Соблазняя Анну - Дарья Лаграс
В какой-то момент в голове промелькнуло, что Рапаче мог бы быть и понежнее с девочкой, но в следующее мгновение скромница начала просить «еще» и «сильнее». Первый шок начал отступать, и на смену ему пришла злость. Вместо того чтобы просто уйти, я продолжала смотреть, как Нил имеет эту ванильную блондиночку. Такие женщины ему нравятся? Юные прелестницы, падающие к ногам опытного соблазнителя?
Я мысленно дала себе оплеуху — какое мне вообще дело до того, какие женщины ему нравятся? Нужно было уходить, пока парочка меня не заметила, но я продолжала стоять как вкопанная, забывая даже дышать. Он снова прижал ее к поверхности стола, обхватив двумя руками тонкую талию и нанося резкие удары. Не сводя глаз с идеального пресса, я до боли закусила губу. Каждое его движение Кара встречала всхлипом. Ее бормотания становились все несвязнее, и стало очевидно, что она вот-вот кончит.
Я резко отвернулась и двинулась в сторону балкона. Смотреть, как Рапаче доводит эту женщину до оргазма, мне совсем не хотелось. На секунду — всего лишь на секунду — я представила себя на ее месте, и тут же шепотом выругалась. Прекрасно, стокгольмский синдром во всей своей красе.
* * *
Ночной воздух коснулся обнаженных плеч, и я сделала глубокий вдох. Ветер нес с полей запах цветов и нагретой за день травы. Несколько минут я молча стояла в темноте, впитывая очарование ночной Тосканы. Задумавшись, я не сразу услышала звук приближающихся шагов и тихие голоса. Буквально за мгновение до появления на балконе гостей я успела нырнуть за колонну, прижавшись голой спиной к прохладному камню.
— У вас с моей мамой что-то было?
— Кара, не думаю, что это подходящая тема для беседы… Учитывая то, чем мы только что занимались.
Девушка глупо захихикала, а я закатила глаза: твоя мама разве что прямым текстом об этом не заявила, к чему этот вопрос?
— Мы же встретимся еще? Я буду в Италии до сентября. Возможно, нам стоит повторить в кровати?
Эй! А ты точно скромница? Два часа назад краснела от каждого его слова, а теперь зазывает в свою койку. Похоже, по театральным талантам этой девицы плакали лучшие сцены мира.
— Не буду обещать, Кара, у меня, как правило, много дел и все расписано по минутам, но твое предложение о кровати мне нравится.
Кара издала какой-то удовлетворенный звук, а я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Неужели она не поняла, что Рапаче ее только что изящно отшил? По крайней мере, мне хотелось так думать. Я боялась даже представить, что будет, если он действительно заинтересовался девицей. Моя гордость не выдержит, если он будет продолжать заниматься моей «подготовкой» к работе и одновременно встречаться с цветочком.
Я настолько погрузилась в мрачные мысли, что даже не заметила, как голоса за спиной стихли. Решив немного выждать для верности, я что есть сил напрягла слух.
— Анна, выходи. Дернувшись от испуга, я еще сильнее вжалась в колонну. Как он понял, что я тут? А она тоже поняла? Боже, какая глупая ситуация. Я бегала глазами по широким перилам балкона, прикидывая, получится ли у меня сбежать так, чтобы не сломать при этом шею.
— Анна.
В голосе послышались нетерпеливые нотки, и я осторожно высунула голову из своего укрытия. Рапаче стоял один, облокотившись о перила и глядя в темноту. Кары нигде не было видно, и я сделала шаг к нему.
— Как ты догадался?
— Твои духи. Я их заказывал у знакомого парфюмера, они существуют в единственном экземпляре.
— Ну да, конечно. Я и забыла, что все на мне, начиная от духов и заканчивая нижним бельем, принадлежит тебе.
— Да и ты сама тоже, — ровным тоном заметил Рапаче.
— Рабство отменили, синьор Рапаче, а то, что вы делаете со мной — противозаконно.
— Пожалуйся в полицию. — Он повернул голову, уставившись на меня темными глазами. И в эту черноту затягивало как в глубокий колодец. — Ах, совсем забыл — ты же уже жаловалась.
Думаю, я могла бы столкнуть его с балкона, используя эффект неожиданности, но вряд ли убийство местного криминального авторитета позитивно скажется на моей жизни. А вернее, на ее продолжительности. Я глубоко дышала, пытаясь справиться с приступом гнева. Но Рапаче не был бы собой, если бы не подлил масла в огонь.
— Ты делаешь успехи, но будет лучше, если при этом ты не будешь пыхтеть как паровоз.
Ну все, сам напросился. Я резко развернулась, набрав полную грудь воздуха и уже открыв рот. Рапаче в ответ тоже повернулся, сложив руки на груди. На его лице выражался такой восторг, что слова застряли на полпути.
— Хочешь что-то сказать?
Он специально выводил меня из себя. Глядя на его довольную рожу, я теперь ни капли в этом не сомневалась. Рапаче пытался сделать из меня молчаливую куклу, которая будет безропотно сносить все закидоны клиентов.
— Ты решил, что я собачка, которую можно выдрессировать?!
Я оттолкнула его и сделала шаг в сторону выхода, но уйти далеко не получилось. Он так резко дернул меня за руку, что я впечаталась в его грудь.
— Я решил, что будет неплохо, если первый же клиент не грохнет тебя за дерзость!
— Ха! Теперь ты будешь говорить, что обеспокоен моей безопасностью? Так вот что я тебе скажу, Рапаче — отпусти меня, и я буду в ПОЛНОЙ безопасности. До твоего появления моей жизни ничто не угрожало.
Я попыталась забрать у него руку, но он лишь сильнее сжал запястье. Близость его тела смущала, особенного после того, что я видела полчаса назад.
— Святая простота. Думаешь, твой жених должен только мне? Парень разозлил таких серьезных людей, что не сегодня-завтра твоя машина просто слетела бы с какого-нибудь моста в назидание ему.
— О, да ты оказывается мой спаситель! Благодарю великодушно, — свободной рукой я сделала взмах. — Лапшу на уши будешь вешать своей подружке. В кровати, кстати, это делать удобнее, чем на столе.
Рапаче прищурился, а я ругнулась про себя — язык действительно иногда меня подводит.
— Подглядываешь, Анна? Как нехорошо, — он цокнул языком.
— Не обольщайся, это вышло случайно. Если не хочешь выставлять на всеобщее обозрение свою сексуальную жизнь, закрывай
