Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али

Свет на моем телефоне осветил машину, и изображение на моей заставке выпотрошило меня. Это была фотография Трэвиса и Ханны. Он улыбался прямо в камеру, счастливый и беззаботный, а она сидела рядом с ним, глядя на него так, словно он держал ключи от Вселенной.

Мои легкие загорелись, когда я смотрел на эту фотографию, моя рука сжимала телефон невероятно крепко, как будто я мог вернуть этот момент к жизни.

Когда мой телефон закончил загружаться, миллион уведомлений выскочил на моем экране, блокируя милое лицо Трэвиса. Улыбка Ханны все еще была видна сбоку, но я больше не видел ее улыбки. Символизм не ускользнул от меня.

Среди сообщений был поток смс от моей мамы, вероятно, с того момента, когда они увезли меня. Затем несколько от моего отца, один от Таннера и несколько от менеджера в Портерхаусе, задающего вопросы о ресторане, не обращая внимания на американские горки через ад, на которых я в данный момент застрял.

Я просмотрел их все.

Или почти все из них.

Мое тело окаменело, когда я увидел ее имя.

Шарлотта: Эй, папа, я с Шарлоттой, она сказала, что будет заботиться обо мне, пока ты не сможешь приехать за мной. Я люблю тебя. До скорой встречи.

Моя рука метнулась в сторону, сжимая руку Таннера. – Останови машину!

- Что? – спросил Таннер, повернув голову в мою сторону.

- Останови машину! – закричал я, надежда взорвалась в моих венах. – Она собирается вернуть его.

- Что? – недоверчиво повторил он.

Мои руки дрожали, и огромная, маниакальная улыбка тронула мои губы. – О Боже, она собирается вернуть его. – Я нажал на ее имя и поднес телефон к уху.

- О чем, черт возьми, ты говоришь? – спросил мой брат.

Звонок телефона гудел у меня в ухе, пока я объяснял. – Она позволила Трэвису написать мне. Сказала, что позаботится о нем, пока я не приеду за ним.

Когда включилась ее голосовая почта, я нажал «Завершить», а затем сразу же снова нажал «Отправить». Он начал звонить снова и снова.

- Портер, остановись, - прошептал Таннер, съезжая на обочину.

Ее голосовая почта снова включилась, и на этот раз я решил оставить сообщение.

- Привет, милая. Я только что получил сообщение от Трэвиса.

- Портер. Остановись, - настаивал Таннер, пытаясь схватить мой телефон.

Отстранившись, я шлепнул его по руке. – Боже, детка. Что за чертов день. – Я тяжело выдохнул. – Я скоро буду. Скажи Трэвису, что я люблю его. Вообще-то… Господи, я люблю вас обоих. – Я замолчал и понизил голос. – Держись подальше от темноты, пока я не доберусь к тебе, Шарлотта. Клянусь жизнью, я понятия не имел, что он твой сын. Я обещаю, что мы разберемся с этим. – Я нажал отбой и уронил телефон на колени, во мне вспыхнула новая вера. – Все хорошо. Поехали. Она живет на севере, рядом с больницей. Я скажу тебе, как туда добраться.

Таннер не стал заводить машину. Он сидел, уставившись на руль. – Она просто так не отдаст его тебе.

- О чем, черт возьми, ты говоришь? Да. Отдаст. Вот – читай текст. – Я поднял телефон в его сторону.

Но когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, его болезненный взгляд был нацелен на это. – Ты слышал Марка. Они подали в суд прошение держать тебя подальше от него.

- Значит, она передумала, - возразил я. – Она позволила ему написать мне, Таннер. Это что-то значит.

Его челюсть была тверда, когда он покачал головой. – Да. Что-то значит. Но это может означать многое. Может быть, у нее был момент слабости. Может быть, Трэвис взломал ее телефон и отправил его у нее за спиной. Может быть миллион разных предположений о том, почему она это сделала. Но единственное, что я знаю наверняка, это то, что она его не отдаст.

Горечь гнева обожгла мой язык. – Ты ни черта не знаешь!

- Я знаю, что она только что нашла своего ребенка после десяти лет его отсутствия. Рита сказала мне, что Шарлотта живет в тумане с тех пор, как он пропал. И теперь она, наконец, получила его обратно. – Он пожал плечами. – Мне очень жаль, но я отказываюсь верить, что она просто отдаст его тебе.

Он ошибался.

Так чертовски ошибался, что ярость поглотила меня.

Схватив его за рубашку, я дернул его к себе. – Да, так и будет!

Он схватил меня за запястья и больно сжал. – Я ненавижу это так же, как и ты, Портер. И я буду бороться до конца, чтобы сохранить его в нашей семье. Но именно это нам и предстоит сделать. Бой. Если ты пойдешь туда сейчас, все испортишь и окажешься в тюрьме, где это оставит твои шансы получить хотя бы частичную опеку?

Я крепко встряхнула его. – Я не хочу все испортить! Она возвращает его обратно.

- Почему же? Подумай об этом, Портер. Зачем ей отдавать тебе своего сына?

Мое тело напряглось, превратив боль и страдание в неистовую ярость. – Потому что она должна! – Рыдание вырвалось из моего горла, и я судорожно глотнул воздух. – Потому что она, блядь, должна. – Мой голос сорвался. – Я не могу так жить. Что, если я понадоблюсь ему посреди ночи? А что, если вызовут на трансплантацию, а меня там не будет? Я поклялся ему, что буду заботиться о нем после смерти Кэтрин. – Мои плечи неудержимо тряслись. – Таннер, я дал ему слово. Она должна вернуть его. Другого выхода нет. – Я оттолкнулся от его груди, выпрямляясь на сиденье, прежде чем ударить кулаком по приборной доске. – Просто отвези меня к ней, мать твою. Я могу заставить ее понять. Я знаю, что смогу.

Его брови сошлись на переносице. – А что, если она этого не сделает?

- Тогда мы будем играть по-твоему и драться в зале суда. Но сегодня вечером мне нужно увидеть ее и узнать, где ее голова. И мне нужно увидеть Трэвиса, чтобы я мог заверить его, что все будет хорошо. Он, наверное, чертовски напуган.

Брат вздохнул и откинул голову на подголовник. – Это плохая идея, Портер.

- Возможно. Но это все, что у меня есть.

- Но это не так! – взмолился он, поворачивая голову так, чтобы снова оказаться лицом ко мне. – Марк является лучшим. Если кто и может заставить суд понять, почему Трэвис нуждается в тебе, так это он. Ты нарушаешь этот охранный ордер и можешь поцеловать его на прощание. У тебя есть шанс остаться частью его жизни.

- Я не хочу быть частью его жизни. Я хочу быть там каждый гребаный день.

- Если ты придешь к ней сегодня вечером, попытаешься заставить ее выслушать тебя, ты потеряешь его навсегда. И Боже, Портер? А как же Ханна? Ты нужен ей дома, а не в тюремной камере.

Я съежился, мое сердце разрывалось от мысли рассказать Ханне. – Черт, - простонала я, сжимая в кулаке свою макушку. – Я знаю. Но я не могу просто пойти домой и переждать это. Я должен что-то сделать.

- Мы собираемся что-то предпринять. Мы собираемся сделать так много чертовых вещей, что эти люди не будут знать, что их ударило. Но не так, как сейчас. Ты должен быть осторожен. Никаких звонков. Никаких сообщений. Никаких визитов.

Я застонал. – Я не могу.

- Ты должен это сделать. Первым делом с утра я займусь этим делом и создам команду юристов, которые займутся Трэвисом. А пока ты играешь в обороне. Продолжай говорить с полицией и выкладывай им все, что у тебя есть на Кэтрин, пока мы не очистим твое имя.

Я откинул голову на подголовник и уставился в темное небо. – Как ты думаешь, у меня есть хоть какой-то шанс вернуть его?

- Да. Есть. Потому что мы не остановимся, пока это не произойдет. Я позвоню Рите, может, она отвезет меня к нему. Я позабочусь, чтобы он знал, что мы любим его, и успокою его. Ладно?

Узлы в моем животе стянулись еще сильнее, но у меня не было выбора, кроме как согласиться. – Да. Хорошо. 

Глава 5

Шарлотта

- Ты должна попытаться уснуть, - прошептала мама, протягивая мне кружку кофе.

- Знаю, - ответила я так же тихо.

Я не спала всю ночь. Даже с умственным и эмоциональным истощением дня, мое тело не успокоилось. Хотя, похоже, это была обычная проблема. Мама и Том ушли домой около трех и вернулись в семь.