Ток-шоу "Семья" (СИ) - Черняк Женя

Нелли провела без сознания ещё около часа, пока не пришла в себя из-за неугомонного рингтона, исходившего от её телефона. Открыв глаза она с ужасом обнаружила, что все внутренности её сумочки были разбросаны по полу вместе с играющим телефоном. Она протянула руку вперёд и подтянула его к себе. На экране светился незнакомый номер.

— Алло, — еле слышно произнесла она.

— Нелли. Мы у подъезда. Скорей выходите. Начало через сорок минут.

Голос принадлежал редактору, которая все эти дни с них не слезала. Женщина неуютно поморщилась, ощущая лёгкую припухлость в области глаза.

— Дайте мне минуту, пожалуйста, — произнесла она и, не дожидаясь ответа, отключила телефон.

Нелли с трудом смогла подняться. Голова всё ещё кружилась, а перед глазами стоял образ пьяного мужа, заносящего над головой кулак. Она осторожно сгребла разбросанные вещи в кучу и переложила их обратно в сумочку. Кошелёк оказался пуст. Ничего, — подумала она, — пусть довольствуется этой жалкой мелочью. Скоро я забуду об этом кошмаре раз и навсегда, а он останется и дальше гнить в этой вонючей квартире.

Закончив с сумочкой, она наконец поднялась на ноги и осторожно приблизилась к зеркалу. Как она и думала под левым глазом красовался фиолетовый синяк, а под ним была слегка вздутая щека.

— Спасибо, муж, что подправил мою внешность, — грустно произнесла она, глядя на своё отражение в зеркале. — Так я выгляжу гораздо лучше.

6 глава. Красный свет прожекторов

Красный минивэн стоял возле самого подъезда, как раз напротив ветхой лавочки, на которой днём и ночью дежурили соседские старушки, перебиравшие местные сплетни. Когда на улице появилась Нелли с большими тёмными очками на глазах, они притихли, устремив свои любопытные глаза на чрезмерно нарядную женщину. Этим днём им будет о чём пощебетать, поскольку красная щека слишком сильно выделялась на её белом лице, что не могло ускользнуть от их пристальных взглядов. Чувствуя на себе их внимание, Нелли молча прошла мимо, забыв поздороваться.

— Здрасьте, — услышала она слабый старушечий голос за спиной, но оборачиваться не стала.

Подойдя к минивэну, она распахнула заднюю дверцу и просунулась внутрь. Там её уже ждали брат и младшая сестра. Редактор сидела впереди, на глаз примеряя размер своих очков с очками Нелли.

— Что с тобой? — беспокойно спросил Вадим, первым заметивший опухшую щёку.

Нелли захлопнула дверцу и устало откинулась на сиденье. Машина тронулась с места.

— Нелли, не молчи. Этот козёл опять поколотил тебя! — гневно негодовал брат.

— У вас проблемы с мужем? — спросила редактор, из-за плеча поглядывая на женщину. — Что произошло?

— Давайте не будем разбирать мои дела с мужем. Это наше семейное дело.

Вера сочувственно прижалась к сестре.

— Глаз совсем плох, — сказала она, заглядывая под очки. — Надо бы чем-то замазать.

— В студии работают отличные гримёры. Не беспокойся. Они быстро приведут тебя в порядок, — заверила редактор.

— Я в порядке, — отозвалась Нелли, поправляя очки. — Давайте уже сделаем то, ради чего мы здесь сегодня собрались. Плевать на синяк, на плохое настроение. Лишь бы всё удалось, и мы смогли получить наши деньги.

— Так и будет, — пообещала редактор.

— Надеюсь.

— Всё зависит только от нас, — вступил Вадим, кивая на Веру. — Если никто из нас троих сегодня ничего не учудит, то вскоре мы сможем купаться в папочкиных деньгах. И уж я-то настроен очень серьезно. А вы?

— Я да.

— И я тоже, — пообещала Вера, с серьёзным видом вглядываясь ему в ответ.

Женщина редактор довольно хлопнула в ладоши.

— Отлично! Закатим им шоу!

Все переглянулись между собой и заулыбались. Нелли потянулась к обоим, и они дружно взялись за руки, как в детстве, когда вместе играли в какую-нибудь игру. Атмосфера ожидания постепенно разряжалась. Редактор больше не лезла к ним со своими разговорами. Она видела, что лучше всего договориться между собой у них получается, когда они находятся рядом друг с другом. И сейчас был именно тот момент. Момент согласия и всеобщей поддержки.

