Наталья Миронова - Возраст Суламифи
У него уже был опыт общения с трезвенниками, и он знал, как это тяжело. Пришлось однажды работать с Германом Ланге, гендиректором корпорации АИГ. Мужик отличный – деловой, толковый. Климов ему финскую систему водоснабжения ставил, замкнутого цикла, чтоб природу не загрязнять. Дело хорошее, но дорогое. Так этот Герман ухитрился часть финансирования из министерства природных ресурсов, нагруженного также заботой об экологии, выбить, хотя это была практически невозможная вещь.
С Климовым расплатился щедро, но не по-купецки, нормально. Заказал такую же систему на все свои заводы, а их таки у него, вернее у его тестя Голощапова, было немало, и внедрение поручил климовским бригадам. Климов тогда на нем очень хорошо заработал. А главное, они подружились.
Но когда устроили банкет – отметить это дело, – оказалось, что Герман Ланге, такой же двухметровый великан, как Арне Нюквист, не пьет ни капли. Климову пришлось признать, что это сущее мученье. Герман ел с аппетитом, поддерживал разговор, но остальным было неуютно в его присутствии, хотя он никого не осуждал, лекций о вреде алкоголя не читал, скромно сидел за столом и ни во что не вмешивался. Финны напились до поросячьего визга, а он на все предложения выпить хоть рюмочку отвечал отказом. Потом, видимо, почувствовал, что давит на всех своим присутствием, тихонько попрощался с Климовым и ушел, хотя был главным виновником торжества.
Лина ела мало, переводила и делала вид, что пьет. Все попытки приударить за ней Климов пресекал железной рукой. Наконец до гостей дошло, что хозяин сам положил на нее глаз. Один из них поутих, второй выпил больше и все порывался завести приватный разговор. А Климов и сам не знал, положил он на нее глаз или нет. Ну да, смотрел он на нее. Смотрел и пытался определить, чем его так заинтересовала эта девочка-мальчик. У нее была ультракороткая стрижка, этакий ежик. Волосы неопределенного пепельного оттенка. Носик остренький. Она походила на нахохлившегося воробушка. По-английски шпарит бойко, это да, а так… ничего особенного. Как в старой песне:
Я гляжу ей вслед —Ничего в ней нет…
Ребята из Троицка – понятное дело: выпили, дошли до того градуса, когда «нет некрасивых женщин, есть мало водки». Но сам-то он выпил совсем чуть-чуть! И за Арне следил, не давал им его спаивать.
У него и такие случаи уже бывали: наши почему-то считают своим священным долгом напоить иностранца до положения риз. Однажды до разрыва отношений дошло. Не захотел измученный похмельем швейцарец подписывать контракт с русскими варварами. Так и улетел обратно в свой Базель. Сделка сорвалась.
У Климова накопилось много опыта подобного рода. Взять, к примеру, икру. Он ездил за границу и на первых порах, пока был молодым и неопытным, возил в подарок икру. Оказалось, что многие ее не любят. Не все, но многие. Ее вежливо открывали, ставили на стол, после чего Климов доедал ее сам. Не пропадать же! Он усвоил урок и перестал привозить. Вот и сейчас на всякий случай спросил у Арне, не хочет ли тот икры, и, получив отказ, успокоился.
Его взгляд то и дело возвращался к Лине. Он все ломал голову: что в ней такое есть? И нашел только один ничего не объясняющий ответ: «Цепляет».
Тот из троичан, который никак не хотел от нее отстать, хотя вроде бы понял, что ему не светит, заговорил ненатурально игривым голосом (мол, спрашиваю-то я одно, а на уме-то у меня совсем другое, мы же с вами понимаем):
– Скажите, Линочка, а артист Полонский вам не родственник?
– Это мой отец, – ответила Лина.
Климов заинтересовался, прислушался.
– Да что вы говорите! – притворно изумился ловелас из Троицка. – А чего ж он больше не снимается? Такой хороший артист был!
– Он перешел на продюсерскую работу.
– Надо же, какая жалость! А Нелли Полонская вам, стало быть, мать?
– Стало быть, – сухо подтвердила Лина.
Троичанин начал было восторгаться, какая у нее мать красавица, но Лина его прервала:
– Извините, наш разговор неинтересен гостю.
– Ну почему же! Вы ему скажите, что у вас родители – кинозвезды!
– На Западе не знают наших кинозвезд. Никому они не интересны. Лучше вы спросите его, не родственник ли он кому-нибудь из Нюквистов.
– А кто такие Нюквисты? – оторопел инженер из Троицка.
– Их много. Свен Нюквист – знаменитый шведский кинооператор. Последний фильм Тарковского снимал. Гарри Нюквист – тоже швед, правда, в Америку уехал, специалист по информатике. А Микаэл Нюквист – актер. С Томом Крузом снимался. «Миссия невыполнима – 4».
– Так то шведы, а он норвег.
– Норвегия до 1905 года была Швецией, – сказала Лина.
Арне как раз оживился, услышав свою фамилию, и она перевела ему разговор. Он радостно закивал, но признался, что ни одному из прославленных Нюквистов он не родственник. Разве что самый дальний – норвежской писательнице Герд Нюквист. Никто из присутствовавших за столом ее не читал, но Лина сгладила неловкость. Зато Арне сказал, что его имя означает «орел», а название его фирмы – «Торкетилл» – «котел Тора», а Тор в Норвегии – бог грома и молнии.
Лина все это передала по-русски.
– Нет, ты ему все-таки про себя скажи, – настаивал ее новоявленный ухажер, но тут уж Климов его осадил:
– Не приставай к девушке.
Когда все доели-допили, принесли счет. Арне Нюквист знаками показал, что платить будет он. Перед ним и положили кожаную папку с тисненой надписью «Приговор». Лина перевела. Арне захохотал. Он сунул в папку золотую карточку, попросил Лину передать, чтобы с этой карточки сняли десять процентов сверх счета – на чай, потому что у него нет русских денег. Лина перевела. Климов сказал официанту, что этого не нужно: на чай они сами дадут. Лина и это покорно перевела, присовокупив, что официанту так выгоднее. Арне не стал спорить.
Но пока они ждали возвращения карточки, сказал, что просит именно Лину заняться переводом всей технической документации и именно ее приглашает в Норвегию, когда они будут подписывать официальный договор.
– Не могу вам обещать, – ответила Лина. – У меня семейные обстоятельства.
Сидевший рядом Климов уловил слово «family» (семья), но так и не понял, в чем дело. Что ее – родители не отпустят? Она уже взрослая. Но он решил не мучиться над непонятным вопросом, оставить на потом.
Арне проводили до «Савоя», парни из Троицка отправились в свою, куда более скромную, гостиницу, а Климов распахнул дверцу машины перед Линой.
– Спасибо, я сама доберусь.
– Сказал, подвезу, значит, подвезу. Я с вами еще не расплатился, между прочим. В машине рассчитаюсь. Вы где живете?
– На Ордынке. Да я на метро быстрее доеду!
– Нет уж, садитесь.
