Мой сводный тиран - Адалин Черно
— Здравствуйте, — здороваюсь с Давидом и Глебом, а после протягиваю руку нашему клиенту Борису Юрьевичу, чтобы поздороваться.
Он с молниеносной скоростью отвечает на рукопожатие, а после складывает руки на столе и выжидающе посматривает на меня. Время — деньги, всегда учили меня, поэтому я тут же раскладываю чертежи и включаю планшет, начиная презентацию.
Под раздражающим взглядом Глеба я начинаю запинаться и пропускать слова, а еще забывать конец начатого мною предложения. Злюсь сама на себя за то, что так реагирую, но ведь видно же, что парень даже не пытается вслушаться в то, что я говорю. Он лишь смотрит, оценивает, прожигает своими темными глазами и выдерживает на лице усмешку.
Забавляется моей реакцией и тем, что я не в состоянии нормально провести разговор с клиентом.
— Пожалуй, это всё, что у нас есть на сегодня, — заканчиваю отчет и отключаю монитор, на котором показывала презентацию, нажимаю на клавишу и в помещении загорается свет.
Все присутствующие немного щурятся, а я оцениваю реакцию клиента. Он улыбается и удовлетворенно смотрит на меня.
— Должен признаться, вы идеально справились с работой. У меня есть кое-какие замечания и требования, но это так, мелочи, — отмахивается Борис Юрьевич. — В остальном я доволен работой вашей команды.
Лучшей похвалы и ждать не стоит. Я с удовольствием отмечаю, что и Давид смотрит на проделанную работу с восхищением. Конечно, как и заметил клиент, это заслуга нашей команды, а не лично моя, но то, что я долгими часами после работы сидела и подбивала проект до идеальности, заставляет чувствовать особую гордость.
— Давид Архипович, честно, удивлен. И надеюсь продолжить с вами сотрудничество.
— Конечно, — кивает он. — Но уже не со мной, а с моим сыном. Дальше со всем, что касается работы компании, новых заказов и других моментов, можно будет обратиться к Глебу Давидовичу.
— Решили отойти от дел? — уточняет Борис Юрьевич.
— Хочу уделять максимум времени семье, — рассказывает Давид и поднимается. — Если ко мне вопросов больше нет, вынужден откланяться, у меня назначена еще одна встреча. Марина Павловна к вашему распоряжению, да и Глеб тоже.
Давид уходит, оставляя нас один на один с клиентом. А еще меня и Глеба вместе. Решаю, что буду полностью игнорировать его присутствие, и переговариваюсь с клиентом, записываю его замечания, киваю, когда все понятно, и задаю уточняющих вопросы, если не понимаю, о чем он. За час мы доводим дизайн его интернет-магазина до идеала.
— Сколько времени потребуется на внесение правок?
— До недели, — отвечаю. — Раньше, увы, не сможем, так как мы в любом случае перепроверяем все несколько раз, чтобы не было нестыковок и неточностей.
— Отлично. — Борис Юрьевич встает и протягивает руку вначале мне, а потом Глебу. — Жду от вас вестей об окончании проекта.
Он удаляется, а я наконец могу выдохнуть. Я не только успела на встречу, но и провела ее почти идеально. Сделала все возможное, чтобы клиент остался доволен.
— Знаешь, я удивлен.
На мгновение забываю, что здесь есть Давид, настолько я погружаюсь в себя.
Удивленно перевожу на него взгляд и пытаюсь понять, что он имеет в виду.
— Ты молодец, — хвалит он. — Но на работу все же опоздала. Пока здесь всем заправляет отец — пожалуйста. Но как только на директорское кресло сяду я, попрошу приезжать вовремя, — строго чеканит он. — Не люблю, когда опаздывают на работу, пусть и по уважительным причинам.
Глава 7
Три года назад
— Что происходит? — натянуто спрашивает мама, когда во время ужина между всеми повисает неловкая пауза.
Я утыкаюсь носом в салат и перестаю дышать и даже смотреть в сторону Глеба, хотя несколько минут назад смело отвечала ему и даже испепеляла взглядом, готовая тут же броситься и разорвать его на части. Знает же, что нам нельзя быть вместе, но все равно лезет ко мне. По-другому, видимо, не умеет.
— Почему вы ведете себя как кошка с собакой? — строго спрашивает мама и смотрит на меня.
— Спасибо, — Глеб встает из-за стола, — что-то есть перехотелось.
— Сядь! — неожиданно рявкает Давид.
Я не ожидаю такого от него, поэтому аж подпрыгиваю на своем месте. Внутри неприятно жжет: сколько себя помню, никогда не любила повышенные тона и ссоры. Именно поэтому мама тут же кладет руку на плечо Давиду и просит его успокоиться и отпустить сына. Глеб уходит, а я ковыряюсь в тарелке.
— Можно и мне тоже?
Мама кивает, и я выхожу из-за стола. На часах половина девятого, а Глеб ушел из дома, громко хлопнув дверью. Уже у себя в комнате прислушиваюсь к звукам, доносящимся снизу, но ни повышенных голосов, ни ругани не слышу. Это еще одна причина, по которой я попросила Глеба держаться от меня подальше. Мама счастлива с Давидом. Он не позволяет себе лишнего, не кричит на нее, не ссорится, и мама вся светится. Наши отношения заранее провальны, особенно после всего, что маме пришлось пережить с журналистами.
Когда в десять, одиннадцать и двенадцать Глеб всё не приходит, я устало ложусь на кровать, чтобы уснуть. Не уверена, что у меня получится это сделать, потому что как бы там ни было, а я переживаю за него, волнуюсь, чтобы с ним что-нибудь не случилось, и… мне неприятно признаваться в этом самой себе, но ревную. Так безумно ревную, что сердце готово выпрыгнуть из груди.
Наконец слышится шум подъезжающего автомобиля. Я облегченно выдыхаю и бросаю взгляд на часы: половина второго. Где он мог так долго быть? «Наверняка позвонил одной из своих девчонок и поехал развлекаться», – думаю и поворачиваюсь на бок, натягивая одеяло повыше.
Стук шагов разносится по коридору и затихает у двери в мою комнату. Сердце екает и пропускает пару бешеных ударов, к горлу подкатывает ком, не позволяющий
