Двойня (СИ) - Троянская Виктория

Слезы мгновенно высохли на ее глазах. Она довольно взяла коробочку, аккуратно открыла и застыла, разглядывая грани изумруда, блестевшие в свете дневных ламп.

Я подняла глаза. Не ошиблась. Это был он. Зачем он это сделал?! Противоречие клокотало в горле. С одной стороны, я была ему благодарна за то, что он появился в самый нужный момент и спас меня от всеобщего позора, с другой стороны - этот жест… Для чего он его сделал? Чтобы втереться в доверие ко мне и к моим детям? Чтобы доказать, что он может позволить себе всё? Но это глупо! Или чтобы показать свое небезразличие к моим… нет, к своим девочкам. Хотя вряд ли он знает, что это его дети. Может только догадываться.

- Зачем? – пересохшими от происходящего одними губами спросила я.

В моих глазах застыла благодарность вперемешку с непониманием.

Он не отвечал. Лишь любопытно следил за детскими пальчиками, которые аккуратно достали кольцо и надели его на большой пальчик. Конечно, оно оказалось огромным по размеру. Но Машу это не расстроило. Она довольно любовалась украшением.

Подошла Стефи вместе с Сашей. Дочка бросилась мне на шею. Она не любила чужих людей, поэтому, когда я ее неожиданно бросила вместе с практически незнакомой тетей, она, естественно, испытала огромный стресс.

- У вас, наверное, кризис трех лет. Помню, Эльза про свою дочку рассказывала, тоже жаловалась, что истерики на ровном месте закатывает, валяется по полу в магазинах. Ох, и избалованная она у них, - заклокотала Стефания в своей излюбленной манере.

- Наверное, - машинально ответила я.

- А это кто? - бесцеремонно поинтересовалась Стефи, указывая взглядом на отца детей.

Я чуть не выдала настоящий ответ, но вовремя остановила себя:

- Не знаю.

Макс покачал головой, развернулся и ушёл. Где-то в груди что-то всколыхнулось. Я грустно посмотрела ему вслед. А Маша закричала:

- Спасибо, дядя!

- Тише… - зло оборвала ее я, боясь, что он услышит и вернётся.

Но этого не произошло.

Домой я ехала в растрепанных чувствах. Стефи без умолку болтала, а я смотрела то в окно то на надвигающиеся дождевые тучи, пытаясь найти разгадку поведения Макса, то на утомившихся и заснувших девочек, пытаясь понять, похожи ли они на отца. Ведь когда-то я поклялась, что он ничего не узнает о детях. Но каждая наша встреча, случайная или нет, лезвием режет по сердцу, оставляя шрамы в памяти. Почему? Почему в таком огромном городе мы умудряемся встречаться? Это какой-то рок. Злой или нет? Для чего это и кому это нужно? Чтобы я и девочки бесконечно мучились? Или чтобы я рассказала, он принял детей, и мы, наконец, обрели такое долгожданное счастье?! Нет! Нет! И нет! Не собираюсь я ему ничего рассказывать. К тому же мы и сейчас счастливы.

Петин телефон был занят. Я по очереди понесла девочек в дом.

Когда я уложила на кровать на втором этаже обеих, до меня донесся гневный голос мужа:

- Нет! Нет! Нет! Я тебе говорю, я не отдам их. Ни за какие деньги. Я люблю их больше жизни!

Медленно вошла во спальню. Обычно он не решал рабочие вопросы здесь. Чтил место сна. Верил, что должна быть особая энергетика.

Особую энергетику сейчас я почувствовала моментально. Его гнев витал в воздухе невидимыми облаками.

- Кого ты не отдашь? - шепотом произнесла я, боясь, что молния из невидимых облаков попадёт в меня.

- Никого не отдам, - зло проговорил Петя и обнял меня так крепко, как никогда не позволял себе.

И в этом объятии я почувствовала всю его боль. Боль внутреннего одиночества. Боль брошенного ребенка. Боль настолько пронзительную, что хотелось выть вместе с его внутренним желанием.

Но мы оба знали, что это непозволительно.

- А кто-то хочет забрать кого-то? - отстранилась я испуганно.

- Все будет хорошо, - погладил Петя меня по голове и поцеловал в лоб. - Как съездили?

- Отлично, Маша закатила истерику…

Глава 6.

