Иллюзия нашей войны. Часть первая. Острые фразы - Джови Холт
– Ладно, давай их мне. Я сам передам.
– Простите, сэр, но я могу их только продиктовать. У меня они не записаны.
– Проклятье. Мне некогда этим заниматься. Сейчас я ее позову.
– Кэтрина. К тебе пришли.
*** Кэтрин ***
К счастью, в дверь постучали. Я услышала знакомый бас, от которого словно ошпаренная подскочила, попутно натягивая кофту обратно. Только его здесь не хватало. Надеясь, он ничего не видел.
Кэтрина. Ненавижу, когда он коверкает мое имя. Направляюсь к двери, но его жесткая хватка на моем запястье заставляется остановиться.
– Мы еще не закончили, – почти шепотом произносит Джек.
Пытаюсь унять подкатившую тошноту к горлу, освобождаясь от его хватки, и спешу на улицу. Хочется поскорее сбежать отсюда, куда глаза глядят. Игнорирую стоящего сбоку парня, но он ловко останавливает меня, придерживая за локоть, заставляя остановиться. Пытается рассмотреть мое лицо, от чего я злюсь еще больше.
– Неужели снежная королева обронила слезу?
– Иди к черту, Хокинс. Ненавижу вас всех! – сорвавшись на крик, освобождаю руку.
Делаю несколько шагов, но он снова ловит мое запястье, заставляя остановиться.
– Эй, психованная! У тебя совсем крыша слета?
– Что тебе от меня надо? Какого черта ты заявился ко мне домой?
– Вообще-то у меня были причины сюда приехать. Но, видимо, я совершил ошибку.
– А еще меня психованной называет. У самого не все дома, – огрызаюсь в ответ.
– Я, по крайней мере, на людей не кидаюсь.
– Да пошел ты!
– Я бы на твоем месте не дерзил. Мало ли, вдруг завтра в колледже поползут слухи, за каким именно занятием я застал тебя с взрослым мужиком, – самодовольно ухмыльнулся он.
– Придурок! – моя ладонь тут же скользит по его щеке.
Не дожидаясь его реакции. Быстро ухожу.
Глава 4
Домой я вернулась поздно. К счастью Джек уже спал и мне удалось пробраться незамеченной. Следующее утро выдалось тяжелим. Ужасно хотелось спать. Вчерашний день здорово меня вымотал. Среда должна пройти без происшествий. По крайне, мере мне бы этого очень хотелось. Джек, должно быть, уже уехал. Сегодня вечером моя смена, и надеюсь, в этот раз мне все же удастся собраться должным образом. Помню перепуганное лицо Элис, когда она увидела меня вчера без куртки, да еще и с разбитой губой и синяком под глазом. Мне пришлось соврать что-то о грабителях, но судя по всему, она не поверила. Я бы и сама не поверила. Не могла же я ей рассказать, что мой опекун садист, и я просто сбежала от него. Если бы у меня было больше времени, я бы успела придумать более правдоподобную историю.
Подхожу к зеркалу, оценивая нанесенный моим мучителем ущерб, и тут же прикрываю рот ладонью. Проклятье! Губа все еще припухшая, а в правом глазу лопнул сосуд из-за образовавшегося синяка под глазом. Зрелище не для слабонервных. Здесь даже косметика бессильна. Нужно искать другие варианты. Пришлось наносить несколько слоев вишневой помады и уйму тонального крема. Теперь нужно было что-то делать с глазом. Идеально подошли бы какие-нибудь линзы, но у меня их нет. Внезапно вибрирует телефон и спешу к столу, так некстати зацепившись мизинцем об угол кровати. Обычно мне звонил доктор Кастерс, но не настолько рано. Сердцебиение учащается. Номер был неизвестным. В трубке послышались какие-то непонятные звуки. Наверное, кто-то ошибся. Нахожу в тумбочке старые затемненные очки, осматривая в зеркале результат проделанной работы. В целом ничего не заметно, если не снимать очки, конечно же. Времени на сборы ушло больше, чем того требовалось, поэтому спешно натягиваю первую попавшуюся клетчатую рубашку и слегка поношенные джинсы.
Еще во дворе колледжа я заметила странные взгляды и непонятные смешки в свою сторону. Уже внутри в глаза бросается какая-то возню в районе шкафчиков. Вернее в районе моего шкафчика. Многие фотографировали надпись на нем, многие, откровенно говоря, смеялись. Не могу разглядеть, что именно там было написано, но явно что-то забавное, по их мнению. Наконец, растолкав пару студентов, добираюсь к своему шкафчику и застываю на какое-то мгновение. Дверцы были испачканы краской с дурацкой фразой «Люблю постарше. Цена договорная». Внизу был указан мой чертов номер телефона. Краска была еще свежей, поэтому, несмотря на хохот за спиной, пытаюсь стереть текст ладонью. Ничего страшного, руки можно отмыть, а вот репутацию уже вряд ли.
Протискиваюсь через развеселенную толпу, но тут же натыкаюсь на небольшое количество наклеенных бумажек с тем же текстом. Стиснув зубы, срываю каждую из них. Они были развешены по всему коридору. Тянусь за последней листовкой, но чья та рука опережает меня. Это был наш декан. Она быстро пробегает глазами по содержанию. Ее округлившиеся глаза выглядят очень забавно и совершенно не вовремя вызывают во мне смех. Мысленно бью себя по лбу за сорвавшийся смешок с моих губ. Она воспринимает мою дурацкую улыбку слишком однозначно. Не сказав ни слова, она жестом приглашает следовать за ней. Наконец беру себя в руки и плетусь за ней в кабинет.
– Мисс Ивенс, и как это понимать? – тыкает чуть ли не в лицо эту бумажку. – Ты хоть понимаешь, что за подобные вещи грозит исключение?
– Я не имею к этому никакого отношения, – честно признаюсь.
– Меня не интересует, притачана ты к этому или нет. Такого характера листовки в учебном заведении это просто недопустимая оплошность. То, что здесь написано, это же не похоже на тебя…
Она не имеет право осуждать меня, тем более за то, в чем я совершенно не виновата.
– Моя личная жизни не должна вас волновать. Делайте, что хотите. Мне все равно. Я уже сказала, я не имею к этому никакого отношения. А верить мне или нет – ваше дело, – равнодушно пожимаю плечами.
– Для начала. Может быть, ты снимешь очки в помещении?
– Мене и так хорошо, – деловито заявляю, складывая руки на груди.
Женщина вздыхает и делает долгую паузу.
– Кэтрин, послушай, я ведь знаю, что тебе сейчас тяжело. Первый курс, новые люди и то, что у тебя нет родителей. Я это все понимаю. Но и ты пойми, у нас не принято…
– Есть у меня родители. Ясно вам? Есть! – вспыхнув от злости, рявкнула я, мигом вылетая из кабинета.
Захожу в уборную, что бы охладить лицо и немного прийти в себя. Несколько минут и я
