Отец поневоле (СИ) - Данич Дина

Надо было заказать кроватку, а я, идиот, даже не подумал об этом.

Хорошо хоть Лера все гигиенические принадлежности принесла. Как и еду.

Когда делаю смесь в первый раз на третьей ложке неожиданно застываю. А кормила ли Полина грудью?

Этот вопрос выбивает меня из колеи на пару минут. Платон, естественно, не согласен так долго ждать и поторапливает, устроив очередной плач Ярославны.

Пока кормлю снова разглядываю его, пытаясь понять, верно ли прикинул возраст. Но судя по тому, что пацан высосал все, что было в бутылке, наверное, да.

Купание я малодушно откладываю на завтра, надеясь, что к этому моменту подберу няню, и она-то уж точно справится, как надо. Тем более что после еды пацан засыпает.

Чтобы обезопасить малыша укладываю того посреди своей кровати и обкладываю подушками.

Кандидатуры на роль няни просматриваю очень тщательно. Но никак не пойму, о чем говорила мама. Почему не смотреть на то, что написано в резюме?

Правда рекомендации у каждой женщины отличные, и выбрать даже несколько из этой массы оказывается непросто. В итоге банально выбираю первых трех и отправляю Лере на почту с просьбой организовать собеседование.

А когда, наконец, добираюсь до макета договора для “ХолдиГрупп”, Платон снова подает голос. Ошарашенно смотрю на него, не понимая, почему мелкий проснулся. Младенцы же должны есть и спать, разве нет?

Между тем, не дождавшись внимания, пацан начинает реветь и приходится снова брать его на руки. Что интересно это его полностью устраивает, и он, широко улыбнувшись, успокаивается.

Следующие полчаса мы так и работаем: я — пытаюсь вчитываться в формулировки условий оплаты и поставок для Емельянова, а Платон — заинтересованно следит за мной и пытается достать до листов руками

Я не успеваю просмотеть и половины, когда мелкому надоедает, и он начинает канючить. Документы приходится отложить в сторону…

Когда Лера звонит спустя час, я уже не знаю как и чем отвлечь ребенка, чтобы тот дал хоть немного поработать.

— Назар Леонидович, смотрю у вас полным ходом процесс погружения в отцовство, — ехидно замечает она, когда я отвечаю на звонок, а на заднем фоне кричит Платон.

— Хочешь присоединиться? — рявкаю в ответ. Видимо слишком резко и громко, потому что мелкий начинает кричать еще громче, а я зажмуриваюсь, потому что просто уже не знаю, как его успокоить. — Что там у тебя?

— Звонили юристы Емельянова. Они хотят внести несколько правок на этапе согласования договора.

— Опять?

— Уверяют, что ничего принципиального, но сами понимаете…

— Ясно. Пусть присылают свое правки. Передай их в юротдел. Мне итоговую версию на почту.

— Конечно. И не забудьте про клинику завтра. Не опаздывайте. Ребенка, кстати, можно перевозить в той же люльке, в которой его доставили к вам.

Краснова вроде говорит чисто по делу, но я даже на расстоянии чувствую ее ехидство и усмешку.

— Ага. А ты чтоб завтра в десять была у меня дома.

— Что?

— С ребенком посидишь, — мстительно ставлю ее перед фактом.

— Но…

— Или заявление на стол, Валерия. Мне нужно съездить на встречу, а оставить Платона с незнакомыми тетками я не могу.

— Так и я тоже ведь… — снова пытается возразить секратша.

— Ты тоже нет. Так что если хочешь продолжать работать на своем месте и дальше, завтра жду тебя у себя.

— А как же документы и остальное? — делает та еще одну попытку.

— Справишься. Ты девочка взрослая, поменьше будешь на перекур бегать, — ставлю точку в споре. И заканчиваю разговор.

В конце концов, это она на меня рабоатет, а не наоборот. Вот и пусть выполняет указания начальства.

Платон снова мявкает, и я уже окончательно откладываю документы — все равно заново потом перечитывать, и беру того на руки.

— А ты знал, да? — спрашиваю в пустоту. — Зачем делать двойную работу, правда?

Вздыхаю и несу его на кухню, прикинув, что по времени, возможно, пацану пора снова поесть.

