Твои (СИ) - Салах Алайна

— Полина, не смей! — выпаливаю я, подавившись чаем.

Фотографиями с отдыха я обычно щедро делюсь с Робертом, но на них никогда нет меня.

— Так мама тоже катается с горок? — озорно скалится Роберт. — С удовольствием на это посмотрю.

Воодушевленная такими словами, Полина соскальзывает со стула и, стуча пятками, уносится в свою комнату за фотоальбомом. Да, я по старинке распечатываю снимки, чтобы в случае глобального компьютерного сбоя они не потерялись. Остается надежда, что она его не найдет. Эти снимки вообще никто не должен видеть, и уж тем более — ее папаша.

— Нашла! — радостно раздается из глубин квартиры

Я нервно отхлебываю чай. Как там говорят? Рука-лицо. После эффектных фотографий Ники, пьющий мохито на берегу курортного пляжа, кадры меня, катящейся с горки на пятой точке и орущей так, что можно без труда разглядеть гланды, будут как никогда кстати.

Роберт кажется наслаждается каждым мгновением. С серьезным видом забирает у Полины альбом, но я-то вижу каждого из чертей, пляшущих в его глазах.

— Эту фотографию я видел, зайчонок, — комментирует он открывшийся снимок, сделанный по время нашей с Полинкой первой поездки в Турцию. На нем ей два с половиной года. — Красивая у тебя шляпа.

— Она мне сейчас маленькая уж, — деловито сообщает дочь и листает дальше. — Здесь мне мало лет, поэтому смотреть неинтересно. Надо там, где мы с мамой в Эмиратах на горках катались.

Вероника даже за глютеновым бутербродом потянулась от скуки. Ее можно понять: мало кому интересны чужие фотки из какого-то аквапарка. Я же просто жду, когда Полина долистает до тех самых фотографий и это унизительное чаепитие наконец закончится.

— А вот и аквапарк, вижу, — склонив голову на бок, Роберт разглядывает снимок, на котором остановилась Полина. Тот самый, судя по его расползающейся улыбке. — Даже странно, что мама мне этого не присылала.

И стреляет глазами в меня.

— Очень эффектный снимок, Рада. Хоть ставь на рабочий стол.

Эффектнее некуда. Пробовали когда-нибудь прыгать на батуте, имея приличный размер груди, не слишком надежно упакованный в хлипкий бюстгальтер? А вас кто-нибудь в этот момент фотографировал? Примерно так все и выглядит на этом снимке. Моя четверка, прилично вылезшая из купальника, пытается взлететь выше головы, отвлекая собой внимание от обгоревшего носа, раскрытого рта, прилипших к лицу волос и неприлично раздвинутых ног.

— Наверное, хватит на сегодня курортных снимков, — бормочу я и поднимаюсь, чтобы начать собирать посуду. Пусть гости сочтут меня негостеприимной и наконец покинут мою недружелюбную квартиру.

Вероника понимает все сразу же. Сосредоточенно смотрит на телефон, потом — на меня.

— Рад, спасибо за чаепитие и за знакомство. Мне пора. В офис по пути заеду, проверю, что там и как.

— Ага, — с пониманием бубню я, запихивая оставшиеся бутерброды в холодильник.

Роберт продолжает сидеть, перешептываясь о чем-то с Полинкой. Вот же… Прикрылся ребенком.

— Кстати, можешь подписаться на меня в инстаграм, — говорит Вероника, остановившись в дверях. — veronica_turism через «с».

Судя по тому, что я на ее аккаунт давно подписана, а у Полины нет соцсетей, обращается она к Роберту.

— Договорились, — ослепительно улыбается он и вытягивает вверх ладонь. — Приятно было познакомиться.

— А мне-то как, — незамедлительно звучит в ответ.

А я так вообще на седьмом небе от удовольствия, — мысленно язвлю я, с остервенением запихивая чашки в посудомойку. — Контактами обменялись, чай мой весь выпили и даже глютеновый хлеб, вызывающий кожные заболевания, почти доели. Всегда пожалуйста.

— Мам, Роберт пообещал посмотреть со мной один мультик, — тоненько пищит Поля. — Можно?

Она всегда выбирает этот тон, когда хочет получить свое.

— Смотрите, — буркаю я. — Мне все равно еще нужно ужин готовить.

Мультфильм заканчивается как раз когда я ставлю в духовку рагу. Задумавшись, целое ведро картошки в него настрогала, так что похоже будем питаться им всю неделю.

