Право на любовь - Екатерина Аверина
вместо сигарет права и какую-то справку. Не придав значения последней, я сел в машину, включив в салоне свет, прочитал имя владельца и улыбнулся: Егоров Виктор
Олегович. Нашел! Хоть что-то нашел. Сложилось ощущение, что он ее туда специально засунул. Успел в какой-то подходящий момент, зная, что барахло забирать не будут. Надеясь, что Виктора станут искать.
Сюда пригонят через пару дней особенно провинившихся, все соберут, вывезут и сожгут. В тот момент было не до тряпок. Искали их владельцев, а это гораздо важнее.
Вновь выскочив из автомобиля уже более воодушевленный, стал с фонариком осматривать место вокруг этого портсигара.
Следы волочения. Было влажно?
Пытаюсь вспомнить, был ли дождь в те дни. Надо будет глянуть прогноз, но их не смогли
затоптать, потому что они засохли. Проследил их направление, а дальше следы колес, уходящие вглубь пустыря, в сторону гор.
Я понимаю, что это ничего не доказывает. Здесь было много народу. Это мог быть кто угодно, но направление движения машины отличается от того, где мы вытаскивали заложников. Его везли отдельно?
Цепляясь за малосущественные, притянутые за уши факты, вновь оказался в салоне любимого автомобиля. Стал прокручивать в голове возможные варианты развития событий. Перепуганные люди, оставшиеся в живых, практически ничего не помнят, у них даже спрашивать бесполезно. Лишь маленькая смелая девочка всем сердцем верит в то, что ее отец может быть жив. Я заразился ее верой и буду искать, пока не найду Егорова живым или мертвым. Я не смог спасти свою семью, возможно, смогу спасти Настину.
Отметив на карте направление движения автомобиля, в котором могли увести Виктора, тихо шурша шинами развернулся и отправился дальше в сторону городка, где жила моя гостья со своим отцом.
– Кэм, – набрав номер, дождался ответа от командира. – Я нашел кое-что. Задержусь, прикроешь?
– Да я и не сомневался, – добро смеется друг.
– Скажи Насте, чтобы не переживала, но надежду не давай пока. Сам понимаешь, все еще надо проверить. Я вернусь завтра вечером, – предупреждаю его.
– Будь осторожен. На рожон не лезь, – как заботливая мамочка он читает мне лекцию.
– Буду паинькой. Только соберу еще информацию и сразу обратно, – обещаю ему.
– Удачи, – Кэм сбросил вызов, а я уже предвкушаю, как мы со Стасом поедем по тому самому маршруту, что я начертил на листе бумаги.
На лице появилась какая-то хищная, предвкушающая улыбка, отразившаяся в зеркале заднего вида.
Глава 10. Сергей
Соседний городок встретил меня глубокой ночью и лаем дворовых собак. Здесь везде так. Это в крупных поселениях, далеких от зоны конфликта, жизнь кипит и днем, и ночью, а тут стоит стемнеть, все стараются скрыться в своих домиках или квартирках, и в тихом семейном кругу посмотреть телевизор или заняться чем-то более приятным.
Пост я миновал без проблем, предъявив удостоверение и вручив ребятам немного денег за молчание о моем визите. Сказал, что еду к любовнице, пока муж на задании. Да простит меня моя Настя за такую ложь, но в этом случае ребята точно не проболтаются. Они сально улыбнулись, понимающе покивали и, спрятав бабки, пропустили меня в город.
Я покружил по улицам, тормознув у общаги. Они точно не местные, значит, жили в одном из четырех пятиэтажных корпусов. Недолго думая, зашел в первый попавшийся и натолкнулся на спящую консьержку. Бесшумно поднялся на первый этаж. Не обнаружив никого в коридоре, пошел выше и только на четвертом поймал паренька лет шестнадцати.
– Стой, – окрикнул его.
Тот вздрогнул и оглянулся.
– Иди сюда. Не бойся, не съем.
Подросток только фыркнул в ответ и смело подошел ближе.
– Давно здесь? – задаю свой первый вопрос.
– Пять лет, – спокойно отвечает мальчишка.
– Отлично. Я к другу приехал, бумажку с адресом потерял по дороге. Может, ты сориентируешь, туда я зашел или нет? – нагло вру собеседнику, но он проникся и кивнул.
– Майор Виктор Егоров, у него дочка еще маленькая, Настя. С длинной такой косой.
Пацаненок задумался, пытаясь вспомнить, и тут на его лице появилось просветление.
– Да, знаю. Мы с ней в одной школе учимся.
«Как будто тут другая есть», – подумалось мне, но говорить не стал.
– Они в четвертом корпусе живут, – замешкался. – Жили.
– В смысле? – сделал вид, что ничего не понимаю.
– Он погиб, – объясняет парень. – А Настю вроде спасли, я слышал, но сюда еще точно не привозили. Я бы знал, – зачем-то добавляет он.
– Черт, – тяжело вздыхаю. – Точно погиб? Ты уверен? Витек не мог, – нервно жую губу. – Ты мне утром сможешь показать, где его похоронили? Я отблагодарю. Ну еб… Как же так? – опускаюсь на корточки вдоль стены, закрывая руками лицо. Жду.
– Покажу, – парень кладет руку мне на плечо. – Тут недалеко.
– Спасибо. Я это… – растерянно поднимаюсь. – Внизу в машине. Как будешь готов, постучи в стекло. Тачка тут у вас одна такая, точно не ошибешься.
Паренек кивнул, а затем вдруг спохватился:
– Давайте я с мамой поговорю. Может, она разрешит у нас остаться?
Все же дети, выросшие среди войны, совсем другие. Если они не становятся озлобленными и жестокими, они вырастают сильными и отзывчивыми личностями, умеющими искренне сопереживать. Мне повезло наткнуться именно на такого, хоть и маленького, но уже мужчину. Даже стыдно стало за свою ложь.
– Нет, друг. Я в машине лучше. Привычнее, – пожал ему руку и спустился вниз, намеренно топая ботинками.
Консьержка проснулась и охнула, увидев меня на лестнице.
– Доброе утро! – зло рявкнул женщине, выходя на улицу.
Она выскочила следом, но так ничего и не сказала.
Только возмущенно открыла рот и тут же закрыла его обратно, походу, осознав, что ее ошибка – уснула на рабочем месте.
Тихо включив музыку в машине и выключив свет, прикрыл глаза. Сна нет совершенно, зато есть масса дум, которые надо распихать по углам в голове. Мне упорно кажется, что все это связано. Майор этот, автобус, пальба в городе. Нам почему-то не дают всей информации, хотя обычно первыми бросают в самую жару разбираться. А тут тишина. Либо кого-то прикрывают, либо я прав, и ждут более крупного зверя. Но блядь! Можно ведь сказать! Ударил по рулю, бессильно зарычав на весь салон автомобиля. Никто не отпустил бы своих в тот день в открытый город. Все бы живы остались! Выманивали? Ловили на живца?!
Маленькая жертва во имя высшей цели… Ну да… Иначе ведь никак.
Закурив очередную сигарету, открыл окно, впуская в салон свежий холодный воздух.
– Нужно взять себя в руки, – напоминаю своему отражению в боковом зеркале. – Эмоции тебе не помогут, Малахов.
Потом, когда все закончится, я приду на могилу