К утру я окончательно выматываюсь. Почему-то после полуночи Платон решает, что спать — очень плохая идея. Я прошерстил кучу сайтов и в итоге пришел к выводу, что у ребенка либо зубы, либо колики. И если от второго варианта в пакете Красновой нашлось средство, то вот первое рекомендовали просто перетерпеть, так как всякие мази и гели помогают довольно слабо.

Как результат — я едва не проспал.

Опаздывать в клинику нельзя. Но как назло установка люльки в машину занимает куда больше времени. Да еще и пацан словно чувствует мое состояние подливает масла в огонь и начинает ныть.

Когда с горем пополам мы всеже вваливаемся в холл клиники после нервоизматывающей дороги, я уже готов взять на роль няни даже девушку с ресепшн.

Стоит увидеть красивую девулю, Платон как настоящий мужик успокаивается и начинает заинтересованно разглядывать ее, а я выдыхаю с облегчением.

Пока у нас берут материал для анализа, все думаю — а как Полина обращалась с ребенком? Было ли ей также сложно успокоить его или же на ее руках сын сразу умолкал?

Да, и снова вопрос про грудное вскармливание.

Будто наваждение какое-то.

Дорога обратно, к счастью, проходит куда спокойнее — Платоша засыпает и даже когда забираю его из машины дрыхнет. Валерия уже ждет меня возле подъезда.

— Назар Леонидович, — чопорно здоровается она и косится в сторону ребенка. Мы вместе проходим в дом.

— Хорошо, что ты вовремя, — хвалю секретаршу. — Сегодня без подарков? — спрашиваю, когда выходим из лифта.

— Подарков?

— Ну, вроде в гости же пришла, — усмехаюсь. — В дом, где есть маленький ребенок, — повторяю правило, которое вбивала мне Полинка.

Валерия если и удивлена, то отлично держит лицо, и я лишь хмыкаю на это. Чайлд-фри.

— Так, что делать, ты, наверное, и так знаешь. Да?

— Вообще-то не очень, — дергает плечом Лера. Раздражена, ну да ладно. Я тоже слегка на взводе после покатушек в клинику. Но ничего, живой.

- У тебя же есть племянники. А значит, есть у кого проконсультироваться. Мне вот вообще вчера мамские форумы подсказывали, — умиляюсь и, скрывшись в спальне, наскоро переодеваюсь, потому что Платоша решил мою рубашку пометить частью своего завтрака.

Когда возвращаюсь, Лера уже держит сорванца на руках и пытается держать серьезное лицо. Но я-то все вижу.

— Все, побежал. Через пару часов вернусь. Если что — звони.

Краснова вздыхает обреченно, но не спорит. Уже хорошо.

С Олегом мы договорились встретиться в небольшом ресторане. Добраться до него я успеваю буквально впритык. И тем не менее, судя по всему, приезжаю первым. Пока делаю заказ, проходит еще пара минут. И вот ровно в назначенное время к столику подходит огромный лысый мужик и, судя по тому что я вижу, забитый татухами наглухо.

Я вопросительно смотрю на него, а когда до меня доходит, что это и есть тот самый Полянский, который спец от Демьяна, шокировано выдыхаю.

— Олег, — представляется он, садится напротив и терпеливо ждет, когда меня отпустит.

— Добрый день, — наконец, выдаю обалдевше.

— Ага, и тебе того же. Ну, что, готов обсудить проблему свою? Или еще попялишься? — скучающим тоном спрашивает мужик.

— Извини, — тушуюсь под его снисходительным взглядом. — Просто как-то…

— Понимаю, не ожидал.

— Просто ты довольно… приметный.

— Действительно, — иронично усмехается он. — Так в чем проблема? Зверь сказал, надо найти кого-то?

— Мою бывшую жену.

— Пропала?

— Можно и так сказать…

— А точнее?

От расслабленности Олега не остается и следа. Теперь он предельно собран и серьезен.

— Точнее… Что ж, вчера возле квартиры я нашел люльку с ребенком. Вот, записка была вложена, — передаю листок с просьбой Полины.

Полянский внимательно смотрит, кажется, даже не просто читает, а еще и разглядывает.

— Полина — это жена?

— Бывшая, да. Мы развелись чуть больше года назад. С того момента не виделись.

— Про ребенка, видимо, не знал?