Дожить до весны - Анастасия Соловьева

– Да я и так с тобой через день вижусь и на выходных мы всегда вместе, – обомлела Ксюша от такого неприкрытого вранья.

– А как же универ? Вы там за одной партой сидите, лекции прогуливаете, в столовке общаетесь постоянно. Да и живёте вы в одной комнате, не придуривайся – со мной ты меньше времени проводишь.

– Ты что, к Асе ревнуешь? – опешила девушка.

– Не съезжай с темы. Мы начали концерт обсуждать, а ты опять подружку защищаешь.

– По-моему, тут нечего обсуждать: я хочу на Линкин Парк, а ты – нет. И что с этим делать?

– Я не говорил, что не хочу на концерт. Поверь, если бы ты на самом деле дорожила нашими отношениями, то не заикнулась бы о нём.

– А если бы ты дорожил мной, то сказал: “Конечно, милая, съезди в столицу, отдохни, послушай любимую группу детства. Я так рад за тебя”, – устало выговорила Ксюша. Голова раскалывалась, в висках противно стучало.

– Ах, так я ещё и плохой получаюсь? – захлебнулся возмущением Юра. – Ты меня бросаешь на пару дней ради концерта, а я вселенским злом оказываюсь. Отлично ты устроилась, удобненько, нигде не жмёт?

– А что ты хочешь? Ты не готов тратить даже гипотетические деньги на впечатления, которые могут произойти только один раз в жизни. Есть вероятность, что Линкин Парк в нашу страну больше не приедут. Глупо упускать такой шанс, понимаешь? – Ксюша из последних сил пыталась достучаться до парня. Она и не догадывалась тогда, что её слова окажутся пророческими. Через несколько месяцев солист группы, Честер Беннингтон, покончил с собой.

– Я уже всё понял. Решай, что тебе важнее: чей-то концерт или наши отношения, – грубо выпалил Юра, выбросил потухшую сигарет в мусорку, развернулся и молча ушёл.

Ксюша так и застыла, сидя в одной позе на скамейке напротив заброшенного университетского корпуса. Её обволакивала пустота и отчаяние вместе с неконтролируемой обидой. Неужели она не имеет права съездить на концерт одна? Что в этом плохого? Наверное, она просто эгоистка, а Юра во многом прав. Он действительно скучает, пока она развлекается.

Внутренний голос отчаянно завопил: “Ты ни в чём не виновата, Юра любит преувеличивать и обвинять тебя во всех грехах. Это его проблемы, а не твои. Езжай на концерт и забей на нелепые ультиматумы. Он скоро перебесится”.

Рядом послышался шум – из кустов выскочил рыжий кот и, мурлыча, увалился на асфальт.

Ксюша дрожащей рукой вытерла горячую влагу со щеки, вздохнула и потянулась к телефону. Что бы там не подсказывал здравый смысл, а ссориться с Юрой она больше не хотела. Лучше забить на концерт, чем в будущем постоянно выслушивать его претензии в стиле: “А помнишь, ты тогда поехала на Линкин Парк без меня, хотя я был против?”

Она разблокировала телефон, открыла список исходящих звонков, застыла перед решающим шагом. Внутренний голос кричал, захлёбываясь от возмущения, обвиняя девушку в отсутствии самоуважения, в потакании истеричному мужику, в предательстве своей мечты и стремлений. Но Ксюша отряхнулась от правды и набрала номер Юры:

– Я никуда не поеду, – обречённо сказала она, когда парень ответил на звонок.

– Я так рад! Ты всё ещё на скамейке сидишь? Сейчас подойду.

Ксюша уронила телефон на землю. Сползла с лавки, обхватила колени руками, а в метре от неё рыжий кот вылизывал правую лапку, но, заметив взгляд девушки, смущённо мяукнул и бесшумно скользнул в кусты. Тогда Ксюша впервые подумала: “А не бросить ли его?” В сердце будто крошился лёд, глаза пронзали тонкие уколы сдерживаемых слёз. Нельзя подпускать такие мысли в голову, иначе они будут разъедать душу, вызывать сомнения, уничтожая то тепло, которое ещё тлело внутри.

– Прости, что так отреагировал, – Юра, светящийся от радости, подошёл к девушке.

– Я тоже перегнула палку, – солгала Ксюша, изображая бледное подобие радости на лице, и вытянула губы для очередного пресного поцелуя.

Они помирились. На этот раз.

ГЛАВА 7

Ссоры вспыхивали почти каждый день. Вскоре Ксюша поняла, что у них глобально разные взгляды на мир. Юра часто талдычил, как сильно он хочет уехать из шумного города, купить себе домик в деревне, сажать помидоры да огурцы в собственном огороде, а по выходным жарить шашлыки с соседями.

Он мечтал о детях, собаке и море раз в два-три года. Желание хорошее, похвальное, но Ксюша всё чаще холодела от страха и усердно прокручивала в голове одну сцену: вот она с кучей детишек пропалывает огород, готовит обед и ужин, ухаживает за домашней живностью, дожидаясь мужа с работы, а он в это время бухает с друзьями за гаражом. И пусть Юра презирал алкоголь, но выдуманная сцена казалась настолько реальной, что Ксюшу буквально тошнило от неё.

– Ты же не хочешь жить в деревне, – однажды сказала Ася. – Почему ты притворяешься, что согласна на его вариант будущего?

– Не знаю, возможно, в селе не так уж и плохо. Воздух чище, люди искреннее, овощи вкуснее.

– Ага, повторяй почаще слова Юры, всё равно ты в них не веришь. Не притворяйся другой версией себя, ни один парень этого не достоин.

– Откуда тебе знать? – психанула Ксюша, отворачиваясь лицом к стенке. – У тебя ведь нет парня.

– Я только этому рада, – хмыкнула Ася. – Насмотрелась на ваши отношения, спасибочки, мне такого добра не надо.

Ко второй годовщине их отношений Ксюша превратилась в отчаянную лгунью. Она изучала город вместе с Асей: выпивала бокал пива в ирландском пабе, дегустировала вино в пафосном заведении, пробовала пуэр и синнабон в уютной кофейне на набережной. По вечерам они с подругой иногда покупали банку пива в магазине, включали первый попавшийся ситком и наслаждались беззаботной студенческой