Для тебя я стану плохим (СИ) - Майрон Тори

– Что? О каких сорока минутах ты говоришь? Я опоздала на пять минут, а потом ещё пятнадцать ждала твою профурсетку в приёмной, чтобы она провела меня в кабинет. Но так и не дождалась, поэтому решила войти сама!

– Да? И на сколько, по-твоему, у нас была назначена встреча?

– На полдень.

– Верно, а теперь взгляни на часы и скажи, сколько сейчас времени.

Бросаю взгляд на наручные часы. 12:41. О чём ему и сообщаю, но Стив в ответ лишь на несколько секунд задумывается о чём-то, а затем усмехается.

– Теперь всё понятно.

– И что тебе понятно?

– Посмотри на мои часы и тоже всё поймёшь, – просит он и кладёт свой айфон на столешницу, подталкивает в мою сторону.

Не врубаюсь, зачем это надо, но всё равно делаю: высокомерно фыркнув, я с полной уверенностью подхожу к столу, уже готовясь, как утру этому поганцу нос. Да только стоит мне посмотреть на экран, как вся моя уверенность вдребезги разбивается.

– 11:41, – тихо блею я и в полнейшем недоумении перевожу взгляд на Райта. – Но как такое возможно?

– Предполагаю, зайка, что, пока ты неслась ко мне на всех парах, ты позабыла, что Рокфорд и Спрингфилд пусть расположены недалеко друг от друга, но находятся в разных часовых поясах. Вот у нас и получилась несостыковочка, в которой виновата ты сама. Приехала бы на встречу в правильное время, ничего бы не увидела и не устроила бы здесь такой кипиш. Вот и всё, – заканчивает он с торжествующей улыбкой, вынуждая ощутить себя конкретной идиоткой.

Как я могла забыть о разнице в час?! У меня совсем вылетело это из головы на почве стресса из-за предстоящей поездки. И водитель мне об этом не напомнил. Чёрт! Как же так?! Дура!

– Ну так что, Лана, мне стоит сейчас же позвонить мисс Харрисон и сообщить о твоём бесцеремонном вторжении в мой кабинет, или мы забудем об этом инциденте и обсудим все рабочие вопросы за вкусным ужином?

Я поджимаю губы и ничего не отвечаю. Хотя, уверена, ответ и так написан на моём поникшем лице.

Я не люблю ошибаться в работе. Очень не люблю. И ни за что не хочу подводить Эмилию и портить её планы на разработку игры в «Right games». Она отправила меня сюда с ответственным заданием, и я при любых обстоятельствах должна его выполнить по высшему разряду, иначе окончательно разочаруюсь в себе.

– Не надо никому звонить, – неохотно капитулирую я, опуская взгляд в пол. – Ты прав, будет лучше, если мы оба сделаем вид, что ничего не произошло.

– Вот и отлично. Тогда я заеду за тобой в семь. Говори адрес.

– Нет. Не нужно никуда заезжать. Я предпочитаю всё обсудить здесь и сейчас. Я уже успокоилась и готова погружаться в рабочий процесс.

– Да, вижу я, как ты успокоилась, – усмехается он, глядя на то, как я сильно впиваюсь ногтями в ладони. – Диктуй адрес, я заеду за тобой вечером. А лучше сам тебя отвезу сейчас, куда тебе нужно. Всё равно у меня освободилось время.

– Нет, не надо.

– Тебя никто не спрашивает. Поехали, – строже повторяет Стив, сверля меня неотступным взглядом. – Если, конечно, ты хочешь вернуть свои вещи.

– Тебе не надоело меня шантажировать?

– Не надоело. Тем более без шантажа ты не соглашаешься.

– Так может, стоит тогда сделать, как я того хочу?

– В следующий раз так и сделаем.

– Не будет никакого следующего раза!

– Может, и не будет, но сегодня ты стопроцентно поужинаешь со мной, – отрезает он тоном «дальнейшие споры абсолютно бессмысленны».

Стив не отступит, пока не добьётся желаемого, а я, мягко говоря, уже устала с ним пререкаться. Единственное, чего я сейчас хочу, – это оказаться в одиночестве, забраться в душ и простоять там до тех пор, пока весь запах его не вытравлю, а отпечатки наглых пальцев не прекратят опалять кожу.

