Ирина Степановская - Экзотические птицы
— Ну?! — Мышка тоже радостно заулыбалась, но потом озабоченно спросила: — А глаз-то у него цел? Видит?
— Глаз в повязке. Да и вообще голова забинтована. У него же еще в теменной области большая рана с гематомой, ударили сзади чем-то тяжелым. Но это ничего. Рану ушили, главное — кровоизлияния в полости черепа нет. Теперь вопрос, — как будет в брюшной полости. Селезенку удалять не стали — просто ушили, печень тоже ушили. Кровь отсосали. Новую перелили. Вся надежда теперь на антибиотики и внутренние резервы организма. Я к нему Людмилу послал, пусть свою гомеопатию подключает. Но, главное, он меня уже узнал! По голосу! А второй глаз у него точно видит. Он сам сказал.
— Господи, ну надо же такому случиться! Только приехал, и вот! — Мышка сокрушенно покачала головой. — Что же теперь будет? Ему же обратно ехать в определенный срок… Какие у него планы, вы знаете?
— Откуда? Все планы потом. Главное, чтобы он поправился!
— Чтобы поправился… Конечно! А вы Валентине Николаевне о нем рассказали? — Мышка рассеянно потянула в рот четвертую конфету.
— С нее хватит и своих проблем. — Барашков зажал ладони между коленями, чтобы их не чесать, ибо опять у него от волнения кожа на лице и руках ужасно покраснела.
— Да вы угощайтесь! — спохватилась Мышка. — Никакие это не тридцать сребреников, нормальные конфеты. — Она подвинула коробку к Барашкову.
— Увольте уж, — отказался он. — Жена говорит, мне сладкое нельзя.
В этот момент в дверь раздался осторожный стук и в комнату вошел представительного вида молодой мужчина. Но и Мышка и Барашков сразу заметили, что, несмотря на хорошую одежду, на полную высокую фигуру, на золотую цепочку, видневшуюся из-за ворота джемпера, мужчина явно робел.
«Наукам, видимо, не обучен», — подумал про него Барашков.
— Я это… — начал мужчина, подходя к Мышкиному столу, — пришел узнать, что делать-то дальше с моей супругой! Она как головой-то билась об стенку, так и бьется! — Он оглянулся на Барашкова, пытаясь понять, в курсе ли он описываемых событий и может ли как-нибудь повлиять на лечение. Аркадий понимал, что ему лучше выйти, но больно уж хотелось посмотреть, как будет выкручиваться Маша. Он скрестил руки на груди, а кисти, чтобы не чесались, зажал теперь под мышками.
— Вы пришли? Очень хорошо. Я как раз хотела с вами поговорить, — серьезно сказала Мышка и стала перебирать, лежащие перед ней листы. — Вот документы, — сказала она, подавая человеку бумаги. — Заключения консультантов и данные специальных исследований, показывающие, какая работа была проведена нами для обследования вашей жены. За неделю ее посмотрели четверо разных специалистов — профессоров и докторов наук, от невропатолога до окулиста. Вот результаты шести специальных исследований от состояния сосудов головы до компьютерной томографии.
Мужчина вертел в руках бумаги, не зная, что с ними делать, куда их положить.
— Ни один врач из тех, которые осматривали вашу жену, — Маша научилась быть предельно корректна в формулировках, — не обнаружил патологии, которая могла бы вызвать у нее головные боли такой интенсивности.
Мужчина, чье лицо от мудреных Машиных слов приняло сонное выражение, встрепенулся и перебил Машу:
— Вы чё это, хотите сказать, что она симулянтка, что ли? Да не может быть! Мы уже одиннадцать лет вместе живем, и никогда она таких номеров не выкидывала, чтобы головой об стенку биться! А были и потруднее времена! И бабок у нас тогда не было, и чуть не на вокзале ночевали…
— Я вовсе не хочу сказать, что ваша жена симулянтка! Ни в коем случае, — подняла вверх обе маленькие ручки Маша. Барашков заметил, что большой и указательный пальцы на одной были выпачканы шоколадом.
— А чё тогда? — заколготился мужик. — Еще бабки нужны, так я дам! — И он полез в карман за бумажником.
— Выслушайте меня! — Мышка встала из-за стола и попыталась усадить мужчину в кресло, но он не хотел усаживаться. Ему, видимо, казалось, что стоя он лучше владеет ситуацией. — Выслушайте меня! — повторила Маша и осталась стоять рядом с ним. Ее макушка доставала ему ровно до подмышек, и поэтому ей пришлось задрать голову. — Я хочу вам предложить консультацию хорошего психиатра! — Мужик приоткрыл рот, а Маша поспешно затолкала ему туда новую информацию. — И я не могу исключить, что вашу жену, возможно, придется перевести от нас в специализированное лечебное учреждение. — На слове «специализированное» Маша сделала акцент.
— Это вы чё же, хотите сказать, что жена моя с катушек спрыгнула?! — Мужчина наклонился над Машей и сжал кулаки. Барашков подумал, что от его присутствия здесь может быть польза, и тоже встал.
— Спокойно, спокойно! — низким протяжным голосом произнес он и стал подходить к мужику сзади.
— Да спокоен я, отвали! — небрежно махнул тот на Барашкова и выпрямился, показывая, что он пришел сюда за делом, а не за дракой. — Нет уж, — сказал он Маше. — Я не согласен в специализированное. Давайте еще попробуем полечить! Денег сколько надо — столько дам! А так чего, так каждого, у кого голова трещит, можно в психушку упрятать!
— Да мы вовсе не хотим ее туда прятать! — попробовала вставить свое слово Маша, — И в конце концов, истерия — тоже болезнь!
— Не истеричка она, я-то знаю! Она еще посильнее меня будет. — Мужчина продолжал гнуть свое, взволнованно размахивая руками. — Ну посмотрели ее профессора, — он будто рубил толстой ладонью воздух, — так ведь не лечили же еще! Пусть лечат! А то сразу в психушку! Туда всегда можно успеть!
— Так ведь профессора сделали назначения, мы их выполняли, но значительного улучшения, надо признаться, не наступило! — пыталась объяснить ему Маша.
— Щас не наступило, может, потом наступит! Может, ладо месяц полечить, а не неделю! За неделю что можно сделать? За неделю кошка котят и то не родит, ведь правильно?
Маша поняла, что мужика убедить на этом этапе невозможно. Отчасти она даже позавидовала этой больной. Муж-то ее, оказывается, любит! Не хочет в психушку отдавать! Она вздохнула.
— Хорошо. — Маша приняла кроткий вид, будто бы под давлением обстоятельств. — Давайте оставим вашу жену у нас еще на неделю, на две. Будем лечить. Но имейте в виду, я вам объяснила, что результата может и не быть. Вы тогда не будете на нас в претензии?
— Да не буду, не буду я в претензии! Надо же что-то делать! — облегченно ответил мужик и опять полез за бумажником. — В районную ходить — бесполезно. В неврологической лежали — то же самое. Еще в какой-то лежали — без результата. Только до ЦКБ не дошли. Ну, если не получится здесь, туда останется ехать! Или за границу!
Маша быстро выписала ему счет и отправила в кассу. Разговоры с больными всегда утомляли ее. Кроме того, она подозревала, что уже опаздывает на свидание к Тане.
