладывает их к изголовью кровати, наваливается на меня всем своим весом и перевязывает запястья, откуда-то взявшейся верёвкой. Крепко. Склонив голову к груди, я стою на коленях, прикованная к кровати незнакомца. Плачу. Реву изо всех сил, проклиная вчерашний день. Было бы куда лучше, если вчера я не проснулась.
— Даже и не думайте! Я не собираюсь с вами спать, — мямлю я, сквозь всхлипы. — Я лучше сдохну!
Молчит и унижает меня своим грудным смехом. Макает в самое дерьмо своим равнодушием. Этот подонок приподнимается с кровати и испаряется из комнаты.
Может до него наконец дошло, что я человек и не заслуживаю к себе такого отношения?
У меня появляется возможность попытаться распутать верёвку, но что бы я ни делала — всё бесполезно. Тем более спиной я уже ощущаю его присутствие, и даже слышу тяжёлое дыхание, от которого волосы на голове встают дыбом.
Дёргаюсь, когда постель прогибается под его весом, он становится вплотную позади меня и своей ладонью обхватывает моё горло, из которого вырывается испуганный вскрик.
— Если я говорю что-то сделать — ты делаешь. Всего каких-то три желания,
