Чужая Маша - Лилия Викторовна Тимофеева
– Ладно, только ты позвони, когда возвращаться будешь, – попросил Ленька.
– Хорошо, любимый,
Ленька пошел варить пельмени, а к дому подкатила Милка. Позвонила и велела:
– Выходи, Маш, пора…
Я кинула в спортивную сумку кое-что из одежды и обуви. Сообщила мужу, что ухожу. Ленька крикнул из кухни:
– Счастливого отдыха, дорогая.
Он даже не вышел меня проводить, не обнял на прощание, не поцеловал. Боль когтистой лапой снова царапнула по сердцу. Но тут же вспомнила о Максиме. Пусть он только на время – мой будущий муж. Зато равнодушие Леньки, его предательство я переживаю легче, чем оно могло быть.
…Милка посмотрела на сумку:
– Ты зачем шмотье набрала? Мы сейчас по магазинам и салонам рванем. Докладываю последние новости и ставлю в известность о предстоящих планах. Коттедж Максу пришелся по душе. Сделку заключили. Сейчас я туда пригнала клиннинг. Бывшие хозяева почти всю мебель оставили, но освежить, навести порядок надо. Пока ведутся работы, мы с тобой наведем марафет. Укладочки, платьица. В том, что на нас сейчас, нельзя сиятельным особам показываться. Макс тебе часть будущего гонорара передал, так что вперед.
Я не верила своим ушам:
– Милка, ты со мной при встрече будешь?
– Да, недолго, но поддержу.
– Спасибо, подруга!
– Родословную Сашка сделал. На, полюбуйся, какие у тебя предки были. Еще какое-то свидетельство состряпал, якобы подтверждающее, что Машка Петренко, в девичестве Головина – не хухры-мухры, а особа знатная, Надеюсь, эту липу никто изучать досконально не будет, не проколемся.
– А.. если изучат и проколемся?
– Ха! Скажем, что пошутили. Мы же не деньги фальшивые напечатали.
Машка сунула мне папку с бумагами. Я, конечно, глянула, но ничего не поняла. Да и разговор переключился на другое.
Подруга поинтересовалась:
– Как Ленька на поездку отреагировал?
– Положительно, Мил, что обидно и больно.
– Ниче, – рассмеялась Милка. – У тебя обезболивающее есть.
– Ты… о Максиме?
– О нем, Машка. Не зря говорят, клин клином вышибают.
– Мне тоже такая мысль приходила. Но… как бы оно потом еще больнее не стало. Я же понимаю, что мы – не пара. Он – аристократ с мерседесом, а я…
– Манька-маникюрша?
– Именно так. Маникюрша с кучей сала.
– С кучей комплексов ты, Машка. Именно они тебе мешают узреть очевидное: ты Максу нравишься!
Я опешила:
– С чего это взяла?
– Я ж не дура и не слепая. Заметила, его взгляд за тобой следует, так всегда бывает, когда один человек другому симпатизирует. Есть между вами что-то, прямо в воздухе это ощущается.
С этим я была согласна. Было что-то между мной и Максимом, какое-то незримое, неосязаемое притяжение.
– На все можно смотреть под разным углом, Маш. Взгляни на ситуацию так: ты молодая, красивая, неглупая, отличная хозяйка и просто хороший человек. Сало – не проблема. При желании и наличии стимула от него всегда избавиться можно.
– Обязательно избавлюсь! – ответила я.
– Уже лучше! – улыбнулась Милка и загудела машине, что отказывалась нас пропустить.
Я порадовалась, что у подруги есть собственный автомобиль. Последние дни стояла невыносимая жара, какая случается в мае. Но погода нашего региона полна сюрпризов. Еще вчера ласковое солнышко сегодня спряталось за густые, черные облака, подул ледяной ветер, по стеклу застучали капли дождя. Резко и очень сильно похолодало. Создавалось ощущение, что сейчас повалит снег. Впрочем, такое в самом деле случалось, зеленую майскую травку внезапно засыпало сугробами. От стоянки к торговому центру мы мчались, прикрывшись пакетами. Наряды выбирали часа два, не меньше. Когда оказались снова на улице, погода рассвирепела еще больше. Мы закупили съестных припасов, сделали прически и отправились в коттедж. Находился новый дом Максима в Сосновке, состоящей из двух частей. Старая Сосновка, в которой обитали мои родители. И Новая, что располагалась через реку. Еще недавно здесь оставалось совсем немного старых перекошенных домиков. Но в последние годы началось строительство элитного жилья. Я была как-то в Новой Сосновке с Ленькой, расклеивали объявления. Благоверный хвастался:
– Радуйся, Машка, что муж у тебя умный, первым придумал тут листочки расклеить. Шкафы всем нужны. Подколымлю чуток…
Коттедж, в который направились, снаружи я видела. Небольшой, но симпатичный. Двор оказался ухоженным, просторным. Внутри дом уже блистал чистотой. Прежние хозяева действительно оставили почти всю мебель и часть техники. Имелись встроенная плита и холодильник. Мы с Милкой разгрузили продукты, стали готовить ужин.
– Черт бы его знал, чем эти аристократы питаются! – вздыхала подруга.
В итоге нажарили отбивных, сделали пару салатов. Напекли блинов. Отварили картошки. Дело близилось к вечеру. Приехал Максим. Улыбнулся мне широко, открыто:
– Спасибо, Маша, что согласилась. Вот увидишь, все будет хорошо.
Обилию готовых блюд обрадовался, протянул руки к блинчикам, за что получил от меня кухонным полотенцем:
– Не кусочничай! Явятся гости, сядем по-человечески. Когда они будут? Ты их встречать поедешь?
– Нет. Поля велела дома сидеть. Она в этих местах не первый раз, сказала, что сами доберутся.
Мы накрыли на стол и томились от ожидания, нарядные и красивые. Я – в строгом сером платье. Подруга надела брючный костюм. Вскоре за окном послышался шум подъезжающего автомобиля. Максим рванул к двери. Мы с Милкой замерли. Наконец они вошли. Взгляд у Максима был, словно он испытал сильнейший шок. Впрочем, я тоже удивилась и очень сильно. Максим не предупредил, что Поля и Оля… близнецы. К тому же, они вовсе не были "дамами в возрасте". Красивые брюнетки с темными волосами и большими синими глазами, на первый взгляд – ровесницы моей мамы, а ей всего 59! Сестры были невысокие, но стройные. Гладкие блестящие волосы идеально уложены. Одна – в голубом строгом костюме, вторая в сиреневом. Но это был не единственный сюрприз. Пожаловали не две, а три дамы. Теперь я понимала, что шокировало Макса. Третьей гостьей оказалась.... Элиза. А что он хотел? Тетушки явно не глупы. Решили, так сказать, разведать обстановку и дальше действовать по обстоятельствам. Я – по натуре сдержанная, а вот подруга гиперэмоциональная. Увидела девицу с лошадиным лицом и завопила:
– Матерь Божья, и ты здесь!
Девица улыбнулась:
– Я не есть матерь Божья, я – Элиза. Но мне приятно, что ты нас с ней путать… Я это расценивать как комплимент! Ты тоже очень красивый. Ты и есть невеста Максима, да? Буду предупредить: я приехаль бороться за свою любовь…
Лошадь, естественно, приняла красивую стройную Милку за свою соперницу. Как и тети. Та, что в голубом, сдержанно улыбнулась и сказала:
– Вы и правда весьма миленькая…
В качестве будущей супруги молодого аристократа толстую Машку никто даже не рассматривал. Я растерялась,
