Shahsanam Binalieva - Столкновение времен. Запах надежды
– Кейн. – Подняв по привычке голову вверх, я не смогла опустить ее. Тот Кейн, который любит меня – на небесах. Не могу поверить, что именно тот Кейн, с которым я столько чего пережила, умер. Навсегда. – Не могу больше.
Повторно умывшись холодной водой, я не стала подниматься наверх, чтобы не разбудить Эшли. У двери весит старая толстовка. Накинув ее на себя, я постояла несколько секунд у порога и, осмотревшись, быстро подошла к столу. Мельница полная соли тут же оказалась в моем широком кармане, я медленно подошла к двери и, аккуратно открыв ее, вышла на улицу. Тихо. Ветер уже не волнует деревья, не волнуюсь я. Думаю лишь об одном – хочу хотя бы поглядеть в его окошко, издалека. Мне нужно почувствовать, что он действительно там. Хочу представить, как он лежит беззаботно в своей синей кровати и видит спокойные сны. Он спал спокойно, пока не появилась я.
Уверено подошла к гаражу, открыла дверь, включила свет, села в машину и выехала со двора. Пусть только попробуют помешать мне сделать это… Проезжаю улицы и уже мечтаю о солнце. Ночь у меня ассоциируется лишь с одним. Узкая дорога растелилась передо мной, я остановила машину напротив старого дома у перекрестка. Как же глупо я поступила утром… Но мальчики не обидели меня, не считая того, что забыли мое имя. В противном случае, я бы во второй раз спрыгнула с чего-нибудь.
Преодолев грязную дорогу, перерастающую в большой родной двор, я остановилась под балконом любимого и вдохнула полную грудь холодного воздуха. Какое счастье…
– Увидеть бы тебя, Кейн, – прошептала я и, опустив голову, усмехнулась. – Помнишь, ты охранял меня? Под моим окном, пока я спала? Я даже не знала об этом… если бы знала… стояла бы рядом с тобой до самого утра. Теперь я постою.
Я прикусила палец и, подойдя ближе к дому, прислонилась к его стене, медленно сползла вниз, на корточки. А вдруг он не в своей комнате? Вдруг он вообще не здесь?
Скрутившись от холода и страха из-за сомнений, я закрыла глаза и погрузилась в теплые воспоминания. Как он дорожил мной… как улыбался каждый раз, когда видел меня, какие теплые слова говорил и как злился, когда я спорила с ним. Он прощал каждый раз, если я была не права, успокаивал ночами, когда я будила его своими воплями. Эти кошмары реализовались. Вряд ли уже кто-то побывал на моем месте.
В закрытых глазах вдруг посветлело. Я резко распахиваю ресницы и замираю всем телом, вцепившись пальцами в мокрую траву. Листья вокруг меня освещаются лампой, которая включилась прямо надо мной. В комнате Кейна включили свет.
– Боже, – шепчу я и, перестав дышать, прижимаю ноги к груди. Это он…
Глухой треск и тихий скрип. Дверь балкона медленно открывается. Все вокруг будто замирает. Глухие шаги. Я дрожу всем телом и крепко прижимаюсь к мокрой деревянной стене. Если меня увидят – мне конец. Упершись лбом в колени, я не позволяю себе дышать. Мозг отказывается осознавать, что это может быть Кейн.
Слышу, как он выдохнул. Ох… он выдыхал так, когда мы засыпали вместе. Кейн… Кейн!
Звуки телефона заставили меня вновь затаить дыхание. Я медленно открываю глаза, но не поднимаю голову. Звуки клавиш при наборе номера… Я не люблю их, все время выключала в его телефоне эту дурацкую функцию.
– М? – тихо доносится сверху. – Угу… Ээаах… Линдси, слышала, я зевнул? Два часа ночи. У тебя совесть есть?
Аккуратно убрав волосы за спину, я зажмуриваюсь и с упоение слушаю его голос. Из телефона доносятся грубые, возмущенные крики. Я только жду, пока Кейн что-нибудь ответит.
– Нет, – произносит он и коротко смеется. – Прекрати, Линдси, ради Бога. Вот черт… Прости. Я хочу спать. Линдси… Линдси! Днем договорим. Все. Сладких снов.
Женский голос теперь настойчивее, грубее, звучит с высоты так, что я морщу лоб, вздрагиваю каждый раз, когда Кейн цокает.
– Линдси, извини, – говорит он устало и снова зевает. – Не выноси мне мозг. Спокойной ночи.
Я сижу неподвижно, как камень. Кейн вздыхает и стучит пальцами по балюстраде.
– Достали, – выдыхает он и… уходит. Закрывается дверь и гаснет свет. Снова кругом темно, шумят светлячки… Я думала, его голос – бальзам на мою раненую душу, но сейчас внутри меня такая пустота… Надо спешить домой. Надеюсь, Эшли не проснулась и не сходит сейчас с ума.
Утром беру свой рюкзак и складываю в него мешочек с солью и набор мелких железных гвоздей. На всякий случай. В школу я не пойду. В старый газовый баллончик набираю священную воду и тоже кладу в рюкзак. Уже через месяц сама не смогу к этому всему прикасаться.
