Санта Монтефиоре - Пленники судьбы
— Это никому не нужные иллюзии.
— Что же, вполне естественно, что я хочу больше внуков. Если бы Билл не возражал, у меня была бы целая дюжина собственных детей.
— Фрейя мне не нужна, мама.
— Она всегда была для тебя идеальной партией. Порой тот, кого ты любишь, находится…
— Прямо перед твоим носом, — сказал Люк, закончив за нее расхожую фразу.
— Совершенно верно. Теперь, когда ее муж сбился с пути, у нее появилась возможность исправить ситуацию.
— Фрейя любит Майлза. Разве ты не думаешь, что ей следует попытаться снова завоевать его ради благополучия собственных детей?
— Все зависит от того, как глубоко проникла гниль. Возможно, здание не подлежит ремонту. — Ромина зло улыбнулась. — А увидев тебя, Фрейя уже не захочет отвоевывать Майлза!
— Я люблю Козиму, — твердо заявил Люк.
— Ты только думаешь, что любишь ее.
— Нет, мама. Я знаю, что люблю Козиму. — Ромина открыла рот, чтобы что-то добавить, но он опередил ее: — И даже не вздумай рассказывать мне, кого я должен любить.
Она закатила глаза.
— Тогда хотя бы не делай поспешных шагов. Сперва отвези ее в Лондон, и посмотрим, подойдет ли ей этот город. Думаю, что там она моментально почувствует себя не в своей тарелке.
Однако у Люка больше не было желания обсуждать свои личные дела. Он уже принял решение.
Глава 29
Фрейя, Розмари и Фитц приехали в Инкантеларию прекрасным солнечным днем. Ромина организовала все так, чтобы они приплыли на лодке и смогли насладиться видом средневекового городка, открывавшегося с моря, таким, каким, по замыслу его строителей, он и должен был распахиваться взору. Фитц сидел как на иголках. Он не был здесь уже долгих тридцать лет. Он даже не знал, живет ли здесь Альба. Возможно, они продали семейную тратторию и уехали прочь. Тридцать лет — долгий срок. Он весь съежился при мысли о том, что на месте траттории Фиорелли окажется какой-нибудь другой ресторан. В душе Фитц желал, чтобы все сохранилось таким, как было, даже Альба.
Он не мог поделиться своими переживаниями с Розмари. Ведь она всегда с пренебрежением относилась к Инкантеларии, с тех самых пор, как он рассказал ей об Альбе и о том, что она побуждала его последовать за ней в Италию. Именно Розмари окончательно отговорила его от этого шага, и в течение последующих месяцев они сблизились. Единственная причина, по которой она приехала сейчас, — ей не хотелось, чтобы муж встретился со своей старой любовью без нее. Поэтому Фитц и помалкивал о своем нетерпении. Он мог только держаться за поручни и ждать. Готовясь к худшему, он представлял себе ночные клубы и бутики, дорогие отели и пляж, наводненный шикарно одетыми, обвешанными драгоценностями европейцами.
Фрейя не рассказала своей матери об измене Майлза — просто не хотела лишний раз ее беспокоить. Но она сделала все в точности так, как посоветовал ей Люк, загнав мужа в угол. Конечно же, сначала Майлз все отрицал, обвиняя ее в том, что у нее паранойя и что она ему не доверяет. Однако Фрейя была уверена в его предательстве. Все улики говорили против него. Телефонные звонки, текстовые сообщения, которые она читала украдкой, вечера, проведенные за игрой в бридж. Она даже знала имя соперницы — Фелисити Кренли. Она была одним из его постоянных карточных партнеров, и ее нельзя было назвать даже симпатичной. Имея на руках билет до Неаполя, Фрейя предъявила супругу ультиматум, не оставляющий ему ни единого шанса. В следующий раз она просто возьмет детей с собой и не вернется. Майлз, ошеломленный, замолчал и замкнулся в себе.
Находясь сейчас в лодке без детей и мужа, Фрейя ощущала удивительную свободу. Ветер колыхал ее волосы, в воздухе витал запах соли и чабреца, а от предвкушения встречи со старой любовью, Люком, жгло в груди. Она чувствовала, как ее охватывает все большее волнение, и посмотрела на отчима, который был так же бледен, как корешок сельдерея. Предположив, что у него, должно быть, морская болезнь, Фрейя сочувственно улыбнулась. Розмари, тоже заметив это, погладила мужа по спине. Как мог Фитц объяснить этим двум женщинам, что спустя тридцать лет его недомогание было вызвано совсем иными причинами…
Когда лодка обогнула утесы и вошла в бухту Инкантеларии, пассажиры безмолвно устремили взоры на открывшийся им великолепный вид. Фитц попытался отыскать глазами тратторию Фиорелли, хотя лодка была все еще очень далеко от берега. Однако его несколько приободрил тот факт, что, похоже, здесь мало что изменилось. Синие лодки вытащили на берег, и они так же, как когда-то, стояли на каменистой поверхности. Здания казались знакомыми, а над ними возвышался мозаичный купол церкви Святого Паскуаля. Воспоминания нахлынули на Фитца, как рассыпавшиеся страницы дневника, подхваченные ветром. Отрывочные фрагменты его визита с того момента, как он увидел Альбу на причале, до того, как они покидали это место вместе, всплывали в голове откуда-то из глубин подсознания. Фитц пытался уцепиться за них, однако лодка уже причаливала, и не Альба, а Ромина махала им с пристани.
Когда они сошли на берег под восторженные возгласы Ромины, Фитц поднял глаза на то место, где когда-то была траттория Фиорелли. Она по-прежнему стояла там.
— Ты выглядишь лучше, — сказала Розмари. — Бедный Фитц так страдал от морской болезни, — пояснила она.
— О боже! Неужели так сильно качало?
— Немного, — сказала Розмари. — А сейчас тебе лучше, дорогой?
— Гораздо лучше, — ответил Фитц, чувствуя, что силы возвращаются к нему.
— Люк ждет тебя в замке, — сказала Ромина Фрейе. — Он будет рад тебя видеть.
— Я очень волнуюсь, предвкушая нашу встречу, — произнесла Фрейя. — Я ужасно хочу увидеть ваш замок.
— Ты не разочаруешься. Кстати, наш замок сфотографировали специально для «Санди таймз». Снимки сделал сам Панфило Паллавичини.
— Какая прелесть! — выпалила Розмари, не желая выказывать свое невежество, ведь это имя ни о чем ей не говорило.
— Я заказала два такси. Моя машина слишком мала, чтобы вместить всех нас, к тому же я не знала, как много багажа вы с собой везете. — Ромина опустила глаза на выстроившиеся в ряд чемоданы. Розмари явно не любила путешествовать налегке. — И правильно сделала, — добавила Ромина.
— Я не люблю, когда под рукой не оказывается необходимой одежды, — пояснила Розмари. — Кстати, я чуть было не прихватила с собой в подарок кухонную раковину, но потом подумала, что она у вас наверняка уже имеется.
Ромина рассмеялась.
— Вообще-то, у нас их несколько.
Фитц задержался взглядом на траттории, думая об Альбе, которую он запомнил на этом месте тридцать лет тому назад — со смешной короткой стрижкой и в простеньком платье с цветочками. Она так резко изменилась после приезда в Италию и так быстро стала не похожа на тех стильных девушек Лондона, к которым принадлежала сама — в мини-юбке от Мэри Куант и модных синих замшевых ботинках. От ее некогда вызывающего поведения тогда не осталось и следа, оно быстро сменилось безмятежным состоянием души и полнейшим ощущением счастья и умиротворения, о которых он сам так мечтал. Сейчас ему было очень интересно: а какой она стала столько лет спустя? Удалось ли ей сохранить то внутреннее умиротворение или же она все-таки вернулась в Лондон, и ее некогда былой столичный задор и авантюризм проявились в ее характере вновь и взяли верх. Фитц почти надеялся, что Альба с распростертыми объятиями вот-вот выбежит ему навстречу из ресторана. Однако на террасе он видел лишь незнакомых людей.