Грязно ругаясь про себя, я всё-таки сообщаю Райту название отеля, в котором буду проживать, а затем пристально вглядываюсь в его довольное лицо, до сих пор отказываясь верить, что этот самоуверенный мужчина и неуклюжий, вечно робеющий заика – один и тот же человек.

Невообразимо! На грани фантастики. Но это так.

И как мне выдержать наш сегодняшний ужин – не представляю.

Это будет очень тяжело, некомфортно и непредсказуемо. В общем, именно так, как мне хотелось бы провести этот вечер меньше всего. Именно так, как я и представить себе не могла, проснувшись этим злосчастным утром.

8 лет назад

– Повтори, – прошу я, допив последние капли «Космополитен».

Я сильно пьяна, но ещё недостаточно, чтобы забыть о том, что мой отец в очередной раз отменил свою поездку в Спрингфилд. А ведь я так его ждала. Буквально дни считала до встречи с ним, даже несмотря на то, что уже давно не маленькая девочка. Но увы, когда дело касается родителей, я всегда становлюсь такой: маленькой, наивной, капризной и отчаянно жаждущей их любви.

От Катрины я уже давным-давно потеряла всякую надежду получить её. Кроме себя любимой, её больше ничего в жизни не заботит. И да, ещё с детства я зову свою родную мать по имени. Она настрого запретила мне называть её мамой. Особенно в присутствии любовников, которым она представляет меня, как свою младшую сестру.

В общем, у меня та ещё мамашка. И врагу не пожелаешь. Папа тоже не ахти, но он хотя бы временами вспоминает о моём существовании. Крайне редко, но всё же лучше, чем ничего. Я ценю и жду эти моменты больше, чем дети ждут День рождения или Рождество.

Однако в этом году все мои ожидания ни разу не увенчались успехом. Папа всячески показывает, что не горит желанием со мной увидеться. В последний раз он прилетал домой в ноябре, на День благодарения, а сейчас, на минуточку, конец июля.

За несколько дней до запланированных поездок домой он каждый раз звонит мне и расстраивает тем, что у него внезапно появлялись дела по работе, которые он никак не может отменить. А когда я предлагаю вариант самой прилететь к нему, папа всегда придумывает причины, чтобы переубедить меня.

Также произошло и сегодня. После разговора с отцом моё настроение упало ниже плинтуса. Я больше часа проревела в душевой кабинке, жалея себя и в миллионный раз задаваясь вопросом – почему два самых родных и близких человека настолько безразличны ко мне?

За что они так со мной? Что я им сделала, кроме того, что родилась на свет? Не понимаю. И, наверное, никогда не пойму. Мне просто нужно смириться с этим фактом.

По этой причине я здесь – в баре. В одиночестве напиваюсь до беспамятства, пытаясь заглушить боль и утопить все грустные мысли.

Конечно, я могла позвонить кому-то из подруг, чтобы они помогли мне приободриться, но желания видеть кого-либо у меня совсем не было. Также как и делиться с ними своей самой большой болью.

Все девочки из универа и группы поддержки привыкли видеть меня весёлой и энергичной. Самой популярной девушкой, которая улыбается, источает уверенность и выглядит на все сто, даже когда внутри всё обливается кровью. И я не хочу это менять. Пусть и дальше считают, будто в моей жизни нет никаких проблем, кроме сломанного ногтя.

Единственный человек, с которым я могу быть самой собой, – это Веро́ника. Но она сейчас с головой погружена в стажировку в газетном издательстве. Ни к чему после тяжёлого рабочего дня в сотый раз грузить Рони одной и той же темой о моих недородителях.

И так как подругу тревожить сегодня было не вариант, я ничего лучше не придумала, как привести себя в порядок и отправиться в бар, где смогу залить своё горе старым добрым алкоголем.

Чем я и занимаюсь уже который час, попивая любимый «Космополитен». Честно, после пятого я перестала считать, сколько болеутоляющего в себя вливаю. И что более важно – совсем не знаю, сколько ещё мне нужно выпить, чтобы хоть немного почувствовать облегчение.

– Это последний, – вдруг неприятно удивляет меня бармен, вместе с коктейлем вручая счёт.

– Как понять последний? Может, это мне решать, а не тебе? – перевожу недовольный мутный взор с бокала на парня.