Екатерина Вильмонт - Девочка с перчиками
— А она тебя… любила?
— Нет, просто иногда спала со мной… она была одержима своей дурацкой мечтой… Ей стукнуло уже двадцать три года, а в их бизнесе, если ты к этому возрасту ничего не достигла, так уже и не достигнешь. Я ей пытался объяснить, что по общечеловеческим меркам она очень молода, вся жизнь у нее впереди. Я вынужден был на два месяца уехать в Аргентину, звал ее с собой, но она ни в какую, ее пригласили на очередной второразрядный показ… Я звонил ей, слал эсэмэски, а потом вдруг она перестала отвечать. Ну, когда я вернулся, в ее квартире жил какой-то парень, он ее не знал, а консьержка сказала мне, что она умерла от заражения крови. Стерла ногу, всего лишь… Вот такая история, вот такая любовь.
Тимофей задумчиво смотрел на друга.
— Нет, Миша, это не любовь.
— Много ты понимаешь…
— Если бы она не умерла, ты через год или два просто возненавидел бы ее, потому что когда женщина одержима такой идиотской идеей и все приносит ей в жертву, вплоть до своей и твоей жизни… Но она умерла, история получилась жутко печальная… К тому же, как я понял, девушка была хороша собой… Наверное, каждому человеку в жизни нужна печальная история…
— Тима, а ты умный малый! — вдруг улыбнулся Мишка. — Я иногда сам себе что-то подобное говорил. У тебя, как я понял, такой печальной истории еще нет?
— Какие наши годы! — засмеялся Тимофей.
— Это правда, брат! Какие наши годы!
— Мишка, тебе надо жениться!
— Жениться? Ты вот давно женат… Много у тебя счастья в жизни?
— Еще месяц назад я бы ответил — да! А сейчас…
— Знаешь что, дружище, давай-ка иди домой! Зачем напрягать отношения в семье? Мы с тобой еще свое возьмем!
— В семье? Где она, семья? Я сам себе семья, по Вознесенскому — во мне как в спектре живут семь «Я»…
— О, Тима, ты набрался, пожалуй, я тебя провожу!
— Да ты что, Мишка, я сам!
— Нет уж, мне так спокойнее будет, а то еще в какую-нибудь драку ввяжешься, я тебя знаю!
Утром Юля разбудила его как ни в чем не бывало.
— Тим, пора в бассейн!
— Юль, езжай без меня, голова раскалывается!
— Ерунда! Вот тебе бульон, выпьешь и оклемаешься! Давай, давай, после бассейна почувствуешь себя человеком, проверено! А сейчас ступай в душ!
Тимофей подчинился. Но под душем он вдруг вспомнил вчерашний вечер, телефонный скандал, который она ему закатила, хотя вовсе не была скандалисткой. Он с величайшим трудом подавил глухое раздражение. Зачем обострять отношения?
Яне было грустно. И страшно. Эти драгоценности в квартире… Надо бы их и вправду положить в банковскую ячейку. Но пока ювелир их не посмотрел, наверное, не стоит. Да и боязно идти с ними в банк. Попрошу Пашку пойти со мной, но когда? По будням он на работе, а по выходным банки, скорее всего, закрыты. Мысль о новой квартире уже не казалась такой заманчивой. Это ж сколько хлопот… А сил нету… И вообще… Как-то не умею я быть богатой… Меня непременно облапошат… Правда, тетя Рита и Пашка всегда готовы помочь, но кто знает… Ведь одно дело помочь бедной-несчастной и совсем другое богатой наследнице…
— Янка, что за кольцо? — спросила приятельница и коллега Вета. — Как красиво, глаз не оторвать! Богатый поклонник завелся?
— Да нет, оно мне осталось от бабушки.
— Старинное? Это настоящие брюлики?
— Наверное.
— А ты ж вроде не носишь украшения?
— Не носила, да, но вчера примерила, мне понравилось.
— Ты бы оценила его.
— Зачем?
— Ну, мало ли как сложится… вдруг придется продать, по крайней мере, будешь знать, на что рассчитывать.
— Ты, возможно, права… Хотя нет. Я его оценю, узнаю, сколько оно стоит, а потом потеряю, будет обидно.
— Господи, Янка, до чего ж ты малахольная! — засмеялась Вета.
— Какая есть, мне уж меняться поздно, четвертый десяток пошел.
– Слушай! А приходи ко мне на день рождения!
— С чего это вдруг? — удивилась Яна.
— Ну могу я пригласить коллегу к себе на день рождения? Приходи, правда!
— А когда?
— Ну вообще-то у меня день рождения в пятницу, а отмечать будем в субботу. Свекровь знаешь какой стол накроет! Она у меня мастерица. Пироги, салаты, поросенок жареный, все по высшему классу! Заодно новую квартиру посмотришь!
— Слушай, Вет, а новая квартира это очень сложно?
— В каком смысле?
— Ну, переезд, оформление…
— А ты почему интересуешься?
— Хотелось бы поменять квартиру, пока только теоретически, конечно.
— Ну, если бабки есть, то какая сложность? Обращаешься к надежному риелтору и он всем занимается. А переезд это, конечно, муторно. Но я почти ничем и не занималась, муж и свекровь меня избавили.
— Повезло тебе со свекровью!
— Вот это правда! Редкое везение. Такая клевая тетка! Я ее просто обожаю!
— И она тебя, видимо, тоже?
— Ценит! Насчет обожания не знаю, но… Ну так что, придешь?
— Приду, с удовольствием! А что тебе подарить?
— Подари мне тушь!
— Здорово, а какую?
— А такую как у тебя, это ведь «Герлен», да?
— Да. Как приятно покупать подарок, точно зная, что угодишь, — улыбнулась Яна. — А народу у тебя много будет?
— Человек пятнадцать, наверное…
— А из наших кого-нибудь зовешь?
— Не-а, и так надоели до смерти! Ну куплю торт и шампанское, как водится, в пятницу отметим и хватит. Только ты никому не говори про субботу!
— Естественно, не скажу!
Яна обрадовалась этому приглашению. Я так давно нигде не была, к тому же и семья у Веты славная. Муж Андрей симпатяга, сынишка Юрчик семи лет, и свекровь Майя Мироновна. Вот и с подарком проблемы не будет и вообще, хоть отвлекусь от мыслей об Олеге. Надо только одеться как-то понаряднее…
В пятницу вечером к ней должен был прийти Григорий Иванович, ювелир. Яна здорово волновалась. Он пришел вместе с Маргаритой Семеновной. Роскошная бело-розовая блондинка, которой никогда не дашь ее шестидесяти пяти, как-то странно смотрелась рядом с тощим длинным Григорием Ивановичем, который выглядел на все свои семьдесят. Вот у них все правильно, они до сих пор «живут половой жизнью». А я? У меня уже больше года никого не было… Но мне и не надо, я не хочу без любви. Только вот после Олега у меня вообще любви не было.
— Ну-с, барышня, где ваши… изделия? Показывайте! Маргарита меня уже до печенок достала, идем да идем! Ну, мы пришли, показывайте, не томите душу!
Глаза Маргариты Семеновны горели любопытством. Яна достала из шкафа коробку, поставила на стол.
— Вот!
— Богородица, Дево, радуйся! — воскликнул Григорий Иванович. Первым делом он осторожно вынул из коробки колье.