— Проводишь? — прильнув к кухонному косяку, Роберт смотрит, как я сбрасываю в ведро овощные очистки. — Полинка к себе рисовать убежала.

— Провожу, конечно, — огрызаюсь я, смахивая с лица налипшие волосы.

Настроение у меня поганое. Я не слишком заморочена на собственной внешности, но сейчас вдруг ощущаю себя потной замученной жизнью неряхой. Наверное, сказывается недавний контраст с Никой и эти дурацкие фотки. И Роберт с его улыбкой отчего-то сейчас особенно сильно бесит.

Мы вместе выходим в коридор. Вставив руки в бока, я слежу, как он надевает обувь и даже ногой от нервов пристукиваю. Сама не могу понять, что со мной такое.

— Телефон подружки своей дашь? — с улыбкой произносит Роберт, выпрямившись. — А то она не оставила.

У меня все тело каменеет, даже зубы. Ударь сейчас по мне чем-нибудь — раскрошусь на тысячи кусочков. Вот же… Даже слов подходящих не находится. То в жар бросает, то в холод. Понятия не имею куда себя деть и продолжать смотреть на него не могу… Все, вот теперь холода больше нет. Теперь щеки горят и напалмом жжет позвоночник.

— Подпишись в инстаграме и спроси, — с трудом выговариваю я, сдавив предплечья. — Я тебе не бюро знакомств.

— Чего злая какая, Снежок? — долетает сквозь гневный бой в ушах.

Да я и сама не понимаю. Знаю, только что в эту самую минуту видеть его не хочу и даже если Полина выскочит и станет умолять, чтобы Роберт еще немного у нас посидел, отвечу железобетонным отказом. Внутри бушует целый ураган из обиды и негодования. Устроил тут… При мне и при ребенке.

— Рад, выдыхай, — я дергаюсь, потому что пальцы Роберта касаются моих влажных от готовки волос и убирают их за ухо.

Вот тогда уже приходится на него посмотреть. Гневно. Кем он себя вообразил? Арабским шейхом в окружении пускающих слюни наложниц?

— Не интересна мне твоя подруга, — продолжает он уже без улыбки. Даже тон другой — серьезный, собранный. — Тигрицы на охоте — совсем не мой типаж. Хотел, чтобы она путевку посмотрела. Скатаемся куда-нибудь на выходные, пока я здесь.

И тут же скалится:

— Желательно туда, где есть аквапарк.

13

— Вот даже не думай, — я качаю головой, глядя как Полина прижимает к себе с полдюжины корон, среди которых есть та гигантская, купленная Робертом. — Мы всего-то на три дня летим, а в чемодане уже нет места даже под мои сланцы.

— Мама, мне надо! — требовательно пищит дочь. — Хочу там наряжаться.

— В короне плавать будешь?

Говорю и саму смех разбирает, как представлю Полю, дрейфующей в бассейне с диадемой на голове.

— Да, — ничуть не смутившись, заявляет она, укладывая свою драгоценную ношу на гору розовых платьев.

— Вот уже нет, крольчонок. Главная среди нас пока я, так что я и решу, что пройдет контроль, а что нет.

Надувшись, Полина смотрит, как я выкладываю из чемодана половину ее одежды и оставляю только две короны. Куда она там наряжаться собралась, в самом деле? Неужели та книжка не соврала и она впрямь задалась целью обаять Роберта?

— Тогда ты нарядные платья возьми, — буркает она, когда я встряхиваю из шкафа залежавшийся, не самый нарядный курортный сарафан. — Это некрасивое.

Ну и что, что некрасивое. Зато удобное. На ужине можно съесть сколько угодно, потому что его подол и без того походит на парашют, есть карманы, куда при необходимости можно положить Полинин мокрый купальник, и что важно — оно совсем не просвечивает. Значимая деталь в поездке с таким как ее отец.

— Ну хоть одно возьми. А то станет стыдно с тобой ходить. Я буду красивая, а ты нет.

— Ну спасибо, мисс Вселенная, — бормочу я себе под нос, вновь углубившись во внутренности шкафа.

Вот не хотела я этого всего. Суеты и специальных приготовлений. А то Роберт еще подумает, что я так сильно воодушевилась нашей первой совместной поездкой, что перелопатила ради него весь свой праздничный гардероб. Ничего выдающегося не случилось. Мы просто проведем три дня бок о бок ради дочери.