Эшли все спит, и спала крепко ночью, но я не смыкала глаз, думая о том, как мне поступать. Возможно, другой на моем месте уже имел бы четкий план того, как действовать, чтобы убить всех врагов и остаться счастливым, но я… я не герой. Я не смогу спасти весь мир. Я – сама все время жертва! Во мне нет ничего, кроме ненависти к врагам и страха потерять близких людей. Но я – бессмертна и знаю то, что не знает никто. Надеюсь, враг в том числе.
Эшли убедилась в правоте моих ночных признаний, увидев зажившую руку. От вчерашнего красного пореза не осталось ничего.
– Я так боялась, что проснусь, и все это окажется всего лишь сном… – призналась подруга, сделав глоток чая. Я расширила глаза и положила на тарелку свой бутерброд. Сто лет не ела соленую пищу, но слова Эшли отняли у меня всякое желание есть. – Тебя, конечно, очень жаль, ну… что ты там демон и…
– Полудемон, – буркнула я и, недовольно выдохнув, взяла в руку свой невероятно вкусный завтрак.
– Ну полудемон. – Эшли кусает губу и толкает меня ногой. – Зато Кейн жив!
– Пожалуйста, – я подняла руку перед подругой и снова положила бутерброд на тарелку. – Не говори мне о нем ничего, пожалуйста.
Моя просьба отражается острым возмущением на лице подруги. Она немедленно сглатывает пирог и говорит:
– Как ты могла отдать его Кларе?! Он же твой! А если Клара приберет его к своим рукам и они начнут мутить?
От ее слов мое сердце стучит через раз и я прячу руки под стол, чтобы они тряслись там. Лицо оставляю невозмутимым.
– Пусть лучше так, – ответила я, еле допив чай. Меня сейчас стошнит. – Со мной он не дожил до девятнадцати.
Эшли побледнела и, опустив голову, отодвинула от себя свой кусок пирога.
– Прости, – прошептала она и положила ладонь на мою руку. – Мы что-нибудь придумаем. Ты ведь не боишься?
– Боюсь.
– Блин, и я боюсь, но ведь это все так круто! Это ведь настоящее приключение!.. – Торжественно подняв руку, Эшли на миг замирает и взволнованно глядя в потолок, резко опускает руку. – Блин. Так хочется кому-нибудь рассказать, похвастаться, а когда никто не поверит, взять и выдвинуть перед ними грандиозное доказательство, да так, чтобы все обделались в штаны! – Она машет руками, импровизируя взрыв, но я лишь уставилась на нее, не выражая каких либо эмоций. С одной стороны, хорошо, что подруга именно так все воспринимает… Это намного лучше, чем если бы она сейчас страдала, сходила с ума, как я вчера утром. А еще хуже – если бы не поверила ни одному моему слову.
– Эшли, – перебила я подругу, серьезно посмотрев ей в глаза. Улыбка тут же исчезла с ее лица. – Исполнишь свою мечту только тогда, когда я скажу, что все, мы справились, нам больше ничего не угрожает. Договорились?
– Хорошо. Конечно, Тайра. Я просто пошутила, ты же знаешь… – Эшли грустно вздохнула и, облизнув пересохшие губы, посмотрела на меня мягким взглядом. – Слушай, Тайра… А ты можешь рассказать что-нибудь обо мне? Что происходило со мной от «вчерашнего дня» и до… ну, до…
– Я поняла, – произнесла я и постаралась улыбнуться. Рассказала подруге все, что только смогла вспомнить про нее. Начиная со вчерашнего дня и до того момента, как она вышла на школьную сцену в образе Джульетты.
– Ну пошел он тогда к черту! – воскликнула Эшли, злобно стукнув чашкой по столу. Это она про Джека. – А я-то надеялась, что у нас когда-нибудь все получится… Хорошо, хоть на бал додумался пригласить, придурок.
– Тогда вы выглядели счастливыми, – попыталась успокоить пыл подруги я. Она цокнула и махнула на меня рукой. – Пусть лучше продолжает шляться с Самантой… Ой, Саманта, – Эшли вдруг закрыла рукой рот. – Надо ведь и ее зад спасать, так? И за какие добрые услуги, интересно?
– Эшли.
– Ладно, прости… Эм. Ты лучше расскажи мне немного о Дэне, пожалуйста, – Эшли захлопала ресницами и, широко улыбнувшись, прикусила губу. – Он сильно любил меня? Если скажешь да, мне будет очень обидно, что нам придется начать сначала.
– Да… начало у вас было не очень…
Эшли надо езжать домой, собираться в школу, но тот факт, что я сегодня никуда не иду – ошеломил ее. Она притормозила у двери, не успев открыть ее.
– Не поняла, – проговорила она, повернувшись ко мне. – Ты сейчас серьезно?
– Да, Эшли. Мне не до шуток. Сегодня в школе появится Гарри, я пропала, если наткнусь на него.
