Сладостное забвение - Даниэль Лори

Я наблюдал за ней с задней скамейки дольше, чем следовало. Смотрел, как она дарила одинаковую улыбку каждому подходившему к ней мужчине. Я будто глазел на очередь, выстроившуюся на встречу с Ее Величеством.

Мои сто девяносто сантиметров роста сложно назвать незаметными, но она игнорировала меня еще полчаса, а потом одарила враждебным взглядом.

Милашка Абелли была милой со всеми, кроме меня. Я бы рассмеялся, но по неясным причинам разозлился. Впервые с тех пор как я стал боссом, кто-то отнесся ко мне с очевидным неуважением. Может, это по-детски с моей стороны, но сразу же захотелось показать Елене Абелли, что я о ней тоже невысокого мнения.

Любая женщина, окруженная щедрым мужским вниманием, должна быть заносчивой пустышкой. По ее розовым дизайнерским каблукам было видно, что Елена любила тратить отцовские деньги. Ее сестра нацепила шлепки-сандалеты. Я, вероятно, сэкономлю миллионы долларов, когда женюсь на Адриане.

Кстати, Адриана была странной, но привлекательной. Если воспринимать ее отдельно от сестры, она казалась сногсшибательной, но рядом с Еленой сливалась с обоями. Мне это прекрасно подходило. Не хотелось бы иметь жену, на которую дрочат все мои кузены.

Не то чтобы мне было плевать, на ком я женюсь. Мне пора завести супругу, и в моем мире это означало прибыль. У Сальватора возникло небольшое разногласие с мексиканцами, которое начинало превращаться в проблему.

Старость смягчила мужика. После свадьбы я должен помочь ему найти корень проблемы и решить ее так, как учили меня: пулей в голову. Брачный союз делал меня в разы богаче, не говоря уже о том, что под моим контролем оказывалась большая часть города.

Волна пробежала по позвоночнику, когда взгляд Елены задержался на моем лице. Я почувствовал жар и раздражение. Я намеревался все проигнорировать, но не сдержался и уставился на Милашку Абелли. Затылок зудел, но я не отвел глаз, пока она не отвернулась.

После того столкновения в церкви я задался целью выяснить, почему она не могла быть моей женой. Выяснилось, что Милашка Абелли сбежала из дома, отдалась какому-то мужчине.

Я знал, что отнюдь не порушенная девственность являлась причиной, по которой Сальватор не предложил мне Елену. Это было лишь предлогом. Сальватор не хотел, чтобы она доставалась мне, и я не мог его винить. Я бы на его месте поступил точно таким же образом.

А почему Сальватор без проблем отказался от второй дочери, понять было несложно.

Адриана сидела рядом со мной, наряженная в черное платье, закинув ногу на ногу. Каштановые волосы до плеч скрывали ее лицо: она наклонилась вперед и что-то рисовала ручкой прямо на ладони.

Я не сказал ей ни слова с тех пор, как она с опозданием явилась к столу. Если честно, я почти забыл, что невеста вообще находилась возле меня. Пожалуй, пришло время узнать будущую жену поближе.

– Что ты рисуешь?

Адриана помедлила, но затем показала мне свою маленькую ладошку.

– Это кролик! – вырвалось у меня, потому что там действительно был, мать его, кролик.

Она поджала губы и вернулась к рисованию.

– Это Мистер Кролик, – поправила она меня тоном, который наверняка привел бы меня в ярость.

Но дальше злиться уже было некуда, поэтому я пожал плечами и начал мысленно в деталях планировать, что сделаю с ее братом.

– Справа или слева?

Тони заиграл желваками, но не сказал ни слова. Он сидел возле письменного стола родного отца, как будто был на совещании. Кровь капала с губы на белую рубашку, однако на лице до сих пор застыло выражение мрачного удовлетворения.

Я врезал ему. Еще раз.

Разбитые костяшки горели.

Он стиснул зубы, но не издал ни звука. Тони из тех парней, которых настолько пьянит собственная дурь, что они даже не чувствуют боли. Но я собирался заставить его почувствовать хоть что-то, прежде чем покину комнату.

Солнечные лучи освещали кабинет Сальватора сквозь жалюзи, подсвечивая пылинки в воздухе. Гости давно разошлись, можно было с уверенностью утверждать, что прием потерпел фиаско. А это означало, что мне предстояло еще больше обедов и торжественных вечеринок. Ни одна из семей не хотела рисковать и знакомиться друг с другом на таком пышном мероприятии как свадьба: ведь могла случиться ситуация, подобная сегодняшней, – и тогда все бы превратилось в кровавую резню на глазах у детей и женщин.

Лука застыл у двери и сверлил затылок Тони ледяным взглядом. Бенито и еще один его кузен помладше, ближе по возрасту к Адриане, замерли у стены, скрестив руки на груди. Сальватор с сокрушенным видом сидел за столом.

Я бы мог развязать целую войну за смерть Пьеро, и, вероятно, именно по этой причине Сальватор позволял мне все. И еще потому, что жизнь дочери оказалась под угрозой из-за идиотизма сына.

– Ты облажался, Тони, – сказал Сальватор, сцепив руки в замок над деревянной поверхностью стола. – Я ведь тебя предупреждал, но ты все равно натворил дел. Если бы с Еленой что-то произошло, ты бы сейчас уже плавал брюхом кверху в Гудзоне. Тебе повезло.

– Повезло, – издевательским тоном повторил Тони. Он потер челюсть и добавил: – Слева.

В груди заворочалось удовлетворение.

«Значит, справа».

Глава пятая

Всегда есть три точки зрения.

Моя, твоя и правда.

Елена

Я шла по коридору под песню «Мисфитс»[15], просачивающуюся из-под двери комнаты Адрианы. Оказавшись у себя, я начала раздеваться прямо по пути в ванную. Даже не взглянув в зеркало, включила горячую воду и встала под душ.

Меня словно жгло огнем.

Что-то должно смыть с меня жуткие воспоминания. Сегодняшний день вернул меня на полгода назад, к прошлому, когда на моем лице была его кровь.

Горячая вода хлынула, заставляя волосы липнуть к щекам и плечам. Я представила, что красный цвет, стекающий по телу и воронкой уходящий в слив, это обычная краска. Если бы от чувства вины было