Моя дикая страсть - Юля Гром
— А когда ты улетаешь?
— Сейчас еду в аэропорт. Даже не спросишь, куда летим?
— Чем дальше, тем лучше. А как же билет, вещи, я же не успею.
— Ой, Мариш. Ну ты как неродная. Я лечу на папином самолете. Сейчас ему позвоню, он решит все. Так что подруливай в аэропорт и не волнуйся. Вещи там купим. Хотя, кроме купальника, тебе и не понадобится больше ничего. Ох, и развлечемся же мы…
— Я еду, Лесь, — не дослушав ее, нажимаю отбой, запрыгиваю в автомобиль и мчусь в аэропорт.
Обожаю Леську. Губы медленно расползаются в широкой улыбке. Она опять меня спасает. Это же выход. Мы улетим с ней на море. Меня не найдут. Пережду месяц или два, а там все забудется. И плевать на семейку Юксель.
Принятое решение будоражит и щекочет нервы, меня страшат последствия, но сдаваться я не собираюсь.
Телефон снова звонит.
— Да, пап, — он словно чувствует неладное.
— Где ты?
— Прости, сказать не могу.
— Что бы ты ни задумала, вернись, — переходит на крик.
— Нет, пап. Я не хочу и не буду расплачиваться за чужие ошибки.
— Не смей, слышишь. Вернись домой. Давай поговорим. Это все очень серьезно, Марина.
— С Юкселями шутки плохи. Они не дадут нам жизни, — я слышу в трубке звук разбивающегося стекла.
Отец в бешенстве. Сбрасываю звонок. Прости меня, папочка, я тебя очень люблю. Надеюсь, мы еще увидимся, но назад пути нет. Я уже все для себя решила и отступать не собираюсь. Доехав до аэропорта, паркуюсь, оставляю в машине телефон, больше он мне не понадобится.
Глава 9
Запыхавшись, поднимаюсь на борт частного самолета.
— Мариша, ну наконец-то, — подруга набрасывается на меня с крепкими объятиями. — Я так рада, что мы летим вместе. А почему глаза красные, ты что, плакала?
— Лесь, я тебе все расскажу, давай только взлетим поскорее.
В ее голубых глазах отражается тревога, но вопросов она больше не задает. Сажусь в кожаное кресло напротив Леськи и тру лицо руками. Только сейчас ко мне приходит страх из-за содеянного, он подступает к горлу вязким, противным комом, который не получается проглотить. Я боюсь даже надеяться, что обрела долгожданную свободу. Вот взлетим, тогда можно будет расслабиться. Нетерпение заставляет меня ерзать в кожаном кресле, оглядываясь по сторонам. Подруга уже косится на меня с подозрением, но ничего не спрашивает.
— Сенечка, а почему мы не взлетаем? — моя красотка флиртует с бортпроводником. Все мужчины в радиусе нескольких метров попадают под ее обаяние.
— Взлет не разрешают и причину не объясняют, — смутившись от внимания девушки, Сенечка чуть поднос не роняет.
Не разрешают взлет. Неужели это дело рук сумасшедшей семейки Юксель. По всему телу спускается холодный озноб, застревая где-то в коленях. Нервно тереблю в руках ремешок от сумки. Не может быть. Они ведь не могут за мной следить? Озираюсь по сторонам, всматриваясь в иллюминатор. Ничего подозрительного не замечаю.
Мы сидим так еще минут десять. Леська вышагивает по салону, кидает на меня вопросительные взгляды и нервно накручивает блондинистый локон на палец.
— Я сейчас папе позвоню. Пусть разберется. А то никто объяснить ничего не может. Сидим здесь без дела, — она выглядит мило, даже когда злится.
— Не надо беспокоить Сергея Ивановича, — раздается голос с нотами холодной стали.
Затылком чувствую его присутствие, мне даже не надо оборачиваться. Он прожигает меня насквозь, спина, по которой еще минуту назад бегали мелкие мурашки, теперь горит огнем. Впиваюсь ногтями в кожаную обивку кресла, когда он подходит ближе. Мне страшно повернуть голову в его сторону. Моя призрачная иллюзия свободы рассыпается на мелкие осколки словно хрустальная ваза и ранит меня до крови.
— Ой, Батур. А ты как здесь оказался? Может, с нами полетишь? — Леська хлопает от удивления ресницами и подставляет ему щеку для поцелуя.
Батур целует ее и тактично отстраняется, при этом мило, насколько это слово применимо к нему, улыбается. А когда он переводит взгляд на меня, улыбки на его лице уже как и не бывало. Меня он удостаивает лишь колючим и надменным взглядом.
— Вы знакомы? — решаюсь задать вопрос. Неужели это единственное, что сейчас меня заботит?
— Да, мы с Батуром старые друзья, — она игриво ему подмигивает.
— Марина, отдохнуть перед свадьбой, конечно, хорошо, но, боюсь, что мы не справимся без тебя. Столько хлопот. Завтра ты с Берной и Мелек едешь в свадебный салон за платьями, — мужчина подходит и кладет руку мне на плечо. С каждым произнесенным словом он все сильнее сжимает пальцы на моей коже. Еще немного, и меня перекосит от боли.
— В смысле свадьба? Я не поняла, подруга. И ты такие новости от меня скрывала? А почему за платьем ты поедешь с Берной? — Леськины немаленькие глазища округляются до размера блюдец, а в голосе проскальзывают нотки обиды.
— Я тебе потом все объясню, ладно? — состроив виноватую гримасу, подхожу к ней и целую в щеку.
— Позже Марина тебе все расскажет и вручит приглашение на свадьбу, а сейчас я ее забираю, — Батур берет меня за руку, с силой сжимая ладонь, и тащит на выход.
— Эй, меня подождите. Какой отдых, когда здесь такие события. Я никуда не лечу, — Леська выбегает из салона самолета. — Сенечка, мои чемоданы домой отправь.
Батур подводит меня к черному автомобилю, припаркованному рядом с самолетом, и открывает переднюю дверь.
— Марина, завтра ты обязана со мной встретиться. Блин, дурацкие каблуки, — спотыкается она, пытаясь нас