***

Машина остановилась напротив Останкинской башни на открытой платной парковке. Все разом вывалились на улицу. Редактор повела их через подземный переход, кишащий толпами людей. Несмотря на то, что час пик ещё не наступил, народа под землёй было почти как в метро. Редактор уверенно вела их куда-то сквозь толпища людей, пробираясь через лабиринты подземных коридоров. Запоминать дорогу было делом бесполезным. Лишь знающий человек мог свободно передвигаться по Останкинским переходам, не волнуясь быть потерянным среди круговорота снующих тел.

К удивлению прибывших вышли они совсем не к телевизионной башне, являвшейся неизменным символом телерадиовещания Москвы, а совсем в другой стороне. Здание, в которое их привела редактор было совсем невзрачным, серым и ничем не выделявшимся среди прочих столичных высоток. Его коридоры излучали холод, а люди внутри носили маски безразличия, сновав отовсюду словно в кишащем муравейнике.

Поднявшись на лифте на четвёртый этаж, они оказались в просторном помещении, похожим на больничные покои. Такие же кушетки, столики, вялые растения в обширных вазах, а также наличие охраны в медицинских масках около некоторых дверей. Вероятно, закрытые двери, около которых столпились охранники, вели в ту самую студию, в которой и происходили съёмки знаменитого ток-шоу. Но редактор повела их не туда. Вместо огромной усыпанной огнями студии, они оказались в крошечной гримёрке, в которой находилось всего одно рабочее место.

— Нелли, придётся побыть пока тут, — холодно объявила редактор, указывая женщине на один единственный стул перед огромным зеркалом. — Сейчас тобой займётся гример.

— А мы? — недоуменно спросил Вадим.

— Сейчас я и вас отведу. К сожалению, я вынуждена вас разделить. Каждому из вас будет отведена отдельная комната ожидания, в которой вы проведёте остаток времени до начала съёмок. Не волнуйтесь, ждать придётся не долго. Примерно через минут пятнадцать-двадцать всё начнётся. А тебя, Нелли, сначала приведут в порядок. Вы всё поняли?

— Да, конечно.

Единственным, кто немного запаниковал, была Вера. Она не хотела покидать сестру и разделяться с братом. Оставаться одной в эти минуты перед неизвестностью ей было страшно.

— Можно я останусь с сестрой? — обеспокоенно спросила она, с надеждой глядя на редактора.

Та лишь отрицательно покачала головой.

— Извини, Вера. Таковы правила.

— Всё будет хорошо. Скоро мы все встретимся в студии, — поспешила успокоить её Нелли.

Женщина всё равно не спешила покидать гримерную комнату, но тут брат, взяв её за локоть, стал легонько подталкивать к выходу.

— Пойдём, Вера. Не стоит всех задерживать.

Они ушли, и Нелли осталась одна. Сняв очки, она уставилась в своё отражение в зеркале, разглядывая синеву, окружившую глаз. Щека почти не болела. Жалкое подобие лица смотрело на себя не мигая, изучая очертания покоробленной физиономии. Некогда она сама себе нравилась, всего каких-то десять-пятнадцать лет назад. Казалось, это было ещё вчера. Но время пролетело неумолимо быстро, забрав с собой часть красоты, унаследованной от матери. Теперь уже ничего не напоминало о той девушке, которая любила смотреться в зеркало. Вместо неё отражение выдавало суровую искаженную реальность, на которую было больно смотреть. Да ещё и муж постарался, придав ещё больше брутальности её лику.

Спустя пару минут в комнату вошла молодая девушка гримёр. Она без стеснения подошла к ней сзади и пристально посмотрела в отражение.

— Да уж, тут нужно поработать, — задумчиво произнесла она, принимаясь раскладывать на столе переносную косметичку.

В её присутствии сразу стало как-то неуютно. Нелли почувствовала подступившую волну стыда за то, что выглядела не очень. Но девушке было всё равно. Она скоротечно делала своё дело, машинальными движениями распыляя пудру на её лице. Вскоре женщина отметила, что морщин на её измученном лице стало гораздо меньше, а синяк заметно помутнел, став менее заметным.