Я заберу у тебя ребенка (СИ) - Невинная Яна

— Давай сначала поговорим наедине, — предлагаю спокойно, но не успеваю продолжить, так как Юсуповы выходят к нам. Приземистый, лысеющий Фарит Рустамович стал с того времени, как я его не видел, будто бы еще полнее. Щеки обвисли, мешки под глазами выдают усталость и возраст. Эльвира Алимовна своим видом показывает мне, какой будет моя жена спустя годы. Только, в отличие от жены, у тещи нет нервных расстройств и выглядит она будто бы даже моложе жены. Гладкая кожа, натянутая на полных щеках, скромный бежевый наряд, забранные назад темные крашеные волосы.

— Здравствуй, Арслан, — тесть пожимает мне руку, беря мою ладонь в обе свои и несколько раз тряханув. Он всегда так делает.

— Эльвира Алимовна, — киваю теще, — спасибо, что привезли Диляру.

Воцаряется неловкое молчание, и мне приходится взять на себя неприятную обязанность и начать тяжелый разговор. Но сначала предлагаю пройти в столовую, а войдя туда, прошу экономку принести нам чая и сладостей. Выдвигаем стулья для женщин, и только потом я занимаю место во главе стола. Чувствую, как все взгляды сосредотачиваются на мне.

— Мне позвонила няня, сказала… — прерывисто вздыхая, начинает Диляра и спотыкается на слове, не в силах озвучить свои мысли.

— Каюсь, позвонить должен был я, но ситуация крайне необычная. Мне необходимо было подумать.

— Арслан, объясни по-человечески, откуда взялась вторая девочка? — удивленным шепотом спрашивает теща, косясь на дочь. Они переглядываются, но Диляра прячет глаза.

Барабаню пальцами по столу и размышляю, какую часть правды выдать. Почему-то хочется выгородить Оксану, ведь Юсуповы не оставят от нее мокрого места, узнав, что она украла ребенка. Эта мысль возникает внезапно, я сам не осознаю, почему защищаю шальную девку.

— Я пока выясняю обстоятельства случившегося. Но ясно одно: это несомненно сестра Зарины. Девочки похожи как две капли воды. Одно лицо.

— Я не понимаю! — тесть ударяет ладонью по столу и подскакивает с места. — Нам же сказали, что девочка умерла! Мне с самого начала не понравилась вся эта чехарда с ЭКО, а тем более с суррогатной матерью! Это харам! Она в этом замешана? — быстро сопоставляет факты и буравит меня тяжелым взглядом.

Что за реакция такая?

— Ты видел ее? Мать Альбины? — пронзительным голосом спрашивает жена, вцепившись руками в край стола, и смотрит только на меня, будто никого рядом нет, а от моего ответа зависит вся ее жизнь. Даже не дышит.

— Я ищу ее, — говорю осторожно, чувствуя подвох и какую-то неясную тень опасности, — девочку забрал из лагеря вместе с Зариной, дети туда приехали из разных городов, поэтому матери Альбины еще нужно добраться до Москвы.

— Как она свяжется с тобой? Ты оставил наш адрес? — волнуется жена.

— Да, через директора, — продолжаю врать, ощущая, что запутываюсь в паутине лжи, и не понимая, зачем скрываю правду.

— Арслан, я хочу увидеть вторую внучку, — с трепетом просит теща, приложив руку к полной груди. — Только не представляю, что ей говорить. Спрашивать ли о матери и прошлой жизни? Она вообще разговаривает? — задает вопрос и робко смотрит на дочь. Диляра не любит, когда затрагивают тему неполноценности дочери.

— Скажите няне привести девочек, — прошу экономку, а потом отвечаю теще: — Девочка прекрасно развита, живая, непосредственная. Конечно, не стоит пока затрагивать вопрос ее матери. Пусть всё идет своим путем. У нас впереди масса времени.

Глава 10

Няня приводит девочек, подталкивает их в центр комнаты и молча отходит в сторону, становясь у стенки. Сливается с темными обоями. Касима задержалась у нас дольше других, поскольку это родственница, овдовевшая мамина сестра, чьи дети выросли и уже завели свои семьи. Приверженица старых традиций, она наглухо замотана в платок, так чтобы ни единого волоска не было видно, набожна и покладиста. От нее не услышишь жалоб или недовольства. Бесшумная и спокойная, она выполняет свои обязанности, проявляя мизерную долю эмоций.

— Девочки, подойдите ближе, — прошу мягким успокаивающим голосом, словно приручаю молодых норовистых кобылок. Родители Диляры встали, приготовившись познакомиться со второй внучкой, взволнованны и растерянны.

Смотрю на дочерей и понимаю, что разница между ними пугающе очевидна. У Альбины голова крутится, как на шарнирах, глаза блестят любопытством, она без стеснения рассматривает новых родственников, суетливо переминается на месте, словно хочет сорваться и побежать, потрогать всё, что ее заинтересовало.

В отличие от нее, Зарина стоит тихо-тихо, изучает пол и теребит подол красивого белого платья с пышной юбкой. Альбина надела примерно такое же. Девочки напоминают двух нарядных кукол и, скорее всего, как все близнецы, хотят быть похожими друг на друга. Попросили няню заплести им одинаковые хвостики. Только у моей Зарины волосы прилизаны волосок к волоску, а у Альбины хвостик уже скособочился и по бокам от лица растрепались прядки.

Маленькая егоза, воспитание Оксаны Вересовой налицо.

Воспоминания об этой дикой штучке сейчас совсем ни к чему, и я усилием воли отодвигаю их за горизонт. Пока я разглядывал девочек, бабушка и дедушка подошли к ним ближе, а Диляра продолжала опираться на стол, как будто была не в состоянии сдвинуться с места.

Понимаю свою ответственность, как ее мужа, и с внутренним стоном поднимаюсь и подхожу к ней, слегка приобнимая за плечи. Она по привычке нервно дергается, будто ей неприятны прикосновения. Хотя, по моим ощущениям, она жутко напугана.

Чего же она так боится? Или это естественное для момента волнение? Замечаю, что Диляра искусала бескровные губы и не может выдавить из себя ни слова.

— Как ты ее нашел на самом деле? — спрашивает вполголоса, сквозь зубы, пока девочки что-то воодушевленно рассказывают старшим.

— Что значит «на самом деле», Диляр? — смотрю на нее хмурым взглядом. — Ты в чем-то меня подозреваешь? Или хочешь что-то рассказать? Чем тебя не удовлетворил мой ответ о лагере?

— Это странно, Арслан, все это странно… — только и может вымолвить жена. — Где ее мать? Когда она приедет?

— Она не войдет в этом дом, я позабочусь. Обещаю тебе. Охрана предупреждена. Она не сможет забрать нашу дочку, — делаю упор на этом слове и вспоминаю, как дикой волчицей, бьющейся за своего детеныша, боролась за Альбину ее приемная мать. Даже сейчас, в совершенно неприемлемой для этого обстановке, по телу проносится жар. Белобрысая зараза крепко засела в мозгах и не покидает мыслей.

А вот Диляра будто бы равнодушна к девочкам, больше озабочена формальностями и безопасностью. Даже не обняла дочку, та тоже не проявляет особых эмоций по поводу того, что родная мать находится в комнате. Я представлял себе, что она подбежит и будет рассказывать, что встретила сестру в лагере. Именно так было и со мной, моя девочка впервые неслась ко мне навстречу с широко распахнутыми счастливыми глазами.

А теперь на нее словно надет тяжелый панцирь, не дающий даже толком пошевелиться. И ведь никто ничего особенного не видит в том, что малышка тиха и неподвижна, потому что для Зарины это привычное поведение. Но я уже узнал ее другой, поэтому хочу снова увидеть свою маленькую счастливую Зарину.

Но, вероятно, это случится не в присутствии жены и ее родителей.

— Где ты был, Арслан? — Диляра смотрит на меня подозрительным взглядом, осматривая с ног до головы.

— Что? Ты о чем? — настораживаюсь.

— Я тебе звонила, телефон вне зоны доступа. И что за машина, на которой ты приехал? Где твоя? — продолжает сыпать вопросами, желая вывести меня на чистую воду. — Что у тебя за ссадина на голове? — замечает только сейчас, поднимая руку, но потом сжимая пальцы в кулак и брезгливо морщась.

«Не хочу тебя касаться теперь!!!» — вспоминаю ее истерику по поводу новостей о моих многочисленных изменах.

— Диляра, я тебе потом расскажу. Не волнуйся, со мной всё в порядке. Ты не находишь, что сейчас лучше пообщаться с девочками? — кивком головы указываю на дочек. — Понимаю, тебе непросто, но им тоже. Альбине пора познакомиться с мамой.