Грешник (СИ) - Гауф Юлия

— Я что, старуха? Голова седая, грудь свисает ниже пупка, и я вся в морщинах и складках, как шарпей? — сузила глаза, глядя на притихшую Аллу. — У нас разница всего в шесть лет. Мужчина может быть старше, а женщина — нет, да? И такая старуха как я, не может быть с двадцатитрехлетним парнем?

— Саш, успокойся, мы же ровесницы. Ритке тоже скоро тридцатник, а я уже как два месяца перешагнула за четвертый десяток.

— Ну так и считайте себя старыми на здоровье, — я встала со стула, решив не ждать официанта, и вынула из кошелька несколько тысячных купюр. — Я вам в этом деле не мешаю, но меня не приплетайте. Из-за возраста не комплексую, но вы сейчас напомнили мне маму. Она все уши прожужжала по поводу моей «ушедшей молодости», так теперь и вы. Не стоит, девочки.

— Не обижайся, какая муха тебя укусила? — Рита привстала, и обеспокоенно посмотрела мне в глаза. — Совсем мы тебя достали шутками, да? Прости, Саш.

— Да я не обижаюсь, просто разозлилась. Нервы ни к черту. Мама названивает, и каждый наш разговор крутится вокруг того, что мне уже пора на кладбище из-за преклонных лет, а я так и не сподобилась родить, — поморщилась, и отодвинула стул, мешающий мне пройти. — Вы тоже извините за то, что нагрубила. Видите, мне точно пора домой, иначе разругаемся. На созвоне, девчонки, в следующие выходные можем повторить!

Быстро чмокнула Алю и Риту в щеки, и почти бегом выбралась из кафе, в которое мы зашли после СПА. Массаж в этот раз не помог мне расслабиться, а безобидная стереотипная шутка Риты взбесила.

Я как с цепи сорвалась, но как же, оказывается, задевают свои мысли, облеченные в чужие слова! Скажи я сама себе эту фразу перед зеркалом по старой привычке, просто пожала бы плечами. Но слышать, как мне говорят, что я для Дениса старовата — неприятно до одури.

Я планировала сразу по приходу домой прилечь, но весь сон слетел с меня, едва я приблизилась к нашему дому. Подошла, и немало испугалась — собралась целая толпа. Сразу мысли: утечка газа, террористы, захват заложников… чертовы новости, которые привык смотреть Илья до ухода на работу, это все они.

— Что здесь происходит? — спросила у бабы Ани.

— Шакалы. Вот что, — ответила она, и кивнула на моих соседей: — Денис вернулся, так все всполошились. Договорились до того, что парень каждый день по человеку убивать будет, а через день — баб насиловать. Вот и думают, что с таким иродом делать. Говорю же, шакалы, настоящее зверье.

— А что с ним можно сделать? Квартира-то в собственности Дэна, — удивилась я, но баба Аня пожала плечами.

… - и я предлагаю для начала поговорить с ним, и попросить переехать. Квартиру можно продать, — Нинель Аристарховна, наша бессменная глава жильцов, вещала громко и зычно. — Бумагу подписало большинство жильцов. Нужно показать ее этому мужчине, не думаю, что он будет рад жить с теми, кто желает, чтобы он съехал.

— Что за бумага? — подала я голос.

— Петиция, Саша. Мы подписались под петицией, чтобы Денис Соболев больше не был нашим соседом, — пояснила Нинель Аристарховна. — Я не желаю оглядываться, жить в страхе, что этот монстр нападет на меня, и надругается.

Бросила на нее скептический взгляд, и не я одна. От некоторых даже послышались смешки — Нинель Аристарховна в начале этого года встретила свой семьдесят четвертый день рождения. Вряд ли Денису захочется насиловать почтенную даму. Да и, помнится, он грозился ей окна побить.

— Трофимова, ты одета как проститутка с трассы, — сказала мне Нинель Аристарховна семь лет назад, встретив у подъезда. — Неприлично показывать пупок, знаешь ли! Иди переоденься.

— Мне так нравится, — ответила ей, сдерживая раздражение.

— Мне тоже, — хмыкнул Денис, вставая рядом. — Это вам, Нинель Как-вас-там, не стоит показывать пупок. Неприлично, знаете ли.

— Хамло, — ахнула Нинель Аристарховна, и перевела взгляд на меня. — Александра, я разочарована. Ты не только выглядишь, ты и ведешь себя как шлюха! Все, мне не о чем с вами разговаривать, добрых советов вы не слушаете.

Она гордо вошла в подъезд, а Денис, улыбаясь мне, предложил:

— Хочешь, я ей окна побью? Никто не смеет называть тебя шлюхой, — сказал он, и не шутил.

На губах — улыбка, а глаза серьезные.

— … тогда решено. Сейчас Александра поднимется к этому мужчине, — Нинель Аристарховна принципиально отказывалась называть Дениса по имени, — покажет ему бумагу, и по-дружески попросит съехать как можно скорее.

— Почему я? Вы ведь глава сообщества жильцов, а не я! — возмутилась на это предложение.

— Меня он спустит с лестницы, — резонно возразила Нинель Аристарховна. — А за тобой он таскался, как верный рыцарь… ох, Ийсусе, хорошо, что он не тебя изнасиловал, Сашенька.

— Денис вообще никого не насиловал, — зачем-то заспорила я, и некоторые из соседей кинули на меня недобрые взгляды.

— Защищаешь? Вот и защищай его дальше. Я провожу тебя до двери этого мужчины. Поговори с ним по-дружески, покажи петицию, — Нинель Аристарховна цепко ухватила меня за плечи, ведя в подъезд, а прочие соседи остались сплетничать и курить на улице. — А если откажется, то разрисованная дверь — меньшее, что его ждет. Все же, хорошо, что мне позвонила твоя матушка, и поделилась этой новостью. Фиона хорошо придумала с дверью. Пусть он испугается, и съедет уже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Так это вы, — округлила я глаза.

Тяжело представить женщину такого возраста, стоящую с баллончиком в руках, пишущую на двери гадости. Интересно, Нинель Аристарховна нервно озиралась по сторонам, как заправский хулиган?

Боже, о чем я думаю!

— Это мама вас надоумила! — ахнула я, когда лифт уже открылся на восемнадцатом этаже.

— Разумеется. Фиона не хочет, чтобы ее дочь жила в одном доме с таким монстром. Мы всего лишь дали ему понять, что здесь таким людям не рады, — Нинель Аристарховна нажала на звонок, и дверь открылась буквально спустя секунду.

Денис будто под дверью стоял, ожидая нас. Или хотел выйти на улицу.

Перевела взгляд на его ноги, он босиком. Значит, ждал.

— Держи, потом набери меня, я не сплю. Если что, звони в полицию, — Нинель Аристарховна силком впихнула мне идиотскую петицию, и обратилась к Денису: — Сейчас Саша передаст требование жильцов нашего дома.

Она почти бегом унеслась по лестнице вниз, не став вызывать лифт.

А я снова почувствовала себя круглой дурой, стоя напротив Дениса, и сжимая в руках тупую бумажку.

ГЛАВА 9

ДЕНИС

Пришла, надо же.

В сопровождении Верховной Грымзы нашего дома явилась. Но Нинель Как-там-ее сбежала, едва меня увидела. Надо было для усиления эффекта зарычать. Они ведь все именно этого от меня и ждут — что я буду вести себя, как бешеный пес.

— Ну, Сашенька, чего явилась? Все же хочешь узнать, сколько у меня татуировок? — спросил, невольно любуясь ею.

Чертовски хороша. Иссиня-черные, блестящие волосы собраны в низкий хвост. Стоит, бледно-розовые губки кусает. И так смотрит, что невольно мысль закрадывается: а может, она и правда хочет зайти ко мне, раздеться, и…

Нет. Прогнал эту мысль, хотя она ох*енно сладкая. Вчера чуть не двинулся, когда Саша меня поцеловала. Вот только я ей нахер был не нужен — ни раньше, ни сейчас. Все из-за ее мразотного муженька, натягивающего другую бабу.

— Что молчишь, Трофимова?

— Кравченко, — поправила она, и едва заметно скривилась. — Не по своей воле явилась. Денис, соседи дурью маются, ты бы успокоил их. Попробуй поладить с ними, а то они петиции строчат, — она прошелестела зажатым в ладони листом, — их смущает твое, эммм, тюремное прошлое.

Тюремное прошлое. Как элегантно прозвучало.

— Хотят, чтобы я свалил?