Встреча с девочками, так похожими на ту девчонку из его детства, не давала Максу покоя. Он всё думал о них.

Невыносимо. Всё было невыносимо. Сама мысль о том, что происходило до этого времени, угнетала его. Как он мог?

Он старался не думать о том, что сделал. Но думал. Беспрестанно. Днем и ночью.

Девочки… Какие же они милые и красивые. Обе похожи на мать. И на него. Да-да, нос, кажется, его. И губы тоже. И эти ладошки! Какая прелесть! Как нежные пальчики Машеньки неспеша доставали колечко. Он еще никогда не был так счастлив, даря женщине кольцо. Наверное, потому что всегда это были дамы в возрасте. Как же ему сейчас хотелось обнять их, вдохнуть запах детского шампуня, взять на руки - обеих сразу, и закружить, пока они радостно не начнут смеяться. Как же хотелось не просто видеть их изредка, изподтишка, случайно, а проводить с ними дни, вечера и даже ночи, убаюкивая их сладкими словами колыбельных.

Но время бежало. Слишком быстро. Они уже научились говорить. И даже, кажется, разбираться в украшениях. Он невольно улыбнулся.

Однако дома вместо радостных возгласов его ждали холодные стены. Анфиса, как могла, старалась устроить быт, но они оба понимали, что это путь в никуда, что у них нет отношений по факту и нет будущего. Всё вышеуказанное омрачалось ещё и тщетными попытками Анфисы забеременеть.

- Папочка, а когда ты мне купишь домик для кукол? - катаясь на каруселях, Маша задорно улыбнулась.

- Он же есть у тебя, - удивлённо ответил Макс.

- Так он один, а нас двое…

Макс проснулся ночью. Встал. Вышел покурить во двор. Снов ещё не хватало о детях!

Но сон не хотел уходить прочь. Как только миллионер закрыл глаза, образы девочек снова всплыли перед ним.

- Папа, почему ты так редко приходишь к нам в гости? - тихо спросила Саша, сжимая его тёплую ладонь и смотря на него зелеными-зелеными, как листья берёзы, глазами.

Во второй руке она держала мороженое.

- Потому что мы ему не нужны, - по-деловому констатировала Маша.

Открыл глаза. Спать невозможно. Видимо, проснулась совесть. Макс достал бутылку коньяка. Пил он редко. В основном, на светских мероприятиях. Но сейчас был повод, причем посерьезнее всех предыдущих.

Двойняшки снились ему каждую ночь. То он вместе с ними гулял в парке, то забирал их из детского сада, то, вот они уже взрослые, сидят за партами со светлыми косичками и белыми огромными бантами на них.

От навязчивых снов спасал только алкоголь. Тёмные круги под глазами, впалые щеки, похудевшее тело - в нем с трудом узнавался некогда холодный и проницательный миллионер Максим.

Анфиса не могла не заметить изменений.

- Любимый, что происходит? У тебя проблемы в бизнесе?

- Нет.

- А что? Почему ты пьёшь каждую ночь?

- У меня проблемы со сном.

- Тогда тебе надо в больницу.

- Я сам решу! - разозлился обычно спокойный Макс.

Анфиса обиженно поджала губы. Спустя минуту он обнял ее и извинился за несдержанность. В конце концов, жена не виновата в его страданиях. В страданиях, которые он сам себе придумал.

Макс постарался взять себя в руки. Заполонявшие все ночи напролет сны прекратились. Но мысли нет.

Ему всё ещё казалось, что он медленно сходит с ума. Вот и сегодня он почувствовал тоже самое, когда снял комнату на несколько дней в одной из резиденций жилищного квартала, в котором жили девочки.

Неспеша отодвинул жалюзи.

Саша и Маша оседлали при помощи матери покрытую искусственной зелёной травой сделанную из металлического каркаса композицию в виде слона. Они довольно смеялись и пели песенки о том, как поехали в далёкие края на слоне.

Макс смотрел, стоял и улыбался. Ведь он был прав. Абсолютно прав. Нет никакого другого счастья, чем видеть, как счастливы дети. Особенно, твои.

Как бы он хотел сейчас быть рядом!

Решение созрело быстро, окончательно и бесповоротно.

- Дорогая… - вечером за чашкой чая обратился к ней Макс. - Мне нужно с тобой поговорить.

- Ты нашёл другую? - сразу в штыки восприняла его фразу жена.