На твоей стороне (СИ) - Давыдова Ирина

Все-таки собравшись с духом, девушка зашла внутрь и, пройдя по коридору, прошла в кабинет. Тяжело вздохнув от кое-где слышимого плача, Юля включила компьютер и удобно разместилась в своем кресле, а точнее — в директорском. Смотря на экран, она заметила, что Вика внесла данные о новой малышке, пропустив только имя. Малышка… Она до сих пор помнит эту кроху, перепачканную кровью, и от этого воспоминания сердце снова и снова сжимается от боли и страха.

Что чувствовала та женщина, которая смогла родить и выбросить ребенка, что было у нее в голове в тот момент, когда родила девочку, кровиночку, которую носила под сердцем девять месяцев, и так просто оставила на пороге дома. Неужели совсем не жаль ребенка, который еще не успел ничего сделать, который только-только начал дышать, и так нуждался в заботливых и любящих объятиях мамы.

Смахнув невольно скатившуюся слезу, Юля поднялась и вышла из кабинета, надела халат и маску, лежавшие в специальном контейнере возле каждой палаты, и, глубоко вздохнув, сделала шаг в ту комнату, где находилась подброшенная сегодня днем девочка.

Стоя еще в коридоре, Юля поняла, кто именно так громко плачет, а оказавшись вблизи от малышки, и вовсе ужаснулась, сама не понимая, чего именно. Изначально ее вообще разрывали на части детские слезы, но плач этого ребенка нарушал все границы ее разума. Няня, работающая в ночную смену, с усталым видом пыталась укачать ребенка, но девочка ни в какую не засыпала, снова и снова разрывая тишину палаты горькими криками.

— Юлия Викторовна, не думала, что вы здесь, — отозвалась Вера, не переставая укачивать кроху.

— Не могла уснуть, давай ее мне, — попросила Юля и, пройдя к няне, взяла маленький сверток на руки.

— Уже час не могу ее укачать, постоянно плачет.

— Оставь нас наедине, пожалуйста.

Стоило маленькой девочке оказаться в руках Юли, как та сразу же начала успокаиваться, изредка кряхтя, и морща носик. Вера покинула палату, оставив их наедине, и девушка наконец-то смогла поговорить с малышкой.

— Ты чего, маленькая, не спишь, чего нянечек заставляешь переживать? Засыпай, крошечка, засыпай, милая. Поспишь, потом я тебя покормлю, и снова на ручках покачаю, и так ты будешь быстро расти, а главное — вырастешь здоровой и красивой. Ты и сейчас красавица. Принцесса, не иначе, и мы тебя воспитаем прекрасным человеком, и докажем всему миру, чего ты стоишь! Правда, моя хорошая? — беспрерывно шептала она, с непередаваемым обожанием смотря в крохотные голубые глазки цвета неба.

Малышка вздохнула, причмокнула губами и засопела, едва пошевелив ручкой, спрятанной под пеленкой.

— Какая же ты умничка, как понимаешь меня, как слушаешь. Настоящее сокровище, ты мое Чудо, — добавила она шепотом и губами коснулась маленькой головки.

Удостоверившись, что девочка крепко уснула, Юля положила ее в кроватку, а сама, тихонько переставив стул, присела рядом, намереваясь провести здесь всю ночь.

— Ты моя Зоя, ты моя жизнь! — тихо прошептала девушка, неотрывно глядя на маленького ангела.

Глава 7

Виктория не спеша шла по дорожке, наслаждаясь теплым весенним солнышком, которое пригревало с самого утра, как бы предлагая людям снять с себя теплые вещи. Сегодня она вышла пораньше, намереваясь закончить начатые дела до прихода Юльки, но стоило только Загорской оказаться около кабинета заместителя, как она поняла, что тот открыт, и очень удивилась этому факту. Обычно подруга всегда закрывала дверь на ключ, а учитывая, что Вика вчера сама закрыла кабинет, ситуация была более чем странной. Но, все же зайдя внутрь, она выдохнула, когда увидела на столе сумку Никольской. Найдя ключ, Вика оставила свои вещи и, закрыв кабинет, пошла на поиски Юли, направившись в сторону палаты с новой подброшенной девочкой. Она слишком хорошо знала Никольскую, чтобы понимать ее чувства и догадываться, где она может быть. Приоткрыв дверь палаты, Вика убедилась, что не ошиблась — Юля сидела у кроватки новенькой девочки и, судя по ее расслабленной фигурке — спала. Девушка быстро надела халат и тихо, чтобы не нарушить сон малютки, прошла вглубь, и замерла рядом с сопевшей Юлей, которая, сложив руки на спинку кроватки, действительно спала. Вид у нее был уставший, и Вика не удивилась бы, если бы узнала, что та пробыла здесь не один час.

А вот маленькая прекрасная леди, завернутая в пеленку, закряхтела, вздохнула и, скривив носик, продолжила спать дальше, умилительно причмокивая маленькими губками. Виктория некоторое время смотрела на малышку, от чего ее сердце обливалось кровью, но потом, словно очнувшись, рукой коснулась плеча подруги, дожидаясь, когда та проснется. А Юлька тут же вскинула голову на девушку, затем — на Зоеньку и, убедившись, что ребенок спит, пальцами сжала переносицу. Поднявшись, она вышла в коридор вместе с Викой.

— Наташа, — негромко позвала она няню, выходящую из соседней палаты, — не оставляйте, пожалуйста, Зою одну, пусть кто-то всегда будет рядом.

— Хорошо, Юлия Викторовна, — согласно кивнула женщина и сразу же пошла к девочке.

— Зоя? — непонимающе спросила Вика, смотря на начальницу.

— Да. Я так решила, — ответила Юля и прошла к своему кабинету, попутно в карманах халата ища свой ключ.

— Даже не пытайся, — остановила Загорская и достала свой ключ, — ты не закрывала кабинет.

— Вот надо же! — огорченно воскликнула Никольская, злясь на свою безалаберность.

— Будь, пожалуйста, повнимательнее в следующий раз, все-таки, у тебя там документы.

— Да уж, точно!

— Прошу, — открыла она дверь и пропустила вперед подругу.

Юлька, пройдя в кабинет, устало рухнула в свое кресло перед компьютером и, дернув «мышку», дождалась, когда техника выйдет из «спящего» режима, и тут же в графе «имя» на странице девочки ввела три буквы — Зоя.

— Юля, ты не хочешь ничего рассказать? — первая нарушила тишину Вика, стоявшая около кулера с горячей водой, и готовившая две чашки кофе.

— Ты права, Вика, хочу, но только не рассказать, а высказать, — строго проговорила она и, сложив руки на груди, серьезно посмотрела на девушку.

— О, нет, подруга, подожди, прежде чем ты меня убьешь, сначала выслушаешь.

— Ты о чем?

— Как давно ты здесь? — спросила Вика, переживая за душевное состояние подруги.

— Уже три года, — уходя от правильного ответа, как бы невзначай ответила Юля и благодарно кивнула за приготовленный и так необходимый ей кофе.

— Юль, не паясничай, ты знаешь, о чем я.

Юлька тяжело вздохнула, сделала глоток обжигающего напитка и, глянув на подругу, ответила:

— С вечера.

— Скажи — зачем?

— Просто, — пожав плечами, сказала она, понимая, что от расспросов ей не отвертеться.

— Юля!

— Я не хотела оставаться дома одна!

— Ты же знаешь, что всегда можешь позвонить мне, и я приеду, — напомнила Вика, присаживаясь напротив, и тоже отпивая из чашки.

— А ты знаешь, что здесь мой второй дом.

— Я знаю, но это не означает, что ты должна здесь ночевать. Не забывай, пожалуйста, что ты таким образом приучаешь малышей к себе.

— Я понимаю, — шепотом ответила Юля и рукой потерла уставшие глаза.

— Знаешь, Юль, я иногда жалею, что позвала тебя сюда работать, а ты, в свою очередь, была дурой, что согласилась на предложение тупой малолетки.

— Не наговаривай на себя. Мы обе знаем, что детей ты любишь не меньше меня. Только ты молодец, холоднее относишься ко всему, а мне же приходиться бороться со своими чувствами.

— У тебя доброе сердечко, — подтвердила Вика, понимая, что подруга все воспринимает очень близко к сердцу, от того и горит, ведь они не в силах во всем помочь детям.

— Ладно, — согласилась она, снова отпивая из своей чашки, а потом уже строже добавила: — Но сейчас ты изменишь свое мнение.

— О, ну, началось! — устало ответила подруга-воспитательница, совершенно не боясь получить втык.

— Что ты вчера устроила?