Верю-не-верю. Я тебя люблю - Зоя Анишкина
Все верно, я же написала ему сообщение, и он его увидел. Увидел и теперь приехал с целой армией спасать меня. На него это так похоже. Для своей дочери он выбирает самое лучшее. Всегда.
Прибавила шагу и, когда до поворота оставалось каких-то метров пятьсот, почувствовала, что меня дёргают назад, зажимая рот. Но как? Я даже не слышала его!
Отчаянно начала брыкаться. Пыталась орать, хоть как-нибудь сообщить о том, что я здесь. Пинала его и билась изо всех сил.
Но проще гору сдвинуть с места, чем Сафронова. И в его тисках я сама себе напоминала маленькую, попавшую в силки птичку, что непрестанно роняла перья на землю возле клетки.
– Прекрати! Это не люди твоего отца, это совсем другие. Прекрати шуметь, я понятия не имею, что им надо.
Зло пнула его и притихла. Конечно, не отца, прямо так он это и понял. Да кому я нужна, кроме папы? Я отправила сообщение ему! Ему, и никому другому.
– Будешь вести себя тихо? Мне нужно две руки.
Выжидая момент, кивнула. Но как только он отнял ото рта руку, что мочи завопила:
– Я здесь! Папочка, я здесь!
Глава 11. Ева
– Дура, я же просил!
В нашу сторону ломанулись сразу несколько человек. Всего на полянке я насчитала с десяток мужчин. Сейчас Сафронов поймёт, что бесполезно тягаться, и сложит оружие, а потом его отправят за решётку.
– Брось пистолет, я попрошу, и они не тронут тебя. Только отдай им меня!
Он молниеносным движением развернул меня, а потом встряхнул. Грубо схватил за руку, больно надавив:
– Идиотка, я же сказал, что это не люди твоего отца. А если это те, кого прислал Аид? Они меня прикончат, а тебя по кругу пустят, потом отдав своему предводителю. Он чудовище и не станет с тобой церемониться. Бежим!
Меня потащили в сторону, попутно направляя оружие в сторону преследователей. Если до этого момента я считала Игоря мягким и слишком податливым, то теперь все изменилось.
Я никогда раньше не бывала в таких ситуациях. Как говорили подруги, мои будни напоминали розовую сладкую вату. Все всегда было максимально ровно и спланировано на годы вперёд.
Частная школа, затем престижный университет, перевод в Гродный и ещё более статусные учреждения, кафе, рестораны. Благотворительность была отдана мне на откуп, но и там все было… предсказуемо.
А сейчас меня тащил вперёд похититель, а за нами гнались, по его словам, какие-то монстры. Но как он понял это? Откуда узнал, что это не люди отца? Я все ещё сопротивлялась, хотя где-то на задворках разума уже поднималась паника.
Я ему не поверила, но вдруг он прав?
Осознание надвигающейся бури проскальзывало внутрь постепенно. Словно в замедленной съёмке, оно просачивалось, подгоняемое лишь криками. И стрельбой.
Когда где-то рядом просвистели первые пули, я потеряла себя. Снова паника, и лишь его тёплая рука, сжимавшая мою. Почему они стреляют? Они же могут попасть в нас!
Получается, я зря не поверила ему, он говорил правду. Это не люди отца. В подтверждение этого услышала крики:
– Стоять, Сафронов! Отдай девку нам. На неё особый заказ от Иванютина.
От кого? Кто такой Иванютин? Хотя в голове всплывали воспоминания. Какой-то приём в городской администрации и невысокий сгорбленный старик. Кажется, он чём-то болен был. Ещё так пристально рассматривал меня…
Сафронов же ускорился. Он пытался вилять, но с таким балластом, как я, это было сложно. Я делала слабые попытки помочь, но боль в ноге и вообще вся ситуация добивали мою, судя по всему, не совсем стабильную психику.
И вот, когда уже стало понятно, что нас совсем скоро настигнут и мы бежим в никуда, Игорь резко свернул влево. За огромным камнем мы наткнулись на пыльный джип, практически сравнявшийся с цветом потрескавшейся землей вокруг.
Неужели надежда! Меня буквально силой впихнули внутрь. Ступор мешал думать, а участившиеся выстрелы и подавно лишали воли.
– Пригнись.
На голову опустилась его широкая ладонь, и меня грубо прижали к приборной панели. Послушалась. Я теперь вообще хотела стать очень послушной.
Потому что, если и его, и меня пристрелят, это будет моя вина. Точнее… Им явно никто не интересовался. Если они нас поймают, то в живых оставят только меня.
Эта мысль выдернула меня из плена видений. Помогла отогнать липкую черную тьму, что, как неделей ранее, окутала меня, забирая память. Взгляд становился ясным.
Перед глазами четко возник чёрный резиновый коврик. И лежавший на нем пистолет с глушителем. Мотор взревел, и мы дернулись назад. Я больно ударилась головой, но успела сомкнуть пальцы на оружии.
Оно было очень холодное, несмотря на то что в автомобиле стояла просто удушающая жара. Но кондиционер не успел бы так быстро охладить салон.
Услышала звуки выстрелов совсем близко. Они давили мне на перепонки, мешая думать, вздохнуть… Но страх потерять Сафронова, стать причиной смерти мужчины, сидящего рядом, отгонял тьму.
Никогда бы не подумала, что тьма может излечиваться тьмой.
Тем временем я попыталась встать, но, как только моя голова стала подниматься, ее снова грубо пригнули к ногам.
– Не лезь! Они тупые, как пробки, простреляет тебе голову и не пикнут. Сиди тихо и…
Договорить он не успел. Раздался жуткий звук, и машина резко вильнула в сторону.
– Твою мать… Не смей вылезать, иначе мне придётся вырубить тебя!
Он ещё ругался. Громко, грязно, но я застыла, согнувшись в три погибели. Лишь повернула вбок голову, понимая, что на макушку уже ничего не давит. В этот момент рядом упала капля крови.
Его ранили!
Из руки Сафронова лилась кровь, но он продолжал гнать из последних сил, отбиваясь от погони. Уверенно вёл автомобиль, бледнея все сильнее. А я не могла ничем помочь и лишь сжимала в пальцах пистолет.
Вскоре выстрелы прекратились, но нас по-прежнему кидало в разные стороны. Я молилась. Молилась, чтобы моя тупость не стоила нам обоим слишком дорого